«Вот это другое дело!» — довольно подумал про себя Эскель.

Подготовка к ритуалу заняла несколько дней. Ведьмак и Пантея помогли магессе изготовить нужные предметы, а потом ловили в подвале мышей, чтобы Элис потренировалась накладывать и снимать компрессию. Две мыши процесс обратного превращения не пережили, у одной получился сильный вывих задних лап. Магичка ругалась, швыряла ритуальные подсвечники об стену, но брала себя в руки и продолжала работу над заклинанием. В конце концов мыши стали возвращаться к жизни нормально, и можно было приступить к работе над статуэткой.

Элис была взволнована.

— Всё получится! — неуклюже подбадривал её ведьмак.

— Может быть и нет. Заклинание было наложено очень давно, я даже точно не скажу, сколько лет назад. Метод, который я буду использовать, более современный. Не навредит ли это эльфу? И потом, последствия декомпрессии могут быть самыми разными. Может, он не проживёт долго…

Эскель, чувствуя себя немного неловко рядом с такой образованной дамой, подумал и сказал:

— По крайней мере, мы попытаемся вернуть его к жизни.

Пантея уселась на пол неподалеку и стала жадно наблюдать за каждым движением магессы: она впервые видела мага за работой. Как девушка зажигала свечи, как расставляла треножники, как размещала в них прозрачные гранёные кристаллы — всё было очень плавно и красиво. Эскель тоже залюбовался. «Вот почему Геральт предпочитает магичек», — подумалось ему.

Вспышка магического света — и что-то очень тяжёлое с шорохом рухнуло на пол в центре пентаграммы. Элис, тяжело дыша, присела на кровать, а Эскель помог подняться расколдованному эльфу, на котором были старинные длинные одежды. Тот долго пытался проморгаться и закрывал острые уши руками, потому что ему казалось, что звуки стократно усилились. Ведьмак усадил его на скамью, Пантея из любопытства присела рядышком.

Эльф осмотрелся и в растерянности начал чесать лицо и руки. Девочка посмотрела на Элис, и та ответила:

— После декомпрессии такое бывает: кожа растягивается.

— Ты молодец, Элис! — похвалила её Паня.

Эльф молчал, прислушиваясь к своему организму. Эскель решил начать диалог:

— Приветствуем! Ты как?

Пленник артефактной компрессии внимательно вслушался в его речь, но не ответил. Элис догадалась, почему, и обратилась к эльфу иначе:

— Ceádmil!

— Cead, beanna… — ответил ей эльф, и глаза его оживились.

— Que suecc’s?

— Точно, Старшая Речь! — хлопнул себя по лбу Эскель. — Никогда не был в ней силён.

Элис задала эльфу ещё несколько вопросов, которые ни ведьмак, ни Пантея не поняли. Эльф отвечал и то становился грустным, то недоумевал. Особенно погрузился он в мысли от последней реплики магессы.

Потом девушка перевела разговор:

— Его зовут A’rsa, в переводе со Старшей Речи это значит «древний». Он сказал, что смертельно болен, поэтому сам попросил своего ученика превратить его в статуэтку. Он надеялся, что его расколдуют, когда найдут лекарство от болезни. Только, видно, что-то с учеником случилось: А’рса пробыл в виде статуэтки двести пятьдесят три года.

— Сколько?! — воскликнула Пантея.

— Примерно так же он удивился, когда я сказала ему, какой сейчас год. До сих пор — видите — сидит не свой.

— Сказали бы мне такое, я бы тоже так сидел, — с пониманием сказал Эскель. — А вылечить его можно?

— Можно. Я читала, что в древности была такая болезнь, при которой начинала сворачиваться кровь. Можно сказать, что это профессиональное заболевание: им часто страдали маги. Бороться с этим недугом научились уже давно.

— То есть он маг?

— Да.

— A d’yeabl aep arse! — воскликнул А’рса и обхватил голову руками.

— А это как переводится? — спросила Пантея.

Элис скривилась, пытаясь найти приличный перевод.

— Эм… что он попал в очень трудное положение.

— Ещё бы, — Эскель посмотрел на эльфа. — Пережиток нескольких эпох, без родных и друзей. Врагу бы не пожелал!

Магесса походила по комнате, в задумчивости потирая подбородок.

— У меня есть в библиотеке старый учебник Старшей Речи. Отдам его вам. А сама… хочу телепортироваться куда подальше. Не хочу здесь находиться.

Эскель понимающе кивнул.

— Только не наделай глупостей.

Элис легонько улыбнулась.

— Нет, не беспокойся. Раз уж вы оказались здесь, зачем-то я ещё должна пожить, хоть и тошно. Только не здесь. Но сначала приготовлю нашему гостю из прошлого снадобье.

Пока магесса трудилась над лекарством, Пантея указала эльфу на горшок с заячьей похлёбкой и показала жестами, что ему неплохо было бы поесть. А’рса посмотрел на горшок, медленно позеленел и закрыл рот рукой с тонкими длинными пальцами, но это ему не помогло: его всё равно вырвало прямо на пол. Девочка охнула и сморщилась, а Эскель почесал в затылке. Элис стояла ко всему этому спиной, однако поняла, что случилось, и сказала:

— В книге написано, что работа желудка может быть на некоторое время нарушена. Лучше начать с воды и какого-нибудь бульона.

Девочка намотала на швабру тряпку и, брезгливо отворачиваясь, попробовала убрать рвоту с пола. Эскель понял, что у А’рсы ко всему прочему скрутило живот, и повёл его из дома в кусты.

— Следи за ним, — наставляла Пантею Элис. — Он очень слаб, нужно наладить ему питание и следить, чтобы он не заболел. Его организм сейчас может не перенести наших заболеваний. Когда он окрепнет, за него можно будет уже не волноваться.

— А ты не останешься с нами?

— Нет, девочка, не могу. Мне здесь плохо…

— И всё из-за этих сволочей, — пробурчала Пантея, глядя в сторону болота, где сгинули охотники на колдуний. Элис на секунду замерла с пестом в руке. Сначала она покачала головой, осуждая грубую речь девочки, а потом хмыкнула и улыбнулась: правильно ведь ребёнок говорит. — Мне жаль будет с тобой расставаться, ты хорошая. И ты знаешь эльфский язык.

— Ты тоже можешь его выучить, главное стараться. Только чур не ругаться на нём, ты же всё-таки дама!

— Дамы не путешествуют с ведьмаками, — философски изрекла девочка.

— Ну, готово. Держи! — магичка протянула Пантее склянку со снадобьем и принялась быстро писать что-то на обрывке бумаги. — Храни его плотно закрытым и прячь от солнца. И ещё на всякий случай я сейчас запишу рецепт этого снадобья. Болезнь вернуться не должна, но декомпрессия — вещь непредсказуемая.

Девочка кивнула, и в этот момент в дверь вошли Эскель и А’рса, который опирался на его плечо. Элис оглядела их, сунула листок с рецептом девочке в руку и подошла к ведьмаку.

— Спасибо тебе за всё. И прощай!

Она поцеловала Эскеля в щёку со шрамом, обняла Пантею и попрощалась с эльфом на его языке. После этого она открыла портал, который полыхал огненным и электрическим цветом, и шагнула в неизвестность.

В комнате стало тихо и грустно: дом без хозяина — сирота.

Все трое помолчали, а потом Пантея вскрикнула: «Учебник!» — и полезла в подвал.

========== Магия восстановления ==========

Все прекрасно понимали, что в лесной хижине придётся задержаться. А’рса, хоть и был болен, показывал завидные манеры: его одеяло всегда лежало на кровати очень аккуратно, а лекарство из склянки он принимал так, будто не лечился, а пил изысканное вино на званом вечере. К тому же он следил за своими длинными, чуть ниже плеч, каштановыми волосами: он причёсывал их всякий раз после пробуждения, дневного или ночного. Ещё эльф стремился поддерживать чистоту тела: Эскель регулярно натаскивал с ближайшей реки воды, чтобы он принял ванну. Это было маетно, зато и какой результат: при должном уходе и хорошем питании А’рса поправлялся на глазах. Ведьмаку пришлось потратить бо́льшую часть оставшихся денег на походы в город за овощами и крупами (мясо он добывал в лесу сам). Во время очередного такого похода он услышал, как бабы судачили, что некая Марта пыталась повеситься у себя дома, да нашлись люди, что её из петли вынули.