В глазах девушки дрогнули слёзы. Чтобы не проявлять слабость, Мелани порывисто отвернулась.

– Я прекрасно понимаю тебя, сестрёнка… – тихо сказал Райт.

– Да что ты можешь понять!.. – воскликнула Мелани. – Ты о нашем существовании даже не догадывался… Ты не знал, что стал герцогом. Ты жил в своё удовольствие в лесах с этими вольными стражами… Был на короткой ноге с наследницей… Какое тебе было дело до своих младших сестёр?..

– Мэл, расскажи мне о нашей сестре. Как её зовут? Она тоже похожа на маму, как ты?

– Более чем ты думаешь… – тихо пробормотала Мелани. – Мою сестру зовут Вайолетт. Она вполне отвечает своему имени – добрая, наивная и нежная…

«Странные имена выбрала мама своим дочерям, – подумал Райт, но предпочёл ничего вслух не говорить. – Мелани означает «чёрная», а Вайолетт – «фиалковая». Похоже, что в именах, действительно, прослеживается характер».

– Почему ты такая жёсткая со мной?

Девушка снова повернулась к брату.

– А почему я должна быть другой? Я ведь не знаю тебя.

– У тебя буря сменяется штилем каждые пять минут.

– Просто я не скрываю своих чувств.

– Могу я увидеть Вайолетт? – перевёл разговор в другое русло герцог.

– Не сегодня. Она ещё не приехала.

– Когда же она приедет?

– Я дам тебе знать.

– Хорошо. Только сама больше не приезжай в лес. Дороги всё-таки небезопасны…

– Что? – округлила глаза Мелани, а её ресницы описали огромную дугу. – Как это – небезопасны? Ведь в этом лесу живёте вы, и он принадлежит тебе?! Или придорожные бандиты уже не боятся Красного Джона?

– Бандиты боятся нас по-прежнему, но ты настолько ярко продемонстрировала свою связь с нами, что многие, и агенты Тайного совета, и злодей по кличке Принц, могут попробовать навредить нам через тебя. Ты можешь попасть в беду.

– Джон, я даже гипотетически не могу попасть в беду! Я же – Райт!!! – жёстко отрезала Мелани.

– Вас, я вижу, хорошо учили в вашем пансионе… – обратив внимание на научную осведомлённость сестры, проговорил страж.

– Да, отец просил, чтобы к нашему женскому воспитанию прибавили и мужское образование. Мы изучали философию, геометрию, физику и алгебру.

– А также верховую езду, – указав глазами на лошадь, заметил герцог.

– Нет, это только моё увлечение. Вэй терпеть не может кататься верхом.

– Надеюсь, я скоро познакомлюсь с ней…

– Не торопись, тебе это может не понравиться. Вэй странная…

– Она моя сестра, как и ты! И это важнее всего.

– Только не надо устраивать нам протеже, – прошипела блондинка. – Я не намерена пользоваться твоими связями с принцессой для достижения своих целей.

– Как знаешь, конечно, но ты не можешь всегда оставаться леди Мелани Кендбер.

На миг девица опустила взгляд.

– Это отдельный разговор, Джонатан. Но, если ты заговорил об этом, я хочу, чтобы по праву наследования земель я смогла получить и это имя.

– Это твоё право, сестрёнка. Но, действительно, об этом лучше поговорить позже, когда приедет Вайолетт, и при нас будут все бумаги. А сейчас я провожу тебя до дома.

– Не надо меня провожать! Не привлекай внимание своих стражей. Ведь они же наблюдают за нами с той вышки, да?

Джон поразился наблюдательности сестры. Тем не менее он решил с ней поспорить.

– Мне абсолютно всё равно, кто и что будет думать, Мэл. Ты должна понять: в пределах нашего отряда мои поступки и чувства не обсуждаются.

– Да? А если какой-нибудь Робин расскажет всё твоей принцессе?

– Мэл, – строго покачал головой Джон.

– Хорошо, Джонатан, не твоей, а нашей принцессе.

– Тебя это задевает? – Райт решил говорить начистоту. – Если ты такая проницательная, что обо всём догадалась, то неужели нельзя просто не компрометировать меня и не провоцировать неприятности?

– Ладно, закончим этот разговор. Я поеду домой.

– Хорошо, поехали, но я провожу тебя, что бы ты ни говорила. И никуда ты от меня не денешься. Я прекрасно держусь на коне даже без седла.

– Я заметила, – со вздохом ответила Мелани и слегка пришпорила свою кобылу.

Смотрящий четвёртого звена – ирландец Кевин Зоркий Глаз, бывший подмастерье еврейского ювелира, сообщил друзьям, что Райт в ближайшее время не вернётся, поскольку уехал вместе с девушкой в сторону Лондона.

– Вот незадача, – нахмурился Эрик, сложив руки на груди. – Совсем мне это не нравится.

Робин обвёл друзей взглядом и произнёс:

– Хоть и не моя это тайна, сэры, но придётся её раскрыть, даже если Джон потом меня на дуэль вызовет. Но я не могу видеть, как в ваших сердцах зарождается недоверие к командиру.

Десятки глаз направились на Винтера в ожидании объяснений.

– Это не любовный роман. Он вовсе не пытается так позабыть свою боль. Леди Мелани – его сестра. Маленькая вредная сестра, которую 16 лет прятали и от Кеннеди, и от собственного брата. Вот и злится она теперь, как хищница, и рычит на Джона за то, что он не знал ничего о ней…

Вздох облегчения прокатился по полянке. Рыцари Красного ордена не могли себе объяснить почему, но безмолвная любовь Ирены и Джона стала для них уже чем-то само собой разумеющимся. Лесным стражам казалось, что именно это чувство стало связующим звеном между отрядом рыцарей барона Эшера и наследницей. И взрослые мужчины боялись даже думать о том, что случится, если незримая нить оборвётся…

Буран остановился в двух шагах от крылечка. Ирена спешилась, оглядывая старый дом, казавшийся совершенно пустым. Сложив кулачок, она громко постучала в дверь. Через несколько секунд в холле послышались гулкие шаги и звон шпор. По твёрдости шага девушка поняла, что дверь откроет Токкинс.

– О, милая моя! Не ожидал! – раскинув руки и расплывшись в улыбке, промурлыкал испанец.

Улыбнувшись в ответ, Ирена приняла объятия, а едва руки Джима отпустили её, нырнула в дом, проскользнув между ним и косяком двери так проворно, что мужчина не успел опомниться.

– Шустрая же ты всё-таки, – закрывая створку и приближаясь к гостье, произнёс испанец.

Принцесса обратила на него хитрый взгляд:

– А где Джей?

– В Кент ускакал к своей наречённой.

– Понятно, – кивнула девушка.

Джим ослепительно улыбнулся:

– Я Джерому даже завидую немного. Глядишь, и поженятся скоро.

– Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы у него всё сложилось… Джером достоин счастья.

По своему обыкновению испанец странно улыбнулся и, немного помедлив, ответил, беря девушку под руку и шагая по холлу:

– А кто из нас его не достоин?

– Не всем дано выбирать свою дорогу, – возразила наследница английского трона.

Токкинс усадил её на мягкую тахту и присел рядом – справа от принцессы.

– Это ты сейчас о себе, да?

– Сейчас – да.

– Ирена, – проникновенно произнёс Преподобный и коснулся плеча девушки, заставив её смотреть себе в глаза. – Я хочу, чтобы ты поняла: каждый человек имеет выбор всегда, вне зависимости от права рождения. Что бы ни было дано нам сверху, решение, как поступить, мы принимаем всегда только сами. И будем ли мы после этого себя уважать, зависит только от нас. Возьми хотя бы противостояние двух Джонов.

Девушка опустила ресницы.

– Ты имеешь в виду их родовую вражду? – бирюзовый взгляд снова поднялся и проник в душу испанца.

– Да. Продолжать её или нет – каждый был волен выбирать сам. Райт предпочёл отдать Кеннеди правосудию и забыть обо всём.

Принцесса снова опустила ресницы и повела головой – смотреть в лицо Джиму сейчас она не решалась, чтобы друг не прочёл её тайные мысли. Но Токкинс не унимался. Он положил руки на хрупкие плечи девушки и шепнул ей на ухо:

– Всё в твоих руках, вся жизнь – от начала до конца. Какой она будет, сможешь ли ты честно смотреть в лицо своим друзьям и найдёшь ли, что рассказать детям – всё это зависит только от тебя.

– Ты же знаешь… Не все решения я могу принимать по сердцу… – Ирена подняла взгляд на Джима.

– Райт, – произнёс Токкинс, и от его голоса в жилах девушки застыла кровь. – Он значит для тебя больше, чем бы ты хотела.