Она снова сделала паузу, и Тирион не был уверен, то ли потому, что она не могла продолжать, то ли потому, что ей было стыдно признаться ему. В любом случае, он пробормотал тихое «всё в порядке» ей в волосы, и пытался подавить жестокие побуждения, нахлынувшие в нём к мертвецу.

Тогда она, кажется, набралась смелости, чтобы откинуться назад в своем кресле и посмотреть ему в глаза, продолжая:

— У меня была служанка — пожилая женщина, убежденно преданная своему делу. Я рассказала ей всё, и она принесла мне лунный чай. Я пила его почти каждый день, — она снова шмыгнула носом. — Я знала, — она сказала мне, — что после этого у меня, вероятно, не будет детей. Но в то время мне было всё равно, я даже не думала, что выберусь оттуда живой, и я определенно не думала, что когда-нибудь этого захочу.

Он с трудом переварил её объяснение (мысль о том, что другой мужчина взял её, использовал как вещь, заставила его глаза налиться красным, а разум — помрачнеть), но как только он это обдумал, он, в основном, запутался.

— Так почему же она сказала, что ты не можешь? — осторожно спросил он.

— Чай, — повторила она медленно, как будто это было общеизвестно. — Я принимала его каждый день в течение нескольких месяцев.

— Лунный чай? — уточнил Тирион.

Она кивнула, и он чуть не рассмеялся от облегчения.

— Санса, лунный чай не может этого сделать.

Она нахмурилась.

— Может, — настаивала она. — Она знала, Тирион, она была стара, и она не стала бы просто лгать мне.

Он сжал губы, с трудом сдерживая улыбку при мысли о том, что с его женой всё в порядке.

— Я уверен, что она бы этого не сделала, — уверил он, отпуская её руку и потирая плечо. — Но ты сказала, что она была служанкой?

Санса кивнула, настороженно глядя на него.

— Не замужем? — снова кивок.

— Да, но я не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

— Это бабушкины сказки, Санса, — вздохнул Тирион. — Сказки молодым девушкам, чтобы те не пили лунный чай.

Она выглядела немного смущённой, и ему пришлось объяснить это подробней.

— Все шлюхи мира регулярно пьют лунный чай, — сказал он вместо этого. — Знаешь, сколько шлюх ежегодно заводят внебрачных детей?

Её глаза прояснились, и он видел, что в них начинает появляться понимание.

— Много?

— Довольно много, — кивнул он. — Иногда даже с чаем.

Она пристально взглянула на него, и можно было увидеть, как эта мысль проносится у неё в голове, как в её глазах появляется решимость.

— Значит, я могла бы иметь детей? — в конце концов, сказала она тихо, почти шёпотом.

Он кивнул, и на этот раз она не спрятала голову у него на груди, она схватила его и притянула к себе, достаточно крепко, чтобы он мог легко обхватить обеими руками её талию.

И снова молчание, не надолго, потому что он, конечно же, не собирался прерывать этот момент, отрываться от тёплой Сансы Старк в его объятиях, обнимающую его тонкими руками за плечи.

Он не мог не почувствовать внезапный холод, когда она отстранилась. Её ресницы дрожали, когда она изучала его.

— Полагаю, сейчас самое время спросить, не возражаете ли вы, милорд, если на следующей неделе мы в септу не поедем? — спросила она улыбаясь, пока он просто таращился на неё, потому что его ответ был уже давно очевиден для всех Семи Королевств.

Но хотела ли этого она? Всего этого до конца своей жизни? Его?

— Ты… ты хочешь остаться замужем?

Она слегка заёрзала на стуле.

— Если вы позволите.

Он засмеялся, немного в шоке, в чистом головокружении, и поцеловал её в лоб (потому что мог).

— Я подумаю над этим.

Санса даже не поддразнила его, не утруждая себя ответом, лишь мягко улыбнулась в ответ, и он снова испытал отчаянную потребность губ, ради которых — он недавно решил, — умрёт, только чтобы попробовать снова.

Тириона был рад, что теперь не придётся, и наклонил голову, чтобы захватить её губы своими.

Этот раз отличался от первого — там, где первый был жёстче, быстрее, этот был мягким, медленным. Он мог бы остаться здесь, в этом мгновении, исследуя тепло её губ навсегда, и он полагал, что это стоило бы того, никогда не делать ничего другого, не видеть ничего другого, вечно.

Она, должно быть, чувствовала то же самое (или была не очень знакома с поцелуями — он решил, что это сочетание того и другого), потому что она не торопилась, нежно двигая своим ртом над его, прижималась к нему более мелкими поцелуями, пока снова не приоткрыла рот, пока он не проникнул в него, неторопливо обхватывая рукой её волосы, чтобы притянуть ближе.

Он первым отстранился — вероятно, потому, что не дышал с тех пор, как всё началось, настолько поглощённый ею, — тяжело дыша, держа руку на её шее, прижимая её лоб к своему, на этот раз полный решимости не позволить ей уйти.

Тирион не думал, что она это сделает, не в этот раз, учитывая, как пристально она смотрела на него, учитывая, как тяжело они оба дышали. Он предположил, что она собирается что-то сказать, — она сделала такое лицо, будто собирается, слегка приоткрыв рот и глядя ему прямо в глаза, но она, должно быть, передумала, потому что решительно качнула головой и снова поцеловала его, несмотря на то, что у них определённо не было достаточно времени, чтобы перевести дыхание.

О, он действительно любил Сансу Старк.

Он собирался сделать это мягко, непринуждённо, но теперь, когда она раздвинула ноги, чтобы освободить ему место, ему было нетрудно прижать её к себе так крепко, что он чувствовал, как её торс прижимался к его телу. Теперь, когда она издавала эти маленькие звуки, которые сводили его с ума, когда она полностью потеряла контроль, позволяя ему углубить поцелуй, и он действительно должен был остановиться, потому что становился твёрдым, и если бы этого не сделал, она бы поняла и, вероятно, вновь испугалась.

Несмотря на оговорки, ему потребовалось слишком много времени, чтобы взять себя в руки и отступить. Когда он это сделал, они снова замерли, тяжело дыша и спокойно наблюдая друг за другом. Он был уверен, что выглядел глупо — ухмыляясь, как дурак, — но маленькая улыбка, украшающая её губы, освещающая её глаза, заставила его сердце болеть.

— Значит, ты все-таки хочешь? — спросил он снова, просто чтобы убедиться. — Остаться замужем.

Она кивнула, широко ему улыбаясь, а глаза были настолько серьёзны, что он даже не мог сказать себе, что всё это было продуманной шуткой (он обдумывал этот вариант несколько раз).

Он слегка усмехнулся.

— Хорошо, но если ты уверена, то это окончательно. Поверь мне, на этот раз спасения не будет.

Он имел в виду, что теперь, когда она у него в руках, он ни за что не отпустит её. Вот что он имел в виду. Но, учитывая контекст ситуации, учитывая причину, по которой она могла сбежать в прошлый раз, он запоздало понял, — когда она облизнула губы, с пылающими щеками смущённо отводя взгляд, — что, возможно, это было не самое лучшее, что можно было сказать.

— То есть, — поспешно уточнил он, — я просто предпочёл бы, чтобы на этот раз мы сохранили наш брак. Я не имею в виду, что тебе придется… что мы… — он фыркнул, злясь на себя за то, что не может подобрать правильные слова.

Теперь — он был уверен, — она поняла, что его серебряный язык бесполезен в её присутствии.

— То есть, я был бы доволен тобой, только тобой, даже если бы ты никогда не захотела завершить брак. Тебе не нужно делать ничего, чего ты не хочешь.

Теперь она покраснела, по-настоящему покраснела и не смотрела ему в глаза. Честно говоря, он не винил её, не после этого абсолютно пародийного заявления.

Она слегка сглотнула, приоткрыв рот.

— Нет, я не могу пройти через это снова.

На секунду, на чистую (рациональную) секунду, он смирился с тем, что никогда больше не займётся сексом. Эта секунда была печальной, но он был уверен, что сможет обойтись своей рукой, если ему всё ещё будет позволено целовать Сансу Старк.

(Он был женат. На чёртовой Сансе Старк.)