84 Человеку нужны деньги – Для чего и почему? Почему нельзя бесплатно Жить на свете – не пойму! Кто-то хлеб печёт, а кто-то Гонит крепкий самогон, Кто-то платья шьёт, а кто-то Водит грузов эшелон, Кто-то лечит, кто-то пашет, Кто-то развлекает всех, Кто-то рубит, кто-то строит, И у каждого – успех! Обменял пальто на булку, Молоко – на патефон, В магазине взял, что нужно, А не барахла вагон, Занимаешься по жизни, Чем захочешь и когда, Поработал – и покушал, А не хочешь – не беда, Значит, ляжешь спать голодный, Что не плохо иной раз, Но зато всегда свободный – Вчера, завтра и сейчас! Если б было всё бесплатно, То не нужно воровать, Утащить, стянуть, припрятать И за деньги убивать… Нужно просто делать дело От души и для души, Выбирая дело смело, Ведь любые хороши! Наслаждаясь гордо этим, Не страшась сорваться вниз, И тогда войны не будет, И наступит – парадиз!!! 85
Жизнь – набор звуков. Я чувствую себя безымянной буквой. Ещё одной в алфавите. Пока неизвестной. Никем не открытой. На М мяукает кошка. На С идёт снег за окошком. На Л кто-то кого-то любит. На Т теряются где-то люди. Я существую втуне. Не на Земле, и даже не на Сатурне. Там, где вообще нет слов. Кроме моих непонятных снов… 86 Замки рушатся… Время неумолимо. А уж тем более замки воздушные, которые ветром пронесло мимо. Они, как пушистые облака – сохраняют форму, веришь в них пока. Замки рушатся… Превращаясь в руины. А уж тем более замки воздушные, которые – как из песка картины. Они, как дворцы на пляже в прилив, волна – и всё, никаких перспектив. Замки рушатся… Обрастают зелёными мхами. А уж тем более замки воздушные, которые придумали себе мы сами. Они, как мечты о вечной любви – неуловимы, лови не лови. Замки рушатся… Превращаются в артефакты. А уж тем более замки воздушные, которые всегда – аргументы, и никогда – факты. Они, как и я, всего лишь тени – плод глупых мечтаний и лени. 87. Жизнь без любви В окнах темно… И снова душа утопает в перинах забвенья. И всё – всё равно, Не радуют больше пустые мгновенья, Живёт оболочка, Пытаясь добиться хоть толики внешнего сходства, Поставлена точка, Не хочется видеть прогорклых эмоций уродства, И пусть тяжело, Но зато однозначно не больно, Считай, повезло, Если можешь дышать – и довольно! Внушительно тусклым Становится мир и великим, Старательно грустным Становишься ты и безликим, Не хочется жить В круженье кошмаров и прошлого яростных схваток, Совсем не любить И ждать за бессмыслие скорой и вечной расплаты, Когда ты один, Далеко в бесконечность уходят рассветы, Среди мрачных картин Ты хранишь свои горе-секреты, В беззвучной ночи, Вытирая ладонью забытые слёзы, Ты кричи не кричи, Не услышит никто этой странной угрозы… Это жизнь без любви, Это жизнь в отсутствие света, Где нет жара в крови, Где забыты все призраки лета, Это жизнь под водой, Где не греет зелёное солнце, Пахнет вечной бедой, И замёрзшее сердце не бьётся, Где стекает со стен Одиночество серой вуалью, Где не ждёшь перемен, Где не помнишь, что сон, что реальность… Для того чтобы жить, Ожидая с надеждой заката, Надо просто любить… Как тебя полюбили когда-то. 88 Закат багряным пологом упал… Прозрачный предвечерний свет окутал руки, задумчиво ласкающие струны у гитары… И этот чудный день пропал… И хочется молчать. И говорить, и плакать, и смеяться от разлуки, одновременно, чтобы рассказать, что же с моей душою стало… которая так широка, но так чудовищно темна, что лишь в такие дни живёт в безумном упоении, ловя закатные лучи последним вдохом… и не надеется уже она один хоть выход, но найти в прекрасном этом скудном освещении… Где даже красота с подвохом. Свет догорел… Гитара смолкла… Тьма опустилась, словно тёплый саван… Я знаю – это не предел… Придёт ещё святой безжалостный рассвет, но даже он своею чистотой не сможет всё исправить… И где-то в водах этих, что отражают зеркалом мою щемящую тоску по утонувшему вчера, я спрячу свои глупые надежды на другое завтра до утра. 89
Короткое такое слово… И на слуху оно, и ново, И отражает глубину, Когда, смеясь, идёшь ко дну. А означает слово это, Что лучше не у нас, а где-то, Что благоденствует Европа, А мы смакуем слово «жопа». Мы в ней живём и умираем, Считая нашу жопу раем, Что помогает видеть тоже, Как мы на ангелов похожи. Ведь перманентность этой жопы Вблизи зажравшейся Европы Нам говорит о том, что люди Живут лишь в чудо-Голливуде, А мы, питаясь стухшей злостью, Глодая президента кости, Мечтаем только о Хургаде, Где солнце, море, ром и бляди. Поэтому и вечна жопа. Как вечна старая Европа. И дерзость бесконечных прений Раздавит груз пустых сомнений. И жить нам в нашей жопе долго… Но есть в ней Дон, Байкал и Волга! В ней есть бескрайние поля, В ней есть богатая земля, Леса, болота, горы есть, Ресурсов всех не перечесть! В Европе ж нету ни хрена! Так почему ж не в «ж» она?! Как умудрились мы вползти В то место, где, как ни свети, Всегда темно и тесно нам? Где свален в кучу всякий хлам?! Возможно, даже просто так… Как сказочный Иван-дурак. И вот теперь, чтоб выйти вон, Мы пьём в деревнях самогон, Коньяк и пиво в городах, Во сне гуляя в хургадах. Залезть-то просто, вылезть – нет. Привыкнешь – и не нужен свет. Хоть тесно в жопе, но привычно… Остаться там вполне логично. |
