Он немного ненавидел себя за это, но не мог не чувствовать первобытного желания быть первым в её постели, чтобы показать ей наслаждение, научить её.

(Ещё он нервничал. Очень, очень нервничал.)

Как и ожидалось, когда он наконец добрался до тронного зала, он обнаружил там Дейенерис, сидящую на ступеньках, читающую кусок пергамента и поглаживающую голову Дрогона. Дракон почти мурлыкал под её лаской.

Для большинства людей это зрелище было бы ужасающим. Тирион не совсем привык к этому — в конце концов, это дракон, — но за время войны он сблизился с Дрогоном. Не так близко, как Дейенерис, но в какой-то момент он был тем, кто доставлял Тириону завтрак из коз. С тех пор они ладили.

Когда он приблизился, Дейенерис оторвала взгляд от работы, а Дрогон приоткрыл закрытое веко.

— Тирион, — удивлённо произнесла она. — Достаточно рано для тебя.

— Именно, — признался он, садясь рядом с ней. — Поверь мне, после этого разговора я вернусь в постель.

— Я слышала, что вчера у тебя была отличная ночь, — хихикнула она.

Тирион вздрогнул. Его похмелье всё ещё слегка тормозило его умственную деятельность, и было чувство, что так будет продолжаться до середины дня.

— Что-то вроде этого.

— Ты уже разобрался со своей женой? — слегка улыбнулась она, забавляясь.

Теперь настала его очередь ухмыляться.

— Абсолютно.

Она понимающе хмыкнула.

— Так значит, теперь она леди Ланнистер?

— Если говорить чисто технически, — пожал он плечами, — то она уже много лет леди Ланнистер.

Дрогон издал лёгкое фырканье, слегка поворачивая голову, и Дени подняла руку к его морде, чтобы успокоить.

— Я рада, — заявила она, — за тебя и Сансу. И за наследника, который, я полагаю, скоро появится? — она изогнула брови, глядя на него.

— Ты говоришь, как мой отец, — закатил глаза он. — Но да, у тебя будет наследник Ланнистеров.

Она удовлетворённо улыбнулась.

— Отлично. Я действительно не хотела отдавать Кастерли Рок Бронну, — она снова погладила Дрогона. — Мне всё ещё нужно найти ему жену, не так ли?

— Об этом…

***

У Сансы кружилась голова.

Очень сильно.

Это было довольно странным для её возраста чувством; она не была так счастлива с тех пор, как была девочкой, получившей в подарок лютоволчонка. Она не могла перестать улыбаться, и была уверена, что выглядит глупо, усмехаясь про себя, пока горничная накрывала ей завтрак или когда попросила слугу принести новые чернила. Но она не могла заставить себя заботиться об этом. Санса буквально обнаружила, что может не только иметь детей, семью, но и переехать в Кастерли-Рок. Жить с Тирионом.

«В самом деле, это решает всё», — думала она, напевая себе под нос и разворачивая пергамент для письма к Джону.

Она не ненавидела Винтерфелл, никогда бы не смогла ненавидеть, но замок действительно тревожил её. Постоянные кошмары. Рамси. Одиночество.

Но сейчас… сейчас. Санса продолжит быть хозяйкой великого дома, и Тирион наверняка захочет, чтобы она помогала ему управлять замком, что, безусловно, доставит ей удовольствие. Она сможет спать спокойно, без призраков, обитающих в каждом углу и бродящих по каждой комнате.

И у неё будет он.

Она пока не поняла, действительно ли любила Тириона. Хотя, честно говоря, она понятия не имела, что такое любовь. Мать пыталась объяснить ей это много лет назад, когда — ещё девочкой, — Санса заявила, что безумно влюблена в Джоффри, что хочет быть его королевой и родить ему детей. Кейтлин пыталась объяснить ей это, пытался сказать, что она ещё не познала любви, что любви нужно время, чтобы укорениться и вырасти, что это не мимолётное увлечение.

Санса, будучи слишком юной и капризной, мать не слушала. Она считала, что романтика и красивые рыцари — единственные вещи в мире, имеющие реальное значение. Мать лишь качала головой и вторила, что однажды она поймёт.

Санса уже много лет не тосковала по матери по-настоящему, хотя определённо точно по ней скучала. Но теперь она бы отдала всё, чтобы снова увидеться с ней. Спросить о том, как быть женой, вести хозяйство. Спроси её о любви.

Спросить о брачном ложе.

Потому что, по правде говоря, Санса ничего о нём не знала. Лишь то, что дал ей Рамси: боль.

Конечно, у неё были кое-какие уроки перед отъездом в столицу: мать сказала ей, что можно делить постель только с мужем и только после свадьбы. Что, если они влюблены, акт может быть чудесным для обоих. Что он давал детей.

Её мать не чувствовала необходимости вдаваться в подробности в то время, когда Санса ещё даже не расцвела. И только после того, как это случилось в столице, септа усадила её, сухо объяснив основы (в первую брачную ночь ты раздеваешься, ложишься на кровать, и мужчина входит в тебя. Затем лежишь неподвижно, пока он не закончит) и подробно рассказав о том, как обеспечить беременность (не двигаться после, подложив под бёдра подушку).

В общем, у Сансы было мало информации о том, что должно было произойти.

Она слышала слухи и похабные истории от пьяных мужчин. Предполагала, что некоторым женщинам это тоже нравилось, но они либо распутницы, либо шлюхи. Сейчас, конечно, уверена она не была: мужчины говорили так и о своих жёнах тоже.

Она просто не знала.

Обычно, когда Санса чего-то не знала, она искала об этом книгу, проводила некоторые исследования. Но таких книг не существовало; она уверена, что если бы они и были, она бы уже нашла одну. Её действительно раздражало незнание. Необходимость войти в ситуацию, не понимая её. Не будучи подготовленной.

Она могла бы пригласить кого-нибудь позже, возможно Дейенерис, но, по глупости, сказала Тириону встретиться с ней сегодня вечером. Она просто хотела сделать его своим, чтобы их брак больше не подвергался сомнению. Исполнить свой долг, возможно, доставить ему удовольствие. По крайней мере, Санса была уверена, что могла: с Рамси ей не нужно было что-то делать, она только лежала неподвижно.

Однако времени не было, а Дейенерис была единственной женщиной, которую Санса могла спросить, но она была занята с петициями большую часть дня, и малым советом — остальную.

Она вздохнула, смиряясь с ситуацией, в которую сама себя поставила, и наконец взялась за письмо.

«Джон,

Я уверена, что это может стать сюрпризом, но мы с Тирионом решили не аннулировать наш брак.

С возвращением Брана Винтерфелл во мне больше не нуждается. Я думаю, что буду очень счастлива в Кастерли-Рок; я слышала рассказы о том, как прекрасен и полон жизни Ланниспорт, и я очень люблю Тириона. Он добрый и хорошо ко мне относится. Я уверена, что у меня всегда будет место рядом с ним.

В последние месяцы ты сделал всё возможное, чтобы сделать меня счастливой. Я благодарна, и ты должен знать, что Винтерфелл навсегда останется в моём сердце. Теперь я Ланнистер, это правда, но прежде я была Старком и этого никогда не забуду.

Скоро я приеду, чтобы повидать Брана. Мы пока не решили, когда вернёмся в Винтерфелл, но я пришлю ещё одного ворона.

Дейенерис сказала, что написала тебе тогда же, когда и я, о переходе Брана к лорду, но мне было интересно, писала ли она о вашей потенциальной помолвке. Она довольна скрытная, и — как любящая сестра, — я хотела бы быть в курсе принятия вами каких-либо важных решений.

С любовью,

Санса.

Она перечитала строки ещё несколько раз, прежде чем запечатала письмо. Санса напишет ему ещё одно — с более подробными сведениями о ней и Тирионе — чуть позже. У Джона наверняка будет много вопросов, но ей хотелось хоть немного приватности до тех пор, как весть об их браке не разнесётся.

Она позвала слугу, чтобы тот взял письмо и принёс ей обед.

«Через час после заката, — напоминала она себе. — У тебя есть ещё час после наступления сумерек.»

***

Тирион спал несколько часов после разговора с Дейенерис и полуденной трапезы. К тому времени, когда он проснулся, мысли заметно прояснилась, и свет, проникающий в окна, больше не заставлял вздрагивать.