***

— Просто скажи мне, что это была ужасная идея, — Поттер облокотилась на кресло, в очередной раз проверяя пристегнутость ремня, — и перестань коситься на испуганную стюардессу.

— Ты не можешь знать, — ответил Эдвард на оба вопроса и поправил бортики её кресла, слегка касаясь руки.

— О, поверь, я знаю, она дважды перепутала чай с водой, пока ты расспрашивал её о статистике смертности их рейса, — Белла зажмурилась, в очередной раз проклиная себя за неосторожность. — Скажи честно, когда ты пытался проникнуть в мою спальню, ты делал это чтобы сознаться, или это был очередной приступ, люди ведомые которым обычно кончают в тюрьме? — она непосредственно прикусила губу и подняла брови.

— Белла, — укоризненно пробормотал Эдвард, — мне правда стыдно и я действительно собирался признаться, давай не будем возвращаться к этому больше никогда.

Он накрыл её руку своей и возмущение, наполнявшее Беллу вместе с чем-то неопределённо приятным, куда-то исчезло.

— Да ладно, я тоже хороша.

— Что ты ещё можешь рассказать? Что не будет касаться твоей супер-секретной-отстань-Эдвард миссии, — его смеющийся голос приятно успокаивал.

Потому что эта ночь уж точно ни разу успокаивающей не была. Потому что такой поток информации не то, что шокировал обескураженного в своих догадках вампира, он начисто смыл у того все вековые рамки приличия, так упорно им соблюдаемые, и буквально заставили вести себя как младенец, получивший новую игрушку накануне. Потому что даже не получив ответов на все свои вопросы, Эдвард с невиданной ему ранее несдержанностью принялся строить свои теории и догадки, некоторые подтверждаемые, а некоторые даже близко не похожие на ту реальность, в которой Белла жила уже седьмой год. Потому что Белла уж точно не собиралась брать Эдварда с собой, пусть он и заявил, что не даст ей сделать и шагу в противном случае.

— Я уже рассказывала об анимагии? — Белла понизила голос, хотя сомневалась, что их мог услышать вообще хоть кто-то (она ненавидела самолёты, но этот способ транспортировки был единственным, что не занял бы недели).

— Упоминала вместе с профессор Макгонагалл. Это какое-то заклинание? Анимагия… Энимал? Животные? Это связано с животными? Вы приручаете тигров или медведей с его помощью? Или вы ездите на них? Что-то вроде запряжённых оленей.

Эдвард наверняка выглядел бы возмущённым, слушая хихиканье Беллы при других обстоятельствах.

— Я передам твою теорию профессор, — её улыбка сменилась задумчивым выражением почти сразу. — Это ведь не шутки. Мы летим в Шотландию, а затем отправимся в место, которое уж точно нельзя назвать смешным. Ты не должен был ехать со мной.

— Эй, я ведь бессмертный, помнишь? Кто ещё закроет тебя своей могучей грудью в случае чего? — Эдвард явно беспокоиться не собирался.

— В последний раз, когда я встречалась с пожирателями, оборотни были в их числе тоже, — чуть дрогнула от накативших так некстати воспоминаний.

— Аргх, знавал я одного, — тактично не обратил внимание на её заминку Эдвард, — Вечно разъезжал на своём недобайке и несколько раз впечатался в машину, пока мы с тобой сидели в парке. Мою машину.

— Что? Когда? — тут же встрепенулась Белла. — Ты не рассказывал! — обвинительно вскрикнула и потребовала продолжения.

Эдвард плюнул на все попытки контролировать эмоции и вести себя по взрослому ещё этой ночью. Он просто охренел, как и охренел бы любой другой подросток, попавший в любую другую ситуацию, выходящую далеко за рамки нормы. Охренел и соскользнул с подоконника, помял герань Дурслей и тут же запрыгнул обратно, пытаясь привести испуганную девушку в чувства и не получить при этом по голове тем угрожающим нечто, что секундой назад подняло в воздух подушку.

— Эдвард? Ты, блин, издеваешься надо мной?

— Прости, Белла, только отпусти пожалуйста эту штуку.

Эдвард не мог описать радостного чувства, когда понял, что девушка, которая буквально сводила его с ума все эти дни, знала кто он, сама обладала куда более опасными силами, и, что главное, его не послала.

Ему было плевать, даже если эти мгновения — последние счастливые минуты его жизни, а дальше будут лишь слёзы и пролитая кровь, всё то, что всегда предписывается войне.

Лишь одно ему было важно — уж её он защитит, теперь точно зная, от чего. От кого. Правда пока не очень знал как.

— Я хочу, чтобы ты сняла браслет.

— Хах, смешно, — Белла демонстративно подальше убрала правую руку. — Боюсь ночью ты и так прочитал слишком многое, так что перебьешься.

— Ты не можешь нормально колдовать из-за него, не так ли? — хитро подметил Эдвард. — Это неразумно не иметь возможности отбиться в случае чего.

— Ты вроде хотел закрыть меня своей могучей грудью, — парировала Поттер. — Так что очередная попытка воспользоваться бесчестным даром и залезть мне в голову у тебя выйдет только в крайнем случае. Это так ужасно, что ты можешь проникнуть так глубоко, — задумалась Поттер. — Как ты с этим живёшь? Люди ведь отвратительные.

Эдвард засмеялся на такое умозаключение.

— Трудно. Со временем привыкаешь и уже не так много вещей может ввести в ступор, когда ты привык видеть людей насквозь.

— И тут пришла я, — зловеще усмехнулась Белла.

— Да, с тобой осечка вышла. Я просто не понимал, что со мной не так! Думал, что старею или ещё что. Серьёзно, Эммет даже начал брать ставки, как скоро я свихнусь и пойду жить в глушь к компании оленей.

Последние слова особенно развеселили Поттер.

— Я как-нибудь тебе свой патронус покажу.

— Что? Это что-то неприличное?

С трудом стюардессе удалось успокоить зашедшуюся в хохоте девушку, вручив ей пару таблеток снотворного.

Это был долгий перелёт.

***

— Что мы должны делать теперь? — от былой весёлости не осталось и следа, когда самолёт приземлился в Дамфрисе, в нескольких сотен километрах от границы с Англией.

— Найти где переночевать, уж точно не отправляться сейчас, — Белла плотнее укуталась в парку, пряча лицо за шарфом.

— Пойдём, я слышу, как тот мужчина разговаривает с регистратором об отеле неподалёку.

Сильнее прижал к себе девушку, подхватив её чемодан в придачу с обеспокоенным настроением и озираясь по сторонам, готовый в любую минуту выполнить обещанное.

***

— По дороге в милый Атай, ура, ура, ¹ — Парень быстро перебирал струны бас-гитары, устроившись с остальными вокруг костра.

— По дороге в милый Атай

Я с палочкой в руке и слезами на глазах

Услышал плач печальной девушки:

«Джонни, я едва тебя знала», — хор одних голосов проговаривал слова, под смешки и пререкания других.

Кто-то достал флейту, а кто-то трансфигурировал из табуретки барабаны и пытался попадать в такт песне, хотя выходило не очень. Тем не менее все весёлые, стараясь забыться от внешнего мира, в небольшом лагере посреди пещерок и леса, пили раздобытый глинтвейн. Остывший и разбавленный, все пили его с таким странным удовольствием, которое в мирное время человек не поймёт никогда.

— «У нас было оружие и барабаны, барабаны, и оружие».

— «Враг так и не сокрушил тебя.

Джонни, я едва тебя знала».

Невилл сидел на одной из выступающих скал, устремивший взгляд в лесную чащу. Он не одобрял такое поведение, не сейчас, когда они в шаге от потери всего, что имели. Гермиона говорила что-то о поднятии боевого духа, о том, что они защитили лагерь насколько только могли, и что ни один враг не додумается их здесь искать, но верилось ему с трудом. Её-то как-то нашли.

Не стоило говорить этого ей.

Из-за этого он сильно поссорился с Роном, вставшим на сторону подруги, и вместе с Гермионой они отправились за хворостом, оставив Невилла одного. Было больно и неприятно, но он сам виноват. Столько нервов ушло за всё это время и столько невинных учеников полегло под сводами замка два месяца назад, что после этого они почти не вылазили на задания. Так, пара человек бегало за припасами в ближайшую деревню, постоянно меняя облик и стирая память магглам.