— Вы не врёте, — утвердительно прошептала она и рассказала про давнюю и трагичную историю своей неосмыслённости, глупости и жажды славы.

Тогда Белла поняла, что единственное место, где диадема могла оставаться нетронутой все эти годы — та самая комната, с помощью которой они проникли в школу. И пара буквально не успела сделать два шага, когда взволнованная фигура профессор Макгонагалл понеслась прямо им на встречу:

— Мисс Поттер, мерлин я рада вас видеть, — женщина крепко стиснула в своих объятиях студентку, быстро оглядывая Каллена, и продолжила: — но вам сейчас же следует убираться. Сюда движется армия, они получили сигнал, что вы в школе и уже готовятся выступить. Директор, — губы профессора скривились при этом слове, — запретил выходить из учительской всем, чтобы вас не спугнуть, но не рассчитал, что профессора слишком сильно хотят помочь. Он струсил и сбежал, — самодовольная улыбка и плотно сжатые губы. — Орден уже в пути, мы будем отбиваться столько, сколько потребуется, но вы должны уйти. Студентов, тех кто остался, в основном это первые-четвёртые курсы, уже эвакуируют.

Белла успела просчитать все возможные варианты, но остановилась на самом логичном, на том, к которому все эти месяцы внутренне готовилась.

— Мы останемся и дадим бой.

Белла никогда не была так зла, как в тот момент, когда увидела друзей и «армию», что они привели за собой чуть позже, а после, когда Алекто с братом и оставшиеся пожиратели были окончательно выгнаны за пределы школы и когда взволнованный Хагрид обнял Поттер и рассказал об оккупированном лесе, Белла окончательно осознала, что пути назад нет.

Гермиона воинственно стояла подле Невилла, сжимая палочку и с сомнением глядя на выставленные щиты.

— Их там сотни. Если дадут залп — это пустая трата сил, потому что щит не продержится и пяти минут.

— Это то, что вселяет в людей уверенность, не нам их судить, — Невилл впился взглядом в построенный с правой стороны мост, разделяющий лес от замка. — У меня есть идея, — и убежал в кладовку.

— Пожалуйста, скажи, что здесь нет четверокурсников, — Белла не могла передать то разочарование, что вот-вот было готово из неё вырваться.

— Я не позволила, — Гермиона краем глаза заметила, как одобрительно кивнул головой Эдвард. — Невилл, — начала она, — он просто увлёкся, не вините его. Когда погиб Адам с шестого курса, с которым Невилл так хорошо общался, он стал так беспрестанно говорить о таких ужасных вещах как пытки и смерть, что в какой-то момент запутался. Это… Пройдёт. Ему просто надо выпустить пар.

Белла кивнула, переплетая руку с рукой Эдварда. Это также не скрылось от глаз Грейнджер.

— Мы выяснили, где находится диадема. Выручай-комната. Она всегда была у нас под носом, а мы…

— Изабелла Поттер, — змеиное шипение, ворвалось в её сознание прежде, чем успела договорить фразу, — Ты и только ты виновата в том, что сегодня будет. Ты и только ты можешь это предотвратить. Приди и сдайся, девочка. Приди и все твои друзья останутся живы. У тебя есть время до полуночи.

Некоторые ученики, не в силах терпеть язык, который они не понимали, и который заглушал всё, что только мог в их головах, начали кричать, оседая на землю. Даже Эдвард, который не мог испытывать боли, почувствовал настолько сильное желание открутить собственную голову, лишь бы прекратить испытывать этот навязчивый дискомфорт, что Белле впервые стало действительно страшно.

Мы сражаемся лицом к лицу с представителями своей же расы.

Мы снова совершаем грехи, а наши сыны и дочери расплачиваются за них.

Наша бесславная история всё время повторяется,

Но мы в силах изменить ее, если мы выстоим

И возьмем верх.

А затем…а затем всё стало происходить в беспамятстве и словно машинально: осада замка, проникновение в выручай-комнату, уничтожение диадемы и спасение Драко; воспоминания Снейпа, нагнавшего её у замка, пререкания Эдварда и его стойкое желание остановить её от того, к чему склонял её Профессор…

Всё смешалось в одну сплошную линию воспоминаний, которые Белла не хотел вспоминать и которые больше всего двигали ею в дальнейшем.

Римус, так сильно её обнявший, братья Уизли, Молли и остальные орденовцы — Белла знала, как должна поступить ради всех этих людей, ради того, что начнётся, как только стрелки пробьют двенадцать. Она знала и понимала, вот только Эдвард — нет.

— Белла, ты не можешь, чёрт возьми! Ты не пойдёшь туда! — Щиты были уже во всю установлены, мост подорван, а секретные лазы заблокированы, к тому времени, когда Белла решила уйти.

Эдвард ощущал настолько сильную сплочённость и воодушевление, передаваемое от волшебника к волшебнику, что сам, невольно, начал привязываться к этим людям. Он помогал разрушать каменные кладки потайных ходов, поднимал огромные валуны, блокируя выходы к реке и за всё это время ни разу не оставил Беллу одну. Даже когда пришлось садиться на метлу (это был очень странный, но захватывающий опыт), пока сзади палило всё и вся адское пламя, даже когда её окружили со всех сторон члены рыжего семейства, даже когда злобного вида профессор, каким-то образом попавший на территорию замка, обездвижил Каллена (Эдвард просто не ожидал) и картинно беспристрастно вручил девушке флакончик воспоминаний, даже тогда Эдвард не оставил её и продолжил помогать волшебникам.

Возможно дело в его способности. Вампир мог читать мысли, и все эти люди, так сильно привязанные к девушке, которую он любил, и любившие её тоже, думали лишь о хорошем, чистом, о победе и о жертвах, которые ради неё готовы понести, от чего Эдвард не мог не привязаться к ним. Он не хотел им зла и уж точно не хотел быть причиной их смерти — эгоистичным желанием защитить ту, что любил, но разве он мог иначе?

В чём смысл пророчества, в чём смысл заветной фразы про жизнь одного, невозможной при жизни другого, если они оба — и этот псих, готовый убивать невинных, и Белла, готовая на всё, чтобы их защитить — погибнут?

— Эдвард, прошу, — она крепко обняла его, а затем, притянув ближе, поцеловала.

Это был не просто поцелуй, к которым он уже успел привыкнуть и которые всё больше его вдохновляли, нет. Она словно прощалась и просила его одновременно.

— Отпусти меня, прошу, — она прошептала эту фразу ещё раз куда-то ему в шею, — эти люди мне дороги. Все они.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя тоже, — и он отпустил.

Закрыл глаза и, простояв на одном месте казалось целую вечность, направился в сторону замка, дав заветное обещание отомстить и умереть на этом самом поле. Потому что жить без неё он больше не хотел.

Вспышки заклятий, крики магов — детей — когда прорвали щиты, когда армия пожирателей ринулась в Хогвартс и началась битва: с акромантулами, великанами и оборотнями, уже никто не обращал на него внимание. Эдвард отбивался камнями и валунами, прикрывал учеников и учителей и впервые за долгое время не думал совсем ни о чём. Он уловил чью-то рыжую макушку, упавшую замертво и крик Молли Уизли, слыша рёв великанов и злое бормотание Минервы, он даже увидел Снейпа, так неожиданно для пожирателей ставшего спасать детей и убивать своих же.

Но сильнее всего его поразила картина Хагрида, когда он, следуя за кем-то невысоким, плотно укутав, нёс тело Изабеллы Поттер.

Поразил. Но не вид тела, а звук бьющегося сердца внутри него.

Даже самой темной ночью

Я стану твоим мечом и щитом,

Ты прикроешь меня, а я тебя.

Раздаётся эхо выстрелов.

Мы можем пасть первыми,

И всё останется, как прежде,

Или мы можем все изменить.

Комментарий к Глава десятая, о долге и доверии (часть 2)

Ну-у-у… Обрывисто и смазано, я вроде обещала, да?

Вот и финишная прямая.

(Автор слишком вдохновлён предстоящей первой серией восьмого сезона ИП, чтобы сказать большее).

Хотя немного объяснить я всё-таки должна: даже без бузиновой палочки, без всего этого душещипательного диалога Том-Поттер, первый стал намного слабее, после уничтожения ВСЕХ крестражей. Просто представьте: от целого мага, с огромной потенциально силой осталась одна седьмая, искалеченная и разрушенная часть. Белла победила потому что сильнее, потому что её душа оставалась и остаётся целой и невредимой, искренне любящей и любимой.