Андреас, лежавший за её спиной, ничего не ответил. Лару так удивила его внезапная молчаливость, что она даже собралась ему об этом сказать, когда он еле слышно проговорил:
– Утром превратишь меня в кота. Я разрешаю.
Глава 6
Огненная бездна
К связанным ногам приближался огонь. Сначала пальцам было тепло, потом горячее, наконец жар стал таким нестерпимым, что хотелось кричать, но не выходило. Немота сковала горло, а где-то рядом запахло палёной кожей. О том, чья это кожа, даже думать было мучительно. Все попытки вырваться и отстраниться от пламени, лизавшего ноги, были тщетны. Боль нарастала. Поглощала.
«Только бы это скорее закончилось, только бы…»
– Лара! – прорвался сквозь боль резкий голос.
– М-м? – не открывая глаз, промычала та.
– Всё дрыхнешь? А коза стонет!
Лара подскочила на кровати, увидав над собой лицо рассерженной бабушки. Но это всё равно было лучше кошмара, где её сжигали на костре. За долю секунды Лара осознала страшное – бабушка в её комнате, а Андреас… Она повернула голову, того рядом не было.
«Хвала небесам!»
– Не проснулась ещё? Спускайся живее, козы давно заждались, – проворчала бабушка, покидая комнату.
Лара не верила своему счастью – бабушка не застала Андреаса. Она прижала руку к груди, чтобы успокоиться, и огляделась вокруг.
– Ты где?
– Здесь я. – С другой стороны кровати показалась лохматая макушка. – Вовремя успел на пол скатиться. А ты тоже хороша, спишь как убитая.
– Извини. Тебя превратить?
– Погоди, пока не превращай. – Юноша плюхнулся на кровать и с сомнением посмотрел на Лару. – Если я скажу тебе заклинание, которым делают коньяк, ты сможешь его запомнить и сходить за водой?
– О боже, Андреас…
– Я понимаю, вопрос глупый, тем более с учётом твоей памяти. Но у меня, наверное, похмелье – голова раскалывается…
– Зато у котов похмелья не бывает. Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх!
Перед Ларой вновь сидел её милый кот, только ужасно недовольный.
– Ну наконец-то. А я даже соскучилась по тебе такому, – призналась она, погладив его между ушами.
Кот её нежности не оценил и, дёрнувшись в сторону, спрыгнул на пол.
– Злишься, что я превратила тебя без твоего разрешения? – насмешливо спросила Лара. – Подумаешь, важный какой…
Андреас ответил горловым, полным раздражения воем и выскочил из комнаты.
Лара тем временем расчесала волосы и спустилась в кухню. Понюхав наколдованную похлёбку из чечевицы, она с надеждой посмотрела на бабушку.
– К ней бы перца.
– Ишь ты. Обойдёшься. Ступай в сарай козу доить.
Козетта встретила её гневным блеянием. Лара вспомнила их вчерашний разговор и сказала:
– Прости. Обещаю, я буду осторожнее.
Но как бы осторожно она ни сцеживала молоко, Козетта взбрыкнула (причём в тот миг, когда Лара ожидала этого меньше всего) и опрокинула почти полный подойник.
– Козетта! – в ужасе воскликнула Лара, наблюдая за тем, как белая пенистая жидкость медленно заливает дощатый пол.
Вероятно, её голос прозвучал так громко, что был слышен даже в доме.
– В чём дело? – Бабушка с суровым видом заглянула в сарай.
Лара пыталась сеном прикрыть молочную лужу, но было поздно.
– Вот ведь гадина! – взревела бабушка, после чего схватила козу за рога и потащила во двор.
Козетта упиралась, пока хватало сил, отчаянно взрыхляя копытами землю. Не поднимаясь с колен, Лара обняла козу за круп.
– Помилуй, не колоти её!
– Ты-то чего взялась защищать эту стерву? – недоумевала бабушка.
– Потому что она не виновата. Это я. Я по дурости своей уронила подойник!
– Лара, ты врёшь!
– Нет, не вру!
– Ты сказала: «Козетта!», я слышала.
– Я сказала: «Извини, Козетта!»
На мгновение бабушка обомлела.
– С чего тебе извиняться перед козой?
– С того, что я пролила её молоко, и значит, все её страдания были напрасными.
Козетта издала заунывное блеяние, будто соглашаясь. Бабушка удивлённо взглянула на козу и разжала пальцы.
– Лара, твой гуманизм загонит тебя в могилу раньше срока, так и знай. Нельзя быть такой дурной и доброй одновременно!
– Я не добрая, я справедливая, – пробормотала Лара.
– Но всё равно дурная! – Бабушка поспешила в дом. – Что за вздор – извиняться перед животным? Ты б ещё с цветами говорила, бестолочь…
Едва бабушка закрыла дверь, Лара холодно повернулась к козе.
– Ты теперь моя должница, поняла?
Козетта всхрапнула. В тот день она почти не вредничала.
После обеда Лара вышла во двор.
– Кс-кс, ты где?
Никто не отозвался.
– Андреас, где пренаглая твоя морда?
Обойдя вокруг дома, Лара увидела, что кот царственно возлежит на нижней ветке яблони.
– Ты чего не откликаешься? Совсем зазнался?
Она принялась стаскивать кота с дерева, но тот впился когтями в ветку и надрывно, с чувством заорал.
– Не ругайся. Дело у меня к тебе.
Андреас сдавался с боем. Правда, больше досталось яблоне – его когти исполосовали длинными царапинами всю кору. Пока Лара несла кота в свою комнату, он попытался укусить её за руку, но, слегка коснувшись клыками кожи, передумал. Наконец она выпустила питомца на кровать и накрыла одеялом так, что снаружи оставалась только его неприветливая морда.
– Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях!
– Чего надо? – спросил Андреас, уже в человеческом виде.
– Тсс, тише! – Лара приложила палец к губам. – Бабушка может услышать тебя со двора.
– Тогда зачем было так рисковать? – Юноша откинул одеяло, но, вопреки опасениям Лары, на нём красовался наряд обедневшего дворянина.
– Почему ты одет?
– Сам не знаю. Наверное, если при обращении в животное на тебе была одежда, то она остаётся и при следующем обращении в человека. Очень удобно, только чешется всё.
– Так вот почему от тех паршивцев остались одни кони, ни шляп, ни шпаг… – вспомнила Лара. – Скажи, ты не видел, куда бабушка положила нынче книгу?
Андреас поскрёб ногтями под подбородком.
– С самого утра об этом мечтал.
– О том, что я спрошу про бабушку?
– Делать мне нечего – за бабкой твоей следить. Шею почесать мечтал.
– А как же наша договорённость?
– Договорённость?! – Андреас вскочил с кровати и начал неистово раздеваться. – Ты превращаешь меня туда-сюда исключительно по собственной надобности, почти не наливаешь коньяку и, что важнее всего, ещё ни разу не угостила табаком. Ни разу – я считал!
– Ты… что такое делаешь? – оторопела Лара.
– Говорю же, чешется. Хочешь – отворачивайся, хочешь – смотри, мне не жалко.
– Послушай, у нас с тобой был уговор: ты следишь за бабушкой, я позволяю тебе спать в своей кровати и… Остальное тоже будет, потерпи.
– Терпеть? – воспротивился юноша. – Мало того, что ты лишила меня невинн…
Лара без церемоний зажала ему рот рукой.
– Тихо, бабушка услышит! – шикнула она на Андреаса, уже не обращая внимания на то, что он раздет.
Зелёные глаза сверкнули, и бывший кот прикусил Ларе палец.
– Ай! – Она отдёрнула руку.
– Мало того, что ты лишила меня невинности, – горячо продолжил он, понизив голос, – ты к тому же решаешь, когда и кем мне быть. И если против первого я не возражал, то второе допустить не могу. И не допущу!
– Невинности его лишили, бедного… – проворчала Лара, тряся увечным пальцем.
– До встречи с тобой я был чист, как дитя.
– Отвечай, видел ты сегодня книгу или нет?
– А коньяку мне дашь?
Лара посмотрела на него исподлобья.
– Откуда взяться коньяку, если ты вчера всё вылакал? У нас одно молоко.
– А ещё ведьмой называется, – вздохнул Андреас. – Ни памяти, ни соображения…
– Какая из меня ведьма? Я простая пастушка!
– Тогда я простой кот и на службу к тебе не поступал!
– Никакого от тебя проку, одна болтовня, – рассердилась Лара и, недолго думая, вытянула руку. – Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх!
Кот вылез из-под брошенной на пол рубашки и устремился к двери, прежде куснув Лару за лодыжку.
