В 1813 году, когда Машеньке пошел 18-й год, мать отправилась с нею в гости к родственникам в село Васильевское Елецкого уезда Тульской губернии. Здесь Маша познакомилась с соседями села Кропотово, владельцем которого был молодой 26-летний помещик Юрий Петрович Лермонтов. Они были частыми гостями у Арсеньевых. По описанию мемуариста Петра Кирилловича Шугаева, Юрий Петрович «был среднего роста, редкий красавец, и прекрасно сложен, в общем, его можно было назвать в полном смысле слова изящным мужчиной, вполне светским и современным. Он был добр, обходителен, но ужасно вспыльчив».

Юрий Петрович приглянулся молоденькой девушке и вскоре полностью завладел ее сердцем. Маша не отличалась красотой, но она привлекла внимание молодого человека своим покладистым, мягким характером, доверчивостью, к тому же, была на 8 лет моложе его и единственной наследницей своей богатой матери. В Тарханы молодые люди вернулись вместе уже женихом и невестой. В этом же году сыграли свадьбу. Это семейное торжество было многолюдным, на него прибыли богатые родственники Елизаветы Алексеевны – Столыпины, родственники покойного мужа – Арсеньевы, а также не очень богатые родственники со стороны жениха. После свадьбы молодожены отправились с визитами к родным и близким, а потом поселились в Тарханах. Елизавета Алексеевна не очень обрадовалась небогатому зятю, но смирилась, видя, что дочь обожает его.

В 1814 году молодожены провели некоторое время у родственников в Москве, и там, в доме у Красных ворот, принадлежавшего вдове генерала Федора Николаевича Толя (дом не сохранился, на его месте в советское время было возведена одна из станций метрополитена), в ночь со 2-го на 3-е октября 1814 года родился будущий поэт Михаил Юрьевич Лермонтов. Повивальная бабка, принимавшая роды, сказала родителям:

– Это ребенок особый, он будет отмечен судьбой, но своей смертью не умрет.

По каким признакам она сделала такое заключение, неизвестно. Но оно оказалось пророческим. Крестили будущего поэта в церкви у Красных ворот (ликвидирована при советской власти). Елизавета Алексеевна, ожидавшая с нетерпением прибавления в своей семье, была счастлива. Она в 42 года стала бабушкой. К новорожденному сразу же были приглашены две няни, кормилица, бонна – немка Кристина Осиповна Ремер. Через семь месяцев семья вернулась из Москвы в Тарханы, захватив с собой доктора и бонну. В Тарханах к Мишелю (так стали называть в семье сына Марии Михайловны) были приглашены новые наставники и воспитатели.

По случаю рождения внука Елизавета Алексеевна основала недалеко от Тархан село, которое по имени внука назвала Михайловским. Его заселили крестьянами из двух соседних губерний. Молодая мать Мишеля Мария Михайловна Лермонтова любила сына безоглядно и почти не расставалась с ним. Во время игры на фортепиано сажала его к себе на колени, пела ему колыбельные песни, а в теплую погоду гуляла с ним по селу. Отец малыша Юрий Петрович Лермонтов не меньше матери любил своего сына, его часто видели прогуливающимся с ним по усадебному парку. В холодное время он занимал его детскими играми в комнате. Его ласки были по-мужски скупыми, но искренними.

Семейная радость молодой матери была недолгой. Она заболела чахоткой и находилась под постоянным наблюдением домашних докторов. Несмотря на самый заботливый уход, болезнь не отступала. Мария Михайловна стала реже выходить из дома, большую часть времени лежала в постели. Интимная близость с мужем становилась все более редким явлением. Молодой, здоровый и физически крепкий муж стал искать развлечения на стороне и сблизился с молоденькой бонной своего сына Сесилией Федоровной. Однажды Мария Михайловна застала ее в объятиях Юрия Петровича и была крайне оскорблена его недостойным поведением. Елизавета Алексеевна долгое время была в неведении, но когда ей донесли об этом дворовые люди, возненавидела зятя и лишила его управления усадьбой.

В периоды улучшения здоровья Мария Михайловна старалась больше внимания уделять сыну. Биограф Лермонтова Павел Александрович Висковатов (1842-1905), на основании сведений, полученных от старожилов, писал о ней: «Тихая, бледная барыня была хрупким созданием. Ее всегда сопровождал мальчик-слуга, который носил в сумке снадобья для лечения». Однажды она совершила прогулочную поездку в соседнее село. Но на обратном пути произошла размолвка с мужем. Мария Михайловна стала упрекать его в измене, а он, не сдержав своего темперамента, ударил ее кулаком в лицо. С этого времени состояние здоровья Марии Михайловны резко ухудшилось. Она окончательно слегла в постель и 24 февраля 1817 года тихо скончалась в возрасте неполных 22 лет. Горю Елизаветы Алексеевны не было предела. Она считала, что зять своим поведением ускорил смерть ее дочери, и отношения с ним резко обострились.

После отпевания тела Марии Михайловны, ее похоронили в усадебной церкви рядом с могилой ее отца Михаила Васильевича. На ее памятнике из серого гранита была сделана надпись: «Под сим камнем лежит тело Марии Михайловны Лермонтовой, урожденной Арсеньевой. Скончалась 24 февраля 1817 года. Житие ее было – 21 год, 11 месяцев и 7 дней». Маленький трехлетний Мишель, несмотря на ранний детский возраст, помнил свою мать, часто вспоминал о ней, а позже написал в одном из писем родственникам: «На ее коленях протекли первые годы моего младенчества. Ее имя было первой моей речью, ее ласки облегчали мои болезни». Он был очень привязан к матери и ее ранний уход из жизни потряс его детскую душу и оставил глубокий след в его неокрепшей нервной системе. После ее смерти Мишель каждый раз, когда видел женщину, напоминавшую мать по внешнему виду или по голосу, заливался слезами. До конца своих дней он сохранил в памяти ее дорогие черты.

После смерти дочери Елизавета Алексеевна предложила Юрию Петровичу покинуть Тарханы. Через две недели он уехал в свое родовое имение в Тульской губернии, оставив расписку о том, что до 16-летнего возраста Мишеля не будет вмешиваться в его воспитание. Он и сам понимал, что, имея скромный доход и двух незамужних сестер на своем попечении, он не смог бы дать хорошее воспитание и образование сыну, какие могла обеспечить ему богатая и влиятельная бабушка. Кроме двух младших сестер Натальи и Александры, у Юрия Петровича была еще старшая – Евдокия Петровна (в замужестве Погожина-Отрашкевич), которая имела двух сыновей, Михаила и Николая, и жила отдельно.

Отъезд из Тархан отца стал еще одним душевным потрясением для маленького ребенка, что отразилось на формировании его характера, а в будущем – и на его творчестве.

После смерти дочери Елизавета Алексеевна распорядилась снести дом, в котором скончались ее муж и дочь, чтобы он не напоминал ей о трагедии. В усадьбе был выстроен новый дом – деревянный, одноэтажный, с мезонином и крыльцом. Елизавета Алексеевна приняла на себя все заботы о воспитании внука. Для нее он теперь был единственным самым родным существом. Она была крутого нрава, властная и даже деспотичная (Висковатов), но внука Мишеля любила безмерно и не жалела средств на его содержание и обучение.

Исследователи жизни и творчества Лермонтова М.И. Гиллельсон и В.А. Мануйлов писали в 1972 году: «Тарханские впечатления Лермонтов запомнил на всю жизнь. Его одаренность и повышенная восприимчивость помогли ему сначала почувствовать, а потом понять и воплотить в своих творениях весь трагизм окружающего мира» («Лермонтов в воспоминаниях современников». М., 1972).