— Эскель, слышишь?

В глубине болота раздавались грубые мужские голоса:

— Да поджигай уже!

— Больше ничего не выдаст: отключилась. А, не, очнулась! Ну, так и будешь молчать?

В ответ раздался слабый хрип. Эскель и Пантея, спустившись с коня, подкрались поближе и увидели семерых охотников за колдуньями, которые окружили столб со светловолосой магичкой в изодранном платье. У основания столба лежал сухой хворост.

— Говори, *** колдовская, где ещё чародеи скрываются? Молчишь? Ну ничего, Вечный Огонь развяжет тебе язык!

— Они же сейчас её сожгут! — ахнула девочка, глядя на магичку. — Эскель, надо помочь!

Эскель и сам знал, что надо. Охотники поиздевались над девушкой достаточно: у неё не было ногтей на окровавленных пальцах, спина была иссечена кнутом настолько, что кожа разворачивалась лоскутами, а на ляжках с внутренней стороны расплылись большие жёлто-сизые синяки. На руках магички виднелись двимеритовые кандалы: она даже не могла себя защитить…

«Семеро *** охотников на одну магичку — значит, боятся её. Кто из них слабее, спрашивается? Как бы её освободить?» — размышлял ведьмак.

— Подкрадись сзади и попробуй снять с неё наручники. Я прикрою, — прошептал он Пантее, а сам вышел с мечом наготове в сторону охотников.

Эскель молча загородил собой столб с девушкой.

— Ты ещё, ***, кто такой? — один из охотников плюнул и уставился на ведьмака. — Пшёл отсюда, не мешай праведному суду!

— Праведному? — переспросил Эскель. — Это когда семь мужиков одной бабе ногти вырывают?

— Это не баба, а *** колдунья!

— Э, народ! Это ж ведьмачий выродок! Они все с магичками ***, вот он и полез её защищать! Все они одного *** семени!

— Нет, есть разница, — ответил Эскель и посмотрел на охотников так, что многим стало не по себе. — Ведьмаков не так приятно пытать!

С этими словами ведьмак кинулся на охотников, которые тоже уже доставали мечи. Пока он практиковал навыки борьбы с несколькими противниками одновременно, стараясь не открывать обзор на колдунью, Пантея сообразила, как открыть кандалы, и освободила магичке руки. Та бессильно упала на ворох хвороста. Отдышавшись, она поднялась на подламывающихся руках и по-звериному посмотрела на охотников. Её дрожащие губы начали шептать заклинание. Эскель заметил это и, отбив очередной выпад, кувырком подкатился к столбу и загородил собой магичку и Пантею.

— Закрой глаза! — тихо сказал он девочке. Она поняла по интонации, что сейчас будет что-то страшное, и послушалась. Через секунду девочка услышала треск огня и дикие мужские вопли. Ведьмак видел, как охотники превращались в пепел от магического пламени. Магичка продолжала шептать заклинания до тех пор, пока от обидчиков не остались только кучки этого пепла. Потом она рухнула на четвереньки около одной кучки, с озлобленным удовольствием смешала её с болотной грязью и страшно прокляла на Старшей Речи. После этого она растянулась на земле и стихла.

Эскель осторожно подошёл к девушке и потрогал пальцами шею. Пульс бился, что было похоже на чудо: магичка могла уже много раз умереть от болевого шока. Ведьмак поднял девушку так, чтобы спина была кверху, и понёс в её хижинку неподалёку.

Ночь была тяжёлой. Попытки дать очнувшейся магичке хоть немного поесть успехом не увенчались: девушка просто лежала и смотрела перед собой, иногда смачивая подушку тёплыми слезами. Уставшая Пантея калачиком свернулась поближе к очагу и уснула, а Эскель сидел около пострадавшей. Он обработал ей раны на спине и руках бурой заживляющей настойкой, которую нашёл на тумбочке недалеко от кровати — магесса не издала ни звука, хотя при таких ранах безболезненно лечиться невозможно.

За окном где-то в кромешной тьме долго ухала сова, но вдруг послышалось хлопанье её крыльев. Кто-то вспугнул. Ещё охотники на ведьм? Ведьмак выглянул в маленькое окно проверить — нет, показалось. Обернувшись, он увидел, как магичка приставила к груди нож и уже почти успела разрезать им кожу. Пришлось использовать Аард, чтобы быстро выбить нож у неё из рук. От грохота разлетевшихся предметов Пантея проснулась и увидела, как девушка безумно посмотрела на Эскеля и кинулась поднимать нож. Тогда ведьмак обхватил её сзади, крепко стиснув сильными руками плечи. Магесса попыталась вырваться, но силы её подвели.

— Не дури, девка! Удумала! Хочешь им на радость себя убить? Они же того и добиваются. Не дури!

Девушка заревела в голос и начала сползать на пол, из-за чего ведьмак решил ослабить хватку. Нет, за ножом она не кинулась, только обняла колени с синяками и прижалась больной спиной к кровати.

Сердце Пантеи дрогнуло, она тихонько подошла к магессе и обняла её:

— Не плачь, пожалуйста! Мы тебя в обиду не дадим! Правда, Эскель?

— Истинная.

— Ты такая красивая! Не должны умирать красивые!

Магесса обняла Пантею, а Эскель грузно сел на пол рядом с ними.

— Трудно, знаю. Но надо немного перетерпеть. Трудно, но надо, — сказал он, и слова эти относились ко всем троим.

========== Живой камень ==========

Через три дня девушка уже более-менее разговаривала. Она немного рассказала о себе. Её звали Элис, она телепортировалась сюда из Новиграда несколько лет назад в надежде, что наконец-то сможет спокойно жить. Поначалу так и было, она охотно помогала местным жителям: приходила в лавку к травнику и устраивала приём больных и нуждающихся в магической помощи. Горожане её стали уважать. Элис даже подружилась с одной хорошей женщиной по имени Марта, прачкой, у которой на руках двое сирот.

— Подожди… Марта? — переспросил Эскель.

— Да.

— Женщина, которая рассказала, где ты живёшь, просила, чтобы ты простила некую Марту, если можешь.

Магичка поднесла кончики пальцев без ногтей к губам, походила по комнате, и её лицо мгновенно преобразилось.

— Нет… нет, она не могла! Не верю!

— Что не могла?

Элис против воли начала плакать.

— Я же её детишек… а она… Нет, не верю!

Магесса прижалась к груди Эскеля, и тот немного растерялся. Слёзы намочили его красную куртку.

— Эти уроды пришли ко мне ночью, когда я спала! Я проснулась от удара по лицу, а на руках уже были кандалы… Где я живу, я никому не говорила, кроме Марты… Детишки у неё болеют часто, вот я и сказала… Нет, не верю!

Ведьмак вспомнил виноватое выражение лица плакавшей женщины и всё понял. Всё-таки это она помогла охотникам найти подругу. Только, может, это вышло случайно? Или охотники угрожали её детям? В любом случае оставался неизменным один факт:

— Послушай, даже если она виновата, именно благодаря ей мы успели к тебе на помощь.

Элис вытерла слёзы и опять уткнулась в куртку ведьмака, ощущая, какая приятная для кожи вибрация исходит от него.

— Какая разница… Жить мне теперь как? Зачем? Как людям верить?

За взрослыми наблюдала Пантея, которая прижимала к груди статуэтку эльфа. Как бы помочь? Ей вспомнился давний рассказ мамы о том, как она танцевала, чтобы приободрить солдат. Она отвлекла их, и им стало легче. Точно, надо помочь девушке отвлечься!

Девочка подошла к Элис и протянула статуэтку.

— Элис, посмотри, пожалуйста! Эскель говорит, что это заколдованный эльф! Можно ли его расколдовать?

— Паня, давай потом, — деликатно сказал Эскель.

Пантея посмотрела на него с некоторым удивлением. Как он её назвал?

Девушка вытерла слёзы и аккуратно взяла статуэтку из рук девочки. После тщательного осмотра Элис, шмыгнув, выдохнула:

— Ого, артефактная компрессия. Я про неё только в учебниках читала!

— Значит, расколдовать нельзя? — поинтересовался ведьмак.

— Нет, почему… Просто я никогда раньше этого не делала… Мне надо подготовиться, вспомнить теорию. Девочка, читать умеешь?

Пантея кивнула.

— Посмотри, пожалуйста, в подвале книгу о метаморфозах: там должна быть глава про артефактную компрессию. А я… поесть, что ли? … Тут надо много сил.