– У медведя и аллергия? – нервно хихикнула.

– И такое бывает, да, – улыбнулся, все же она не убежала, сломя голову. Значит, есть шанс.

Затем Маша посмотрела на пакеты, припасенные на выброс.

– Давай, – поднялся медведь, – что тут и куда?

И они вместе начали вытаскивать мусор, который потом жгли в большом железном контейнере.

– Да, что-то захламился я, – Саша насчитал аж сорок пакетов, затем посмотрел на Машу, та любовалась огнем, лицо местами было испачкано в саже, волосы трепетали на ветру. Красивая она… очень. И пляшущее пламя как-то мистически отражается в ее глазах.

– Что? – перевела на него взгляд, а щеки покраснели.

– Ничего, – тоже смутился. – Ты испачкалась…

Маша тогда начала вытирать лицо, но только еще сильнее размазала сажу.

– Нет, нет, перестань, – подошел к ней, – ты теперь как трубочист, лучше потом умойся.

А взгляд у братьев какой проникновенный, таких карих глаз с янтарным отблеском Маша еще ни разу не встречала ни у кого. И до чего неловко стало.

– Пожалуй, ты прав, пойду, умоюсь.

И поспешила ретироваться. Девушка отправилась в ванну, но потом принюхалась к себе, вся одежда и волосы пропитались запахом гари, лучше все же принять душ. Маша сбросила вещи, забралась в ванную. Хоть сантехника чистая, уже хорошо. Пока мылась, не услышала, как дверь открылась. В ванную зашел сонный и крайне сердитый Леша. Он посмотрел на себя в зеркало. Н-да, последний раз его так раздувало шестнадцать лет назад, когда братья гостили у деда, тот держал пасеку, вот Леша и нарвался на рой обозленных пчел. Тогда-то выяснилось, что у медведя сильная аллергия на пчелиный яд. Но тут в нос ударил запах, сильный запах. Женщины. После Леша обнаружил одежду, что лежала на баке для грязного белья. Странно, а шума воды не слышно. Медведь посмотрел в сторону ванны, через полупрозрачную шторку просматривался стройный силуэт. Маша старательно намыливалась.

Леша так и встал как вкопанный. Запах ее взбудоражил, отчего кровь прилила везде, где можно. А образ пробудил инстинкты, зверь внутри заскребся. И сам того не желая, он зарычал. Что последовало за этим рычанием? Ничего хорошего! Маша взвизгнула, схватилась за шторку. В общем, скоро она лежала в ванне, накрытая этой самой шторкой, а Леша суетился рядом.

– Да что ж ты такая дерганая? Могла бы и черепушку себе разбить.

– Могла бы! – ощутила боль в спине и правом локте, и, кажется, левой ноге. – Ты чего тут вообще забыл?

– Пришел полюбоваться на себя, – и через силу улыбнулся, все ж лицо огнем горело.

Тут еще и Саша подоспел:

– Что у вас здесь происходит? – обнаружил Лешу, нависшего над ванной, в которой лежала мокрая обнаженная Маша, правда, прикрытая шторкой.

– Машенька дурашенька опять поддалась эмоциям, – сразу отстранился. – В общем, спасай свою русалку, а я пойду.

– Угу, – проводил его подозрительным взглядом, затем поторопился к Маше. – Ты как?

– Живая, – и натянула шторку повыше, хотя та прилипла к влажному телу и практически ничего не скрывала от мужских глаз.

Небольшие соски на маленькой груди, темный треугольник. Саша скользнул взглядом по стройному телу и глаза его хищно потемнели. Уже много лет он наблюдает женщин исключительно через экран монитора. Иногда даже балуется виртуальным сексом по вэбкамере. А тут перед ним настоящая и считай обнаженная девушка, еще и такая красивая.

– Саш, – привлекла его внимание к своему лицу. – Ты не мог бы карниз обратно повесить, мне не слишком уютно в холодной ванне.

– Да, – мотнул головой, – конечно. Не переживай, смотреть не буду.

Взял штангу, после чего быстро поднял ее и закрепил.

– Спасибо, – выглянула из-за шторки.

– Сама-то встанешь?

– Очень постараюсь. Но мне явно понадобится твоя мазь от ушибов. Чувствую, синяками покроюсь знатными.

– Я отнесу мазь к тебе в комнату.

И направился к двери, однако не ушел сразу, захотелось посмотреть на нее в полный рост. А Маша, кряхтя и чертыхаясь, кое-как поднялась. От вида, пусть и через полупрозрачную штору, ее фигурки на Сашу накатило такое возбуждение, что он чуть дверную ручку, за которую держался, с корнем не вырвал. Тогда поскорее покинул помещение, не хватало еще сорваться, такой беды наделает. Уже были случаи. Не с женщинами, правда, и не сексуального характера, но тем не менее. Увы, внутри него живет неуправляемый медведь и лучше его без надобности не волновать.

Саша вошел в кухню, открыл полку, откуда достал мазь. И до чего тоскливо стало. Так и застыл с банкой в руках. Чего ради он живет? Ни семьей никогда не обзаведется, ни друзьями, ни даже просто знакомыми.

– Ты чего такой кислый? – раздался голос брата. – Кому тут и нужно кукситься, так это мне.

– Тебе-то как раз не надо, – сжал склянку, что аж по стеклу поползли трещины. – Ты был прав, Маше лучше вернуться домой.

– Так, так, так, – опустился на стул. – Упаднические настроения, вид побитой собаки, в глазах вселенская печаль. Маня не пригласила к себе под шторку? – усмехнулся.

– Знаешь, – развернулся к нему. – Хочешь правду? – а глаза вспыхнули оранжевым светом.

– А давай! – хлопнул ладонью по столу. – Рубани правду-матку, братан!

Саше хотелось все ему высказать, хотелось сказать, что его поганый характер толкнул жену на измену, но потом подумал-подумал и передумал. Ближе брата все равно никого нет. И после столь тяжелого развода Леша приехал именно к нему, а не отправился в какой-нибудь Тай.

– Придурок ты, – и вышел из кухни.

– Ну, это не новость, – произнес чуть слышно. – Н-да, что-то в нашем теремке совсем тухло.

Вдруг до ушей донесся тихий голосок Маши, она вышла из ванны и пока шла к лестнице, все ойкала и айкала. Зашиблась, видимо. И тут уж ее вины нет.

– Ты там целая? – Леша выглянул из кухни.

А девушка лишь метнула в него злобный взгляд и еле-еле, цепляясь за перила, зашагала наверх. Только сейчас Леша заметил, как в доме чисто. Сразу столько пустого пространства появилось. У него-то дома за порядком всегда Лина следила. Что сказать, медведи не слишком чистоплотные, им бы побольше всего нужного натаскать в «берлогу», а уж как оно и где лежать будет, не суть. Тогда же Леша заметил проблемы самого дома. На крышу-то обратил внимание сразу, а теперь увидел и прохудившиеся полы, и рассохшиеся местами стены, оконные рамы кое-где повело. Зимой все эти дефекты дадут о себе знать.

– Саш, – Маша села на кровать, взяла в руки мазь, – я, кажется, сильно спину потянула. Теперь даже повернуться не могу. Ты намажешь мне?

– Спину?

– Да. Извини, правда, я бы тебя не стала напрягать, но не дотянусь просто.

– Лучше я Леху позову, – как-то грустно усмехнулся. – Пусть он намажет.

– А, – и так обидно стало, – тогда я как-нибудь сама. Не надо его звать.

– Не подумай чего, я бы с радостью. Но, помнишь, что рассказал тебе там, внизу? У меня проблемы с самоконтролем. А ты красивая девушка и если дотронусь, в общем… не хочу рисковать.

– Вот в чем дело, – улыбнулась уголком рта. – Спасибо, что объяснил. Я и так чувствую себя здесь лишней, навязалась к вам… со своими проблемами.

– Перестань, – все-таки подошел к ней, присел на корточки. – Ты себе не представляешь, как я рад, что в нашей избушке появилась девочка Маша.

– Правда? – и залилась румянцем.

– Истинная. Так что? Зову Лешку?

– А у него с самоконтролем все в порядке?

– Да, в этом будь уверена.

– Ну, хорошо. Зови.

И Саша покинул спальню, а через пять минут в проеме возник Леша. Он стоял босиком в драных джинсах, причем драных не по моде, а просто от износа, в какой-то старой растянутой майке с опухшими глазами, носом, губами, даже правое ухо сейчас неестественно топорщилось в сторону. Маша чуть не засмеялась, вовремя взяла себя в руки, да и спину прострелило, когда набрала воздуха в легкие.

– Зачем вызывали? – засунул руки в карманы.

– Эм-м-м, – замялась сразу. – Мне помощь нужна в очень деликатном деле.