– Война только началась, – спокойно сказал Поликарп.

– Она уже выиграна.

– Это вам так говорят. Кстати, у вас сильно растянуты фронты. На все не хватит войск.

– Вам приходится отвечать тем же.

– Не скажи. Мы концентрируем силы лишь в ударных местах. А немцу приходится охранять мосты, тоннели, дороги, чтобы подпитывать передовую, да и с нами бороться силы немалые требуются. Партизанское движение только набирает силу. Скоро придется создавать группу армий «Тыл». Да и с распутицей вы еще не познакомились. Попозжее померзнуть придется. К русским морозам в Европах не привыкли. А?

– К зиме все закончится.

– Сам веришь в то, что сказал? До зимы пара месяцев осталось. Ты думаешь у нашей армии, как у всех, тыл там, он указал куда-то рукой, – за линией фронта. Нет, он еще и здесь, на временно оккупированной территории. Я вот хотел для нужд Красной армии восстановить здесь все заводы. Да из-за проблем с сырьем не получиться. Но власть советскую мы тут восстановим. Вы нам не помеха. Вот думаю, может у тебя тут в Поповке оборудовать райсовет. Красный стяг на правление у нас есть. Жалобы крестьян будем рассматривать мгновенно, – Ковригин откупорил еще одну бутылку пива, смочил горло и переводчик. – А попробуете снова свои порядки установить, сгинете все в этих лесах. Не будешь нам помогать, первым за ногу подвешу на главной улице без таблички.

– Время, Данилыч. А ты, немчура, ключи не забудь и зови сюда своего часового. Кончать с ним пора, окоротил Карпа Одиноков.

Алексей перевел, офицер приоткрыл окошко и позвал солдата. Когда тот вошел, русский богатырь свернул ему шею.

Как назло, около автомашины, не смотря на поздний час, крутился ее водитель, его постигла участь часового. Караульный у склада был довольно крупным мужчиной, поэтому Макар воспользовался ножом, пока того отвлекал разговорами оберлейтенант. Поликарп кликнул из темноты Сафонова, которому по плану было поручено, с группой находиться вблизи избы с вооружением. Началась погрузка. Склад порадовал партизан. Он, конечно, был небольшим, но необходимое партизанам имущество забило грузовик до отказа, тюки с новенькой вражеской формой пришлось нести в руках. Карп с Ремпелем и немецким офицером вернулись в дом, где связали последнего, Ковригин вставил ему кляп в рот и для полной достоверности налета ударил фрица в глаз.

– Будут трудности, обращайся, – напоследок бросил он фашисту, – Иваныч, поручи кому-нибудь, чтобы у всех убитых фрицев форму сняли.

– У водителя она в крови.

– У нас теперь перекись водорода имеется, легко смоем. Хотя, можно и не брать, и так со склада шесть тюков ихней формы прихватили. Впрочем, пусть снимают, думаю, со временем нам этой одежи много потребуется. Верю, что разрастется скоро наш отряд.

– Кому поручать? Кравчуку, конечно, этот с радостью все до подштанников утащит.

Мерседесом управлял Одиноков, Поликарп сидел рядом и дымил в окошко.

– Оставь покурить, – сказал Макар. – Как-то все очень просто получилось. Тебе не кажется?

– Не кажется, я, вообще, не люблю что-либо усложнять.

Только когда доехали до подвод, со стороны Поповки раздалось несколько выстрелов. Ковригин о чем-то задумался, механически свернул самокрутку и снова закурил. Он все-таки очень волновался. Мужчины стали ждать подхода из деревни пеших бойцов.

– Эй, ты где? – осторожно окликнул его водитель, отвлекая от раздумий и переживаний.

– Тут я, дружище, тут, – командир повернулся к товарищу. Одиноков был ярким брюнетом. При свете звезд посеребрившая виски седина смотрелась у водителя довольно импозантно. – Поступим, таким образом, проедем на машине еще пятнадцать километров и только там перегрузим все. А грузовик я пригоню обратно.

– Чтобы немец не понял, где мы перегружались и по следам телег не смог нас отыскать?

– Да.

– У тебя бывают моменты, когда ты не выдаешь гениальных идей?

– Во сне.

– Вообще-то, я тебе скажу, дождей не было давно, земля твердая. Не останется следа.

– Не уверен. Телеги будут сильно нагружены. Словом, какая-то дополнительная страховка. Немец он тоже не идиот.

– Толково. Нам, Данилыч, твоя светлая головушка очень нужна, поэтому авто назад верну я.

– Хитрый.

– Чагой-то?

– А то, что груза много и часть на руках потащим.

– Батюшки. Оставь мне в кузове два цинка патронов, я принесу.

– Два тяжело будет. Одного хватит. А впрочем, чего мы горбатиться будем? Оставим часть вооружения в лесу. С утреца до дождика еще ходку с лошадьми сделаем и управимся без надрыва.

– Верно. Ты мне только Савелия дай, а то я дорогу еще не знаю, особенно ночью.

– Разъясни мне досконально про ваши два входа и выхода к лагерю.

– Один, так называемый, ближний со стороны Брянска идет через болота. По нему, не зная тропы, не пройдешь. Второй – по которому изначально привели вас. Здесь уже идти далеко. С двумя привалами, почитай, около суток ходу до малейшей цивилизации. Верхом скакать, быстро выходит. Полоса суши между болотами. Мы с Савелием по нему и пойдем.

– Ты машину оставь, так же как подъехал. Мордой в другую сторону.

– Не учи ученого. Давай лучше запрячем ее в лесу. Пригодится еще.

– Мысль. Только найдут ее и заминируют.

– Это для дилетантов. У нас умелец в этом направлении имеется, разминируем. Решено я ее отгоняю и прячу.

В это время стали подходить партизаны. Макар угощал Савелия куревом, а Поликарп окликнул Великанова:

– Тебе дружище пора идти к Черному камню. Возьми одного бойца, и идите. Успеете к полуночи?

– Тут недалече. Связные нас подождут если что.

– Спасибо за службу.

– Так ничего и не сделали. А оружия, сколько добыли, – с явной радостью ответил мужчина, по габаритам полностью соответствующий своей фамилии.

Вообще, на лицах партизан читалась неподдельная радость. «Целая машина необходимого, и все без боя. Значит, этот новенький и взаправду толковый стратег», – думали они. А главное в их сознании, за исключением разведчиков из группы Великанова, появились первые ростки уверенности в себе.

Стоявший рядом дед Савелий сказал:

– Перегружаться надо перед дальним хутором, там на грунтовку заезд есть с резервной товарной станции. На днях колонна танков заезжала, все вблизи перепахано и следы не разглядишь. А тут от подвод может следов и не останется, но мы при перегрузке дерн по любому притопчем. Полторы версты всего проехать.

– Поста там нет? – спросил Макар.

– Не было, но проверить стоит, людей вперед запусти. А потом телеги должны ехать не след в след, со смещением, так колея от колес точно не образуется.

– Спасибо тебе, дед, за то, что ты у нас есть, сказал Поликарп. Спрыгнул с подводы и обнял его. Тот растерялся, на лице в густых зарослях усов и бороды прорезалась нечастая улыбка.

– Чего там, одно дело делаем, – пробубнил Савелий.

Ровно в двенадцать часов следующего дня в лагерь прибыли подводы, которые привезли последние припрятанные в лесу немецкие трофеи из тех, что сразу не поместились в телеги. Тут же начался дождь, как и предсказывал старый плотник. Вернулись Одиноков со своим проводником. Кравчук и Карп рассматривали добытые медикаменты немецких аптечек.

– Вы что же, Поликарп Данилович будете сами командира резать? – спросил завхоз.

– Могу тебе уступить эту миссию. Слово резать тут не подходит, скажем, извлекать пулю.

– Неужто, навык есть?

– Нет, Игнат, только медлить нельзя. Умрет иначе Сергей Сергеевич. Давно это надо было сделать. Сегодня познакомился с ним. Он в сознание пришел. Не переживай, старшина, я везучий. О, гляди-ка, и скальпель имеется. А вот ниток медицинских нет. У тебя, дружище, нитки в хозяйстве надеюсь, имеются? Суровые.

– А как же.

– Неси с иголкой. И передай Глухову с Машей, чтобы не отлучались.

– Куда тут отлучаться? Вам бы поспать малость, а потом уже…

– Посплю позже.