– На это надеяться нельзя, не всегда в природе так происходит. Ты в армии служил?

– Я на флоте служил, на Северном.

– Понятно. У меня на срочной матерый старшина был. Все знал и нас учил, ему бы в военной академии преподавать. Словом, идите за мной и все. Мозги вам забивать не стану, выведу. До Брянска отсюда километров двести с гаком, но мы пойдем на Смоленск.

– Это же вдвое дальше. К зиме придем, да и болота там сплошные.

– А сюда чего идти? Здесь фронт не стабилен. Пока мы до Брянска дойдем, немец уже к Орлу подойдет. Тут уже точно зимой к своим доберемся.

– Смоленск уже давно захвачен.

– Захвачен, но дальше-то они вряд ли продвинулись.

– А за Смоленском, что неприступные крепости стоят? Там тоже фашист дальше продвинется.

– Нет, там фронт надежней будет. Самая короткая дорога на Москву, прочный заслон поставят и полководцев посообразительнее назначат.

Женщина в разговор не вступала, она, как говорится, знала свое место. Но слушала с интересом.

– Ну пошли.

– Надо несколько западнее забирать.

– Хорошо, чего высиживать. Компаса нет, а идти надо.

Болото было большим, масса засохших берез, понатыканных в нем, скрывалась за горизонтом.

– Надо обойти справа, – настаивал Валерка, – видишь, тут островки суши и кочки, значит, болотина на убыль идет. Слева трясина сплошняком.

– Если направо пойдем отклониться от маршрута значительно сможем.

– А слева нам даже в обратную сторону придется идти неизвестно сколько, иначе не обойдешь эти топи.

– Ладно уговорил. Смотри на островках подберезовиков сколько, но не полезем. Опасно. Тут тоже можно набрать, конкуренция отсутствует.

– Поликарп, гляди! – воскликнула Мария и указала пальцев на еле заметную тропинку.

– Можно просто Карп. Интересно, надо пойти по ней, – сказал мужчина, и все направились по тропе.

По лесу они шли уже три дня и уперлись в топи. Питались жаренными на палке грибами. Хранить воду было не в чем. Последний раз они утоляли жажду, несколько раз процедив воду из болота через гольфы Маши в емкость сложенную из коры березы. На ночь рубили из ветвей шалаши и спали. Топор и лопата сильно облегчали существование в лесу.

Километров через пять тропа вывела на грунтовую дорогу.

– Вот эта дорога явно ведет в сторону Брянска,– зло сказал Ковригин, глядя на помощника.

– Шастать по болотам не есть быстрее, чем пройти в обход по суше. Идем по грунтовке в нужную сторону.

Здравая мысль Тропинкина успокоила начальника поезда.

Пройдя пару километров, Валерий сошел с дороги в кустики по нужде. Через минуту оттуда раздался его призывный окрик. Мужчина наткнулся на труп красноармейца.

– Видимо его ранили, он отполз с дороги, прислонился к сосне и скончался. По кубарям в петлицах – лейтенант. Чаша со змеей – военный медик, – декларировал свой осмотр Карп.

Но важными и полезными находками были фляга убитого, пистолет системы Коровина с пустым магазином и, главное, это планшет с картой. Видимо лейтенанту медслужбы пришлось принимать на себя командование, заменив убитого командира. Поликарп немедленно стал изучать карту. Мария заметила подколотую в планшете иголку с ниткой и молниеносно прямо на себе зашила разорванное платье, ей ужасно надоело постоянно прикрывать слегка приоткрытую грудь. Мужчины, конечно, ради приличия отводили глаза от разорванного места, но если женщина, к примеру, дремала, или увлеченно двумя руками чистила грибы, вовсю «пялились» туда. Невольно.

– Похоже, из-за твоего крена вправо мы сильно сместились к Брянску и о Смоленске нам теперь лучше не мечтать, – со злостью успел сказать Карп, но тут его глаза осветились счастьем – Валерка из нагрудного кармана красноармейца вытащил початую пачку папирос «Наша марка» и бензиновую зажигалку. Зажигалка с третьего раза сработала, и мужчины блаженно закурили. Маша тихо радовалась за них.

Пройдя еще несколько километров, неподалеку от дороги сквозь деревья за добротным штакетником просматривался большой дом.

– Будьте тут, я разведаю,– сказал Ковригин. Он взял топор и прихватил для острастки пистолет убитого лейтенанта.

Через какое-то время Мария с Валерой услышали лай явно небольшой собаки, а спустя минут двадцать Карп вернулся.

– Там хутор солидный, кажется, никого в доме нет. Но живут, печка теплая. Надо зайти потихоньку и по возможности подкрепиться, не наглея, – сообщил новоявленный разведчик.

Путники отворили калитку, прошли к дому, на цепи сидела лайка, она несмело лаяла на чужих. На кухне висели косички с репчатым луком и чесноком. Больше из съестного ничего не было видно. Все вдоволь напились из бачка с чистой водой и наполнили флягу. Мария нашла за печью казанок с пятью вареными картофелинами. С луком и чесноком вприкуску съели картошку. Воду, в которой варились клубни, разлили по глиняным кружкам и выпили вместо супа.

– Надо сараи обследовать. Может птица есть, яички поищем. Скотина вдруг сохранилась, молока попьем. Ты, Маша, доить умеешь? – спросил Тропинкин.

– Нет. Я простой кассир из гастронома. Но попробовать можно.

– Нужно.

Изучение хозяйственных построек дало свои результаты. Курочки в малом количестве присутствовали, но яички, видимо, уже кто-то собрал. Имелась и коза, животина была подоена. Кроме собаки с котом другой живности на хуторе не держали. Немец нынче у крестьян все забирает, чем будут кормиться дети малые и старики немощные, их не волнует. В погребе нашли небольшой запас бульбы. Огород был ухожен, зелень еще не отошла, грядки радовали уродившейся капустой.

– Продолжим злоупотреблять гостеприимством, – сказал Ковригин, – один кочан возьмем в дорогу, второй Мария неси в дом, щи варить начинай. На краю двора баня. Мы с Валеркой натопим и отмоемся, после ты пойдешь. Это нам сейчас важно, а то завшивеем или еще что вырастет.

– А чего попусту время терять, можно и вместе помыться, – загоготал Валерка, – не стесняйся, Машенька, если спинку потереть или еще чего я уж расстараюсь.

Женщина зардела и шмыгнула с двумя вилка́ми капусты в хату.

– Из поленницы дрова не бери, это хозяевам на зиму. Для нас я сам наколю. Давай, парень, воды наноси, колодец перед огородом.

– Я видел. Зажиточные гады, колодец личный. У нас на две улицы один был.

– Гад это ты, а это трудяги. Где им, по-твоему, воду брать – это же хутор.

Парились мужчины долго, в несколько заходов. После подходя к дому, учуяли аромат свежих щец, и заметно прибавили ходу. Войдя на кухню, они увидели попивающих чай Машу, женщину лет сорока и мальчика лет двенадцати. В углу при входе появились две большие корзины с грибами. На столе уже стоял казан со щами, миска с картошкой в мундире, тарелка с квашеной капустой и огромная сковорода с жареными груздями.

– Знакомьтесь это наши хозяева Анна Петровна и Сашенька. Они за грибами в лес ходят. Фашисты у них всю скотину угнали, и запасы еды отобрали. Чтобы зимой кормиться грибы сушат. Козу успели в лесу спрятать, она и спасает.

– Это точно, намедни, даже умудрилась сырку из ее молока приготовить, – вставила хозяйка.

Мария пошла в баньку, мужчины, извинившись за самовольное вторжение, уселись за стол и стали активно уплетать нехитрую снедь. После насыщения из разговора стало известно, что муж хозяйки на фронте. Старшие дети уехали к родителям супруга в Свердловск. Саша был в пионерском лагере, мать осталась ждать его. Парень сумел добраться до дома совсем недавно.

– Теперь отсюда не эвакуируешься. Ничего как-нибудь перезимуем, а там уже и немца погонят. У нас места глухие, фрицы здесь раз только и были. Корову увели, двух свинок забрали. Лучше и не вспоминать.

– Фрицы. Это их так называют? – спросил Валера.

– Да, имена у них распространенные. Фриц – вроде нашего Ивана, они нас рус Иванами кличут. Это мне партизаны рассказали.

– Партизаны? – в свою очередь удивился Поликарп.

– Да, есть тут отряд небольшой. Беспокоят фашиста. Недавно муки три мешка привезли, я им хлеб пекла. Вам к утру тоже испеку буханку на дорогу. Вы ночуйте, сейчас ночи уже не теплые. Завтра дам с собой торбу, бутыль под воду, кастрюльку выделю для костра и грибков сушеных. Слава богу, в этом годе уродились. Спичек тоже дам, но немного, а для вашей зажигалки пузырек керосина нацежу. Табака у меня нет, не садим. Мужик мой некурящий. Вы ж совсем налегке, Маша говорила, как поезд разбомбило. Не приведи господь. Путь у вас неблизкий, дай бог до холодов добраться. Дом у меня большой места всем хватит, хоть ночку да поспите в чистеньком.