— Ты где живёшь? Я тебя провожу, — предложил ведьмак, которого снова покоробило такое отношение к больному.

Однако провожать не пришлось: к ним подошла миловидная девица в длинном сарафане и белом фартуке и мягко взяла мага за руку:

— Гинэль, золотой мой, хватит Вам гулять. Скоро ужин подавать будем, пойдёмте. Вам же надо подкрепиться для дальнейших исследований?

— Да, да, я уже иду. Столько всего предстоит сделать!

— Ступайте, я Вас нагоню, — сказала девица, и когда сумасшедший отошёл на некоторое расстояние, обратилась к Эскелю. — Он Вам не сильно помешал? Уж и надели на него двимеритовый ошейник — всё равно сбегает. Раньше ещё хуже было: он заклинания телепортации использовал. Вы не подумайте, он не всегда таким был. Просто не смирился с тем, что подожгли его дом, ещё задолго до всеобщей охоты на ведьм. До сих пор воображает, что продолжает изучать магию. Хрупок разум человека, правда?

— Правда, — согласился ведьмак, а сам залюбовался свежестью лица девушки.

Девица напоследок улыбнулась, догнала своего подопечного, и они скрылись за поворотом.

Вздохнув, Эскель снял решётку и спрыгнул вниз.

Боги, до чего же там воняло! Неужели города, оплоты человеческой цивилизации, строятся исключительно на смраде?

Эскелю с его обострённым чутьём было втрое хуже, но он не мог позволить себе завязать лицо чем-нибудь, чтобы не сбиться с запаха «чудишша». На стенах канализации присохла слизь серо-зелёного цвета, такие же следы были по краям бордюров, между которыми текла грязная холодная вода. Сюда явно кто-то заползал. Ведьмак растёр слизь на кончиках пальцев. Риггер. Точно, его вонь. Был здесь пять дней назад, а сейчас жиреет где-то в другой части Калькара. Каков его возраст? Размер? Надо найти слизь посвежее, чтобы понять.

Чтобы потом не тратить время на восстановление обратного маршрута, Эскель привязал к выступавшему из стены камню хвостик старого засаленного клубочка из тонкой, но крепкой пряжи, и пошёл вглубь смрадного лабиринта.

Через некоторое время пришлось выпить «Кошку», чтобы лучше ориентироваться в темноте. Туда, куда углубился ведьмак, уже почти не пробивался свет. Запах слизи свежел: риггер ползал здесь день-два назад.

Сзади приближались торопливые шаги. Утопец? Эскель выхватил серебряный меч, но тут уловил среди вони запах корня мандрагоры. Увидев, что к нему спешит Пантея, он чуть не сматерился, но выдержал и выругался шёпотом:

— Холера тебя возьми, Пантея! Какого ты сюда залезла?

Девочка, зажавшая пальчиками одной руки нос и державшая в другой нитку от клубочка, громко издалека оправдалась:

— Я подумала, вам помощь нужна. Ведь если вы умрёте, кто меня в Туссент отведёт?

— Тише ты! Я как-то ухитрился дожить до своих лет без твоей помощи. Быстро ушла отсюда!

— Не пойду! — девчонка топнула ногой.

Вдали послышались гул и брызги воды. Холера, риггер услышал добычу! Эскель мог бы убить девчонку одним взглядом, если бы умел.

— Ой… — выдохнула Пантея.

— Зажмись в тот угол! Живо!

Пантея бросилась спасаться бегством, куда ей указали. Эскель сложил пальцы в знак Игни и пожалел, что у него нет при себе «Грома». Сходил один на разведку! Теперь придётся импровизировать.

Щупальце, выкинутое из прохода, в щепки разнесло бочку рядом с ведьмаком, но он успел сориентироваться и отпрыгнуть в сторону. Второе щупальце разбрызгало слизь со стен и кое-где выбило камни. Девочка широко распахнула глаза, представляя, какое же чудище само, если у него такие здоровые щупальца!

Из прохода на ведьмака понеслась тёмная зубастая туша. Прямо в морду монстру прилетело пламя от знака, и туша отпрянула назад. Пламя подхватилось на чём-то горючем, что вылилось из разбитой чудищем бочки, и быстро поползло по воде, освещая всякую сброшенную дрянь и забитую в угол Пантею. Опасаясь поджечься, девочка выбежала из укрытия и спряталась за выступом из стены. Щупальце разгневанного чудовища садануло по этому выступу, что заставило девочку вздрогнуть и вжаться в стену, но он выдержал. Эскель отрубил ещё два щупальца.

«Сколько же ты тут жирел, паразит?» — думал он о риггере.

Пока ведьмак кружился в смертельном танце с монстром, Пантея немного пришла в себя и заметила, что тварь болезненно реагирует на огонь. Вспомнила, как деревенские охотники иногда ходили на зверя с подожжёнными стрелами. Ей было страшно за себя, но ещё больше — стыдно перед Эскелем. Она твёрдо решила исправить свою ошибку и помочь. Оторвав от подола платья немножко ткани, она намотала её на наконечник стрелы, а потом подожгла стрелу над огнём, который по горючему дополз до неё. Прицелившись, Пантея выстрелила в чудище. Урона она не нанесла никакого, но риггер отвлёкся на новый источник угрозы и повалил всей тушей на неё. Девочка поняла, что сделала большую глупость и сейчас поплатится за это. Пламя озарило серо-фиолетовую кожу риггера, через которую просвечивались его внутренности: извилины мозга, кишечник, сосуды. Пантея смотрела на них и чувствовала, что у неё окаменели ноги и она не в силах бежать.

Эскель тремя лихими прыжками нагнал монстра. В четвёртом прыжке он со всей силы засадил меч туда, где просвечивался мозг, и риггер хаотично заплескал культями щупалец вокруг себя. Ведьмак крепко держался за меч, стараясь не свалиться, хотя его сапоги предательски скользили по слизи твари.

Чудовище резко обмерло, и Эскель всё-таки поскользнулся и рухнул лицом в самую жижу. Хорошо хоть пламя успело выгореть. Отплевавшись, ведьмак поднялся и грозными шагами пошёл на девочку. Та крепко вцепилась в выступ так, что ноготки оставили на нём заметки, и стояла как каменная.

Эскель не нашёл слов, чтобы выразить своё возмущение и опасение за жизнь дрянной девчонки, поэтому отвесил ей знатный подзатыльник, от которого она тоже свалилась в мерзкую вонючую воду.

Из люка на рыночной площади они выбрались очень красивыми и ароматными. Собака стражника, обходившего рынок, заскулила и попыталась спрятать нос под лапами, а её хозяин закрылся рукавицей:

— Святой Лебеда, как же вас угораздило туды попасть!

Эскель молча, как и всю дорогу до люка, поднял перед стражником сетку с частью головы убитого риггера.

— Ясно. Вонючая у вас работёнка, у ведьмаков.

Стражник с пониманием указал большим пальцем за собой:

— Баня в квартале отсюда.

— Спасибо.

— Спасибо… — низеньким голоском повторила Пантея. Эскель посмотрел на неё так, что она, икнув, опять замолчала.

— Мастер ведьмак, ваша девочка пропала!

Комендант в тревоге выбежал навстречу Эскелю, но, учуяв неповторимый аромат сточных вод, предпочёл не приближаться.

— Представляете, она моего сынишку уговорила играть в прятки, а как тот закрыл глаза и стал считать до ста, убежала! Ну ничего, я все караулы на уши поднял — отыщут, дайте только время!

— Нашлась она, — кратко ответил Эскель и подзатыльником заставил девочку выйти из-за спины на всеобщее обозрение. Та стояла с опущенными глазами и вся красная.

На лице коменданта смешались облегчение и негодование:

— Вот сыкушка мелкая! Весь город из-за неё бегает, как савраска, а она за ведьмаком в канализацию увязалась! Мастер ведьмак, я бы её выпорол, честное слово. Только сперва её отмыть надо, чтобы найти, где у неё задница!

Стражники, стоявшие рядом с комендантом, расхохотались в голосину, Эскель усмехнулся, а девочка замерла, думая, куда бы сбежать, чтобы не попало по пятой точке.

По пятой точке ей не попало: ведьмак и девчонка четыре часа в бане отскабливались в разных комнатах от вони, а как только добрались до постелей, оплаченных в постоялом дворе комендантом(он ощущал вину за то, что недоглядел за девчонкой), сразу уснули мертвецким сном.

========== Прятки с Бабой-Ягой ==========

Наутро комендант, отдавая заслуженную награду, посоветовал ведьмаку сходить в деревню Бабьи Лясы, что была за лесом к северу от Калькара: местные жаловались на «собак с уродливыми человечьими мордами», которые завелись недалеко от кладбища. Отчего ж не сходить? А ещё лучше — съездить: денег теперь на нового коня должно было хватить. Только ни один скакун на конюшнях Эскелю не понравился. Выбирать толком было не из чего, потому что лучших коней забрали на поля сражений. Локальные войнушки не стихали до сих пор…