Девочка прекрасно помнила слова Эскеля насчёт того, что в разведке не надо никуда вмешиваться, но больше не могла сидеть в трубе и слушать, как начинают бить человека. Она с грохотом выпрыгнула из камина, выхватила из сапога ножик и кинулась на спину герцога, который, сидя верхом на жене, сжал её горло руками. Пантея хотела вонзить ему нож прямо в руку, но мужчина резко обернулся, и лезвие прошлось гораздо ниже, слева по спине. Герцог схватил девочку за руку с ножом, и от боли она выпустила оружие, но обхватила противника вокруг шеи свободной рукой как можно крепче. Мужчина откинулся назад и рухнул на пол, стараясь придавить Пантею своим весом, ей удалось немного отвести ноги назад, чтобы этого не случилось. Герцогиня на кровати пыталась отдышаться и остановить кровотечение из разбитого носа.

Пантея била герцога, как её успел научить Эскель, только сил не хватало, чтобы вырубить противника. Герцог рассвирепел, с хрустом заломил девочке руку за спиной и подмял под колено. Пантея пискнула, пытаясь выбраться, и почувствовала, как на спине грубо рвут ткань.

— Чудовище! Ладно я — девчонку не трогай! — голос герцогини вдруг стал низким и решительным.

— Заткнись, ***!

Женщина схватила таз и окатила мужа водой, а потом и ударила, сколько было сил, тазом по голове. Пока герцог лёжа пытался проморгаться и отфыркивался от воды, Пантея змейкой выскользнула из захвата, взяла герцогиню за руку, и вместе они побежали во двор. Вместе оттолкнули охранника, который дежурил у входа в пристройку, и поспешили к воротам.

Дорогу к воротам им преградили другие стражники.

— Приказываю выпустить! — строго сказала им герцогиня, но те скрестили алебарды.

— Герцог не велели.

За спинами беглянок появился Эскель, который, заметив борьбу в пристройке, перелез через каменный забор, а потом, услышав женские голоса во дворе и поняв, что жертвам удалось быстро убежать от обидчика, поспешил на подмогу. Он сложил пальцы в знак Аксий и проговорил стражникам:

— Выполняйте приказ хозяйки!

Стражники с затуманенным взором кивнули и открыли ворота. Все трое побежали в сторону леса и на ходу приняли решение укрыться в пещере тролля, чтобы обдумать дальнейший план действий. Разглядевший разорванную ткань на спине девочки, Эскель подумал, что позже вернётся в поместье и всё-таки выполнит заказ тролля — прибьёт герцога.

Увидев свою красавицу, Хрум постарался выпрямиться и потёр лапой морду, чтобы не быть грязным. Эскель и Пантея усадили герцогиню на камень рядом с костром: она продолжала запрокидывать голову, потому что кровь всё ещё текла из носа.

— Хорошая возьмак! И Николаса убить, и красота спасти!

— О чём это он? — жалобно спросила герцогиня.

— Нет, Хрум, Николас жив, а твою красавицу пришлось срочно вырывать из его лап, — ответил троллю ведьмак.

— Мадам, это тролль попросил помочь Вам, — пояснила женщине Пантея. — Он знал, что муж Вас бьёт.

— Наверное, он увидел это, когда мы были в саду… Супруга тогда сильно рассердило то, что я не хочу с ним разговаривать, и он меня ударил. Несколько раз.

Герцогиня с благодарностью посмотрела на тролля, который не сводил с неё глаз.

— А ты совсем не страшный!

— А ты — красотаа, — низко, но непривычно нежно прорычал Хрум.

— Но убивать Николаса… Нет, Вечный Огонь не терпит убийства! — женщина подумала и посмотрела на ведьмака. — К тому же вас будут искать, если герцога найдут мёртвым. Стражники видели Вас с девочкой. Вас могут искать и за моё похищение. Я не хочу, чтобы вы оказались в тюрьме из-за меня! Прошу! Бегите отсюда быстрее, а я лучше… пусть меня считают пропавшей без вести! Укроюсь в каком-нибудь монастыре Вечного Огня. Мне всё равно больше нечего ждать от жизни… Я не могу иметь детей…

— Зачем же в монастырь? — спросил Эскель, параллельно придумывая ещё какие-нибудь варианты.

— Я молилась Вечному Огню, и он послал мне вас! Я теперь обязана служить ему. Я убедилась в том, насколько он силён: он даже в тролле пробудил сострадание!

— Не уходить! — жалобно попросил Хрум. — Если ты меня поцеловать, я буду людем. Стану людем — буду сильный и не обижать! Буду богатый — больше герцога! У меня много жёлтый камень! И красных, и синих!

— Хрум, ты уж извини, — вмешался Эскель, — с чего ты взял, что превратишься в человека?

— Людь с музыкалкой петь об этом. Такой, на которой нитки звенеть. Хорошо петь! Красиво.

— А, ты услышал балладу барда… — ведьмаку стало всё понятно.

— Если красота поцеловать тролля, он становится людь! Таков закон! — Хрум поучительно поднял вверх когтистый палец.

— Прости меня, Хрум, но так бывает только в песнях, — вынужден был разочаровать романтичного тролля ведьмак.

Хрум осерчал и топнул ногой.

— Вот пусть красота поцеловать — увидим.

На лице герцогини появилась растерянность.

— Эскель, а может, Хрум тоже проклят кем-то был? Как Славомир? — с надеждой спросила Пантея.

Ведьмак помотал головой.

— Проклятия наделяют человека разными обличиями, но чтобы тролльим? Сколько живут на свете ведьмаки — никто не встречал тролля, который был бы на самом деле человеком.

— Я бы сказала, что мы такого как раз и встретили, — аккуратно перебила герцогиня, подойдя к троллю поближе. — Он пожалел меня. У него настоящее человеческое сердце!

Красавица приподнялась на цыпочках, чтобы дотянуться до щеки тролля, и тот замер, как замирает собака, над которой хозяин занёс руку, чтобы погладить. Герцогиня поцеловала его и погладила по щеке со словами: «Спасибо тебе, милый тролль! Я всегда буду тебя помнить!»

— Тролль? — расстроенно проревел Хрум и, перебирая всеми четырьмя лапами, побежал к ручью, который журчал в пещере между сталагмитами. Отражение показывало ему привычную каменную морду с кривыми зубами. Хрум сокрушённо стукнул себя кулаком по башке. — Красота поцеловать, а я всё чудовищный! Я так хотеть стал людь! Хотеть взять красоту в жену-у!

Тролль подошёл к стене пещеры и несколько раз ударил в неё крепким лбом.

— Хрумчик, милый, ну не убивайся так! — Пантея обняла тролля за лапу и стала её гладить.

Эскель ведьмачьим слухом различил приближающиеся мужские голоса, бряцанье доспехов и лай собак.

«Холера, выследили! Как? — подумал он про себя и увидел капли крови герцогини, цепочкой идущие по полу пещеры. — По крови. Дурень! Это ж надо так потерять бдительность!»

— Они здесь! — раздалось у входа в пещеру.

Все, кто был в пещере, встрепенулись. Эскель выхватил меч, Пантея, подтянув упавшую ткань на плечике, подняла арбалет, Хрум завёл красавицу за свою широкую спину и грозно опёрся на передние лапы.

— Вон из пещера! Моя дом! — он зарычал на вошедших во главе с герцогом стражников, и те остолбенели. Собаки, которые привели их сюда по запаху, заскулили и попятились назад.

Герцог посмотрел троллю прямо в его покрасневшие от гнева глаза и выронил меч из рук.

— Пошёл прочь, не людь! — ещё страшнее зарычал Хрум, подобрав камень, чтобы запустить в непрошеных гостей.

Муж красавицы сильно побледнел, схватился за сердце и начал задыхаться. Он сполз на пол пещеры, тряся головой, которая упрямо отказывалась вбирать воздух через нос или рот, и с хрипом протянул руку в сторону стражников. Те стояли в полной растерянности, не зная, как помочь хозяину. Герцог попробовал стукнуть себе в грудь, пытаясь завести остановившееся сердце, но это ему не удалось: он искривился в предсмертной судороге, и по камням под ним разлилась тёмная лужа — организм избавился от уже ненужной жидкости.

Один из охранников осторожно подошёл к герцогу и пощупал шею. Пульса не было.

— Да упокоит его Вечный Огонь! — прошептал стражник и снял шлем. Но тут же надел его обратно. — Убить тролля! Отомстить за Его Светлость!

Стражники уже готовы были кинуться в бой, только Эскель встал перед троллем и демонстративно навёл на них остриё меча.

— Только троньте его — перережу глотки всем.