Мистер Лэмб был бы полностью удовлетворен результатом эксперимента, подтвердившего истину о том, что кота можно убить эфирным маслом, - если бы не старый Сквилл, потребовавший полное возмещение убытков.
<p>
* * * * *</p>
Прошлым летом брат Питера провел у него несколько недель. У него имелась "трость-пистолет", которую он всегда носил заряженной; но когда он уехал, то случайно забыл ее и не объяснил Питеру, чем она отличается от обычной трости.
Через несколько дней, Питер заявился на ферму Кейзера, чтобы осмотреть какое-то оборудование, и взял трость с собой. Когда он пришел, Кейзер повел его на скотный двор, показать какую-то необычную свинью, выведенную им путем скрещивания.
- Эта свинья, - заявил Кейзер, - даст сто очков вперед любой свинье по эту сторону Атлантики. С какой точки зрения на нее ни взглянуть. Сало! Потому что она толстая! Она вся не что иное, как сгусток сала. Положите эту свинью возле костра, и через двадцать минут обнаружите ее скелет, плавающий в луже жира. Это очевидный факт. Просто пощупайте ее.
Питер поднял трость и ткнул свинью. Он ткнул ее два или три раза, после чего заметил: "Это, безусловно, великолепная свинья", ткнул еще раз, - пистолет в трости по неизвестной причине сработал, свинья дернулась и издохла.
- Что вы натворили? - воскликнул Кейзер, удивленный и возмущенный.
- Я? Ничего! Эта трость, наверное, была сделана из старого ружья, и в ней оставался заряд. Даю вам слово, я об этом не знал, и у меня не было ни малейшего намерения убивать вашу свинью.
- Чепуха, - заявил Кейзер, - вы позавидовали, что у вас нет такой свиньи, и нарочно застрелили ее.
- Это смешно.
- Пусть так. Но теперь вы должны заплатить мне двести долларов за нее.
- Сразу после дождичка в четверг.
* * * * *
Питер заартачился, и Кейзер побил его. Питер вернулся домой с разбитым носом, и на следующий день был арестован за убийство свиньи. Скоро состоится суд, брат Питера готов дать показания относительно трости. Сам Питер ходит с обыкновенной, из красного дерева.
<p>
ГЛАВА XIV. КОЕ-ЧТО ОТНОСИТЕЛЬНО ДИКАРЕЙ</p>
Когда молодой мистер Спунер, племянник судьи Твиддлера, закончил колледж, он решил посвятить себя служению, то есть стать миссионером. Однажды он встретил капитана Хаббса; и когда упомянул о своем решении отправиться в какую-нибудь миссию, капитан Хаббс уточнил:
- Куда именно?
С. На острова Мореплавателей. Я отплываю в октябре.
Кап. (печально покачивая головой). Бедный молодой человек! Бедный молодой человек! Это плохо - ужасно плохо! Отправиться на острова Мореплавателей! Вы не женаты, я полагаю? Нет? Ну, это уже лучше. Ни жены, ни детей; после вас не останется ни вдовы, ни сирот. Но, в любом случае, это печально. Такой подающий надежды молодой человек, как вы! Мое сердце просто кровью обливается.
С. Что вы имеете в виду?
Кап. О, ничего особенного. Я вовсе не намерен вас пугать. Я знаю, что вы поступаете так из чувства долга. Но я был на островах Мореплавателей, и немного знаком с тамошними обитателями... я... я... видите ли, дело в том... хорошо, правду все равно не утаить, и я не стану скрывать от вас, что, когда я был там в последний раз, то лишился одной ноги. Ее съели. Так что вы можете видеть, что вас ожидает. Эти мореплаватели съели мою ногу. Она была похожа на вашу, только упитаннее, я считаю.
С. Вы меня удивляете!
Кап. Ничего необычного. Просто они устроили себе праздник. Вождь сказал мне накануне, что они никогда ничего не едят, кроме людей. Он сообщил, что его семья употребляет около трех человек в день круглый год, в том числе по праздникам и воскресеньям. Сам он не очень любит людей, из-за жесткой австралийки, съев которую в 1847 году получил страшное расстройство желудка и теперь вынужден очень тщательно относиться к выбору пищи, в отличие от своих домашних. Его жена, по его словам, предпочитает маленьких детей, по причине плохих зубов, зато дочери способны сожрать самого грязного моряка, когда-либо прибывавшего к ним на острова.
С. Это отвратительно.
Кап. Еще вождь сказал, что обилию пищи наступает конец, и в последнее время они все больше и больше зависят от импорта. В этом, правда, есть свой плюс, поскольку мясо белых людей нежнее. Он добавил, что их не оставляют своим вниманием миссионеры, заботясь о том, чтобы не случился голод, и у него на глаза навернулись слезы, когда он рассказывал, насколько полезны миссионеры для бедных дикарей на отдаленных островах. Желательно, чтобы миссионер не был слишком старым или слишком молодым. Кстати, сколько вам лет, вы сказали?
С. Мне двадцать восемь.
Кап. Мне кажется, он говорил о двадцатисемилетних; ему нравился этот возраст, поскольку мясо еще не жесткое, как у стариков, и не слишком нежное, как у молодых. Еще он говорил, что миссионеры нравятся ему, поскольку не пьют ром и не курят табак, а потому не имеют плохого привкуса. Я видел одного молодого человека, приплывшего из Бостона. Он отправился в их лесное селение; и, пока пел какой-то гимн, его ударили сзади по голове дубиной, и спустя короткое время он уже жарился на костре. Они развели огонь с помощью его книги гимнов, и сохранили ее остатки на будущее. Он был очень похож на вас - может быть только, несколько ученее. Они таких очень любят. Такие, по их словам, самые нежные.
