– Тогда, общайся с ней за пределами ее кабинета. Вот и все.

– Ладно, будем думать!

От Эйнштейна Максим ушел разочарованным и озадаченным. Оказывается и во всемирной паутине можно оставить мало следов. И вариантов, кто поставил прослушку, масса: она сама, служба безопасности или руководство, конкуренты или сторонник конкурентов, что сливает им информацию, или вовсе что-то личное.

           В понедельник в офисе все начиналось, как обычно: утренняя суета, кофе и ванильный аромат. Марианна Михайловна сообщила нам, что завтра возвращается наш шеф. Все стали готовить доклады о проделанной работе и полученных результатах. А после обеда в офисе появилась полиция. Всех собрали в переговорке и сообщили, что Логинова Георгия Самуиловича, заместителя Леонида Семеновича, нашли убитым в его квартире. Никаких подробностей нам не сообщали но учинили допрос.

Весь коллектив был шокирован произошедшим. Все шептались, пересказывали то, что знали, что слышали, о чем и как спрашивали полицейские.

Леонид Семенович во вторник на работе не появился. Его сын позвонил Марианне Михайловне и сказал, что отцу стало плохо,  и он госпитализирован. Поэтому, он просил его не беспокоить лишний раз из-за всякой ерунды. Если будет что-то, чего мы не сможем решить самостоятельно, то нужно позвонить сначала ему, сыну, а он решит, стоит ли беспокоить Леонида Семеновича.

Около десяти, когда я бесцельно блуждала на просторах интернета в поисках подарка для Эммы, в кабинет вошел Стрельников.

– Доброе утро, Ирина Александровна! – он держал в руках листы, на которых было что-то написано.

– Доброе утро! Мне кажется, мы не договаривались…

Он показывал первый лист, где было написано "Не говорим о проекте!!!" Я удивленно смотрела на него. – Для кофе еще рано.

Он положил передо мной лист, где было написано целое сочинение. Он кивнул на листок, сам начал говорить:

– Ох, Ирина Александровна, в прошлый раз я обидел вас, – он подошел к столу и стал рассматривать предметы на нем, заглядывать под столешницу, – поэтому решил не откладывать извинения.

Он говорил, а я читала: "Не удивляйтесь и подыграйте мне. Это важно. Вас слушают! Говорим на личные темы. Флиртуйте со мной. Потом все объясню".

– Ваше беспокойство напрасно, – я приписала на листе ниже "Нахал!" и протянула ему. – Но если вы настаиваете, то конечно.

Он довольно улыбнулся и, свернув листок, убрал его в карман.

Мы прошли мимо Марианны, мило улыбаясь. Максим Алексеевич держал меня за руку. Я сказала ей, что буду через пару часов. Она понимающе кивнула и пожелала удачи.

На парковке я попыталась высвободить руку, но он держал крепко.

– Спокойно, – шепнул он мне, – мы сейчас уже будем в безопасности.

Мы подошли к BMW X5 черного цвета. Он галантно открыл мне дверь и предложил присесть. Вырулив с парковки на проспект с оживленным движением, он несколько минут ехал, перестраиваясь из ряда в ряд, то прибавляя, то снижая скорость. Его движения и уверенность завораживали. Я просто сидела и любовалась.

У меня зазвонил мобильный. Странно, звонил незнакомый номер.

– Да… Здравствуйте, да, это я… Кому передать трубку? Максимилиану? Но…– Максим взял у меня трубку. – Ну, что, как я и думал… Хорошо, жди, мы скоро.

Он протянул мне телефон.

– Держите, все чисто, можете общаться.

– Какого черта?! Что происходит? – я ничего не понимала. Не понимала и того, зачем послушалась и пошла с ним.

– Да, не волнуйтесь вы так, – он самодовольно улыбался.

– Послушайте, если вам нужен откат, так это не ко мне! А если …

– А если мне нужен секс, это к вам?

– Нет! Это вам в секс по телефону. Или в стриптиз.

– Фу, какая гадость! – он просто издевался. – А другие были сговорчивее.

– Ну, тогда вам нужно к ним, – также спокойно сказала я. – Остановите у метро. Обратно доберусь сама.

– Успокойтесь, ничего такого мне от вас не надо. Только поговорить.

Я молча смотрела в окно. Конечно, зачем ему что-то от меня, когда кругом куча длинноногих девушек с осиными талиями и пухлыми губами.

– Ирина Александровна, не обижайтесь. Мы с вами попали в очень неприглядную ситуевину. Надо решить, что делать?

– Когда это мы успели в нее попасть? Я вижу вас второй раз в жизни.

– Ну, положим, третий. Но попали мы в него немного раньше.

Он остановился у здания с зеркальными фасадами.

– Здесь ваш офис?

– Нет, мы приехали к Эйнштейну.

– Физику немецкого происхождения? – я конечно язвила. – Не думала, что он еще жив.

Максим ничего мне не ответил, будто и не слышал моего рассуждения.

Мы поднялись на четвертый этаж. Позвонили в одну из трех квартир, на двери которой висел арт-портрет Альберта Эйнштейна.

В квартиру нас впустила девочка лет семи.

– Привет, мышка. Папа дома? – снимая ботинки, спросил Максим.

– Да, проходите, он в своем кабинете, – она кивнула в правую сторону.

Я скинула свои туфли и поспешила за своим спутником.

Дверь в кабинет была вся исписана маркерами. Слова были самыми разными. Местами встречались детские каракули и рисунки.

В кабинете, за огромным столом сидел парень, примерно того же возраста, что и Максим Алексеевич. На столе стояло два компьютера и два ноутбука. На обоях нарисованы какие-то схемы и последовательности действий, алгоритмы. В общем, понимала, что сейчас мы в гостях у человека, который, как минимум, разбирается в компьютерах, программировании и прочей сопутствующей технике.

– О, Максимилиан, это ты? Ты сегодня быстро? – хозяин кабинета быстро взглянул на часы. – Тринадцать минут. Рекорд.

– Не забудь записать, – Максим присел в кресло, что стояло напротив стола.

– А это, – он посмотрел на меня, – наш объект? Gut.

Стоять, как перед расстрелом было не уютно, еще и быть при этом "объектом". Объектом чего? Максим кивнул на подлокотник кресла. Я, не раздумывая, присела.

– Слушай, Эйнштейн, дело – дрянь. Ее не просто слушают, ее пишут в постоянном режиме.

– Ты нашел жука? – он недоверчиво взглянул на друга. – Свежий и не наш?

– Что? – выпалила я. – То есть, вы мне прослушку установили?

– Да, буквально вчера – спокойно сказал Максим. – Но, похоже, не только мы.

– А еще где-нибудь есть жучки?

– Возможно, у зама. Но его кабинет закрыт. Полиция его не опечатала, но ключи теперь у начальника безопасности.

В дверь всунулась голова девочки.

– Кофе будете?

– Мышка, мы сейчас придем, – ответил Эйнштейн и обратился к другу. – Что думаешь делать?

– Не знаю. Надо подумать. Ты дашь нам новый чудо-прибор?

– Дам, конечно, – он достал из ящика стола черную коробочку и бросил другу.

Эйнштейн встал из-за стола и направился к двери.

– Идемте пить кофе. Машутка сегодня печенье пекла.

Мы выпили по две чашки кофе с печеньем. Максим с другом говорили о чем-то своем на  тарабарском языке, а меня привлекла Мышка.

– Позволишь спросить?

– Почему папу зовут Эйнштейном?

– Нет, – улыбнулась я, понимая, что вопросы здесь все задают стандартные. – Почему они зовут тебя Мышка? Ведь ты Маша?

– Маша – это мама, а я – Мышка. Когда я была маленькой, папа часто звал меня своим хвостиком, а потом подросла и стала хвостатой мышью, – она разулыбалась.

Папина дочка. Это круто! Сама такая, может, поэтому сразу прониклась к ней такой симпатией?

– А почему Максимилиан?

– Это моя бабушка его так прозвала. Говорит, что в нашем роду были настоящие графья, поэтому всех завет на манер светских раутов, по старинке.