– Проходите, – указал охранник Лизе на площадь.
Лиза с ужасом оглядел площадь. Все пространство, сколько удавалось окинуть взглядом, было заполнено людьми, в основном женщинами, детьми и стариками, лишь кое-где попадались щуплые чаще всего пожилые мужчины. Стоял гул от множества голосов, время от времени раздавались крики.
– Но там же нет места, – запротестовала потрясенная Лиза.
– Меня это не волнует. Проходите живее, – ответил главный из конвоиров.
Пришлось подчиниться. Когда прошел последний ребёнок, машина вернулась на своё место, вновь перекрыв проезд.
Лиза даже не подозревала, что столько людей оставалось в городе. Она с трудом, протискиваясь среди людей, нашла свободный участок, где могла разместиться с детьми. Это был небольшой клочок асфальта и вытоптанной клумбы, рядом со стеной одного из жилых домов, на первом этаже которого располагался магазин канцелярских товаров, выбитые окна которого были заменены щитами, сколоченными из обломков мебели. Окружающие не обращали на них почти никакого внимания. Лишь одна женщина, лет сорока, одетая в синие джинсы и синюю же джинсовую куртку оглядев их с интересом и сочувствием, спросила:
– Как вас угораздило попасться им?
– Как? Да вот, не успели. Ждали, что помогут с эвакуацией военные из самообороны, а в итоге прислали всего одного знакомого человека без транспорта и того… – тут она вспомнила Барсука и расстроенно замолчала, не в силах закончить предложение, боясь разреветься. «Ради детей я должна быть сильной», – решила она про себя.
– Нашла на кого надеяться, – фыркнула женщина. – Эти трусы первыми сбежали, как поняли, что стало жарко.
– Не надо, не все такие. Нам хотели помочь, но, – Лиза чуть помедлила, подбирая нужное слово, – не успели.
– Понятно. Меня, кстати, Надежда зовут.
– А меня Лиза.
– Вот и познакомились. Я так понимаю ты в детском доме работала?
– Да.
– Хорошим делом занимаешься, вот только время сейчас для этого нехорошее. – Надежда окинула взглядом измученных детей и продолжила –Твои наверно есть хотят?
Словно услышав кодовое слово, один из младших детей заговорил:
– Пить хочу!
– Пить! И кушать! – Тут же присоседилась к нему одна из девочек.
Еще спустя пару секунд требовала еды и воды чуть ли не вся группа, лишь двое; Петя и Азария молча смотрели на воспитательницу. Лиза потратила несколько минут уговаривая подопечных вести себя тише, убеждая, что скоро их отпустят и накормят.
– Извини. Похоже зря я это вслух сказала, – смущенно произнесла Надежда, когда дети немного успокоились.
– Ничего, – вздохнула Лиза. – Так или иначе они всё равно начали бы просить.
– Ага. Только я не думаю, что красные собираются закатить нам банкет, – с сарказмом отозвалась Надежда.
– Но они же не могут держать нас здесь вечно.
– Это верно. Раз они собрали нас всех вместе, значит зачем-то мы им нужны. И это меня пугает больше всего.
– Возможно просто для проверки документов?
– Хотелось бы верить, но вряд ли. Ты наверняка не меньше меня слыша об этих «последователей истиной веры» и их дружках красных. Бюрократия не их конек.
– Да, мне рассказывали. Но я думала, эти слухи преувеличены. Не могут же они на самом деле делать, то что им приписывают.
– Тогда как эти дети оказались у тебя? Оглянись вокруг – все это тоже преувеличение?! – Надежда обвела рукой площадь, заполненную людьми.
Лиза опустила глаза. Возразить было нечего.
Тут по толпе пошел нарастающий гул голосов. Все пришли в движение, те кто сидел на асфальте встали на ноги, некоторые вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит. Но из-за большой скученности люди были вынуждены топтаться на месте, переминаясь с ноги на ногу. Лиза, присевшая было на землю газона, вновь встала на ноги, тщетно озираясь по сторонам.
– Что, что там происходит? – спросила она.
– Похоже, собрались вести нас куда-то, – отозвался щуплый старичок, стоявший рядом с Надеждой.
– Вести? Но куда, зачем? – с тревогой спросила Надежда.
– А я откуда знаю? – ответил старик и, отвернувшись, стал пристально вглядываться в сторону источника волнений.
– Может нас наконец покормят? – со слабо надеждой предположила Лиза.
– Хорошо бы, – отозвалась Надежда.
Тут впереди стоявшие люди пришли в движение и нестройно побрили в одну сторону. Сквозь шум стал просачиваться командный голос:
– В колонну! …стройся! …не задерживайся! Быстрее!
Сквозь толпу, расталкивая и пиная людей, пробились двое людей в камуфляже. Один держал в руках автомат, орудуя прикладом как дубинкой. Второй, с закинутым за спину автоматом, выкрикивал приказы в шипящий мегафон. Приблизившись к Надежде и Лизе с детьми, первый из них, невысокий с худым заостренным лицом, покрытым недельной щетиной, крикнул женщинам:
– Чего застыли? Поднимайте свой зоопарк и двигайте за остальными!
– А куда мы идем? – отважилась спросить Надежда.
– Не ваше дело! Шевелите окорочками! Не то получите! – он сделал угрожающий замах прикладом.
Второй выкрикнул в мегафон, заставив детей зажать уши:
– Немедленно построиться в колонну по четверо! Не задерживаться!
– Хорошо, хорошо мы идем, – дрожащим и срывающимся от волнения голосом примирительно ответила Лиза, пытаясь успокоить солдат. – Мы сейчас же идем.
Затем она обратилась к Надежде, все ещё злобно исподтишка глядевшей на мужчин с оружием:
– Надя, помоги мне пожалуйста с детьми.
– Конечно, – бросив последний испепеляющий взгляд на красных, она стала помогать расставлять измучанных, испуганных и слабо соображающих детей в подобие строя.
Примерно через полчаса, когда все уставшие и запуганные люди с площади потянулись по забитым мусором и обломками улицам города, Надежда полушепотом обратилась к рядом идущей Лизе:
– Подруга, нам надо выбираться из этого. И чем быстрее, тем лучше.
– Ты шутишь? Посмотри на них, – Лиза кивком указала на плетущихся рядом детей. – Они уже на пределе. Как и я.
– Я знаю это. Поверь, мне тоже очень хреново. Но я уверена, что если мы и дальше будем плестись, куда нам скажут, то станем баранами на бойне.
–Ты, о чем вообще?
– До меня доходили кое-какие слухи о этих ребятах. И если хоть половина их них правда, то нам конец.
– Что до тебя доходило? Не выдумывай пожалуйста, мне и так плохо. Да, они сборище бандитов и сектантов. Но им нужны люди для работы и обмена пленными. Мы, то есть. Скорее всего нас распределят по их лагерям, где начнут заставлять работать и промывать мозги своей идеологией. Но там хоть кормить будут, – со вздохом закончила она.
– Если бы! Поверь, все намного хуже, – увидев, что Лиза вновь хочет возразить, Надежда протестующе мотнула головой и быстро продолжила, не давая возможности перебить себя. – Я не предлагаю вот так сорваться с места. Надо дождаться момента. Наверняка не мы одни жаждем сбежать. Посмотри на нашу охрану – их всего ничего.
Лиза неохотно огляделась. Действительно, конвоиров было очень мало, по нескольку человек каждые метров двадцать-тридцать, и ещё в голове и хвосте колонны ехало по машине с вооруженным сопровождением.
– Просто надо быть готовыми и при первой же заварушке рвать с места.
– А как же дети?
– Берешь их за руки и подталкивая гонишь в ближайшее укрытие. Потом дворами сваливаем из этого чертового города. Не бойся: я помогу.
Лиза внимательно посмотрела в лицо Надежды и, словно найдя в его выражении что-то важное, кивнула.
– Так-то лучше, подруга, – улыбнувшись ответила на молчаливое согласие Надежда. – Объясни мелким, что к чему. Пусть будут готовы по команде бежать.
Удобный случай представился уже скоро, когда они, уже на выходе из города, пересекали предместье, плотно застроенное небольшими одно и двухэтажными домами, окруженными разношерстными заборами из дерева, сетки и металла. Кое-где в них зияли пустые проёмы распахнутых калиток или дыры от снарядов и тогда можно было видеть скрывавшиеся за ними дома, окруженные огородами и плодовыми деревьями. Чуть впереди, через несколько рядов людей, Лизы с Надеждой и детей шла пожилая женщина, одетая в какое-то тряпье из застиранного платья, куртки и нелепого синего цвета платка на голове. Её с двух сторон поддерживали двое мужчин: один уже пожилой, а другой, по моложе, но тоже с сединами, облаченных в столь же поношенную одежду. «Вероятно муж и сын», – машинально подумала Лиза. Женщина еле передвигала ноги, время от времени полностью повисая на плечах родных, тем самым тормозя движение всей колонны. Это бесило конвоиров и из-за каждой такой задержки они с бранью накидывались на старуху. После очередной такой заминки им, похоже, это окончательно надоело и они, вырвав женщину из рук близких, бросили её на дороге чуть в стороне от колонны в небольшую дренажную яму. Один из двух солдат взял автомат на перевес, готовясь, вероятно убить несчастную, но старик, что до этого тащил старую на себе, схватил автомат обеими руками и отвел ствол в низ. Солдат разразился потоком брани. К нему на помощь поспешил напарник, на ходу передергивая затвор. Люди, шедшие за ними, остановились, ожидая развязки, и пара конвоиров, шедшая сзади Надежды и Лизы, поспешили на шум.
