— Он даже может быть ещё девственником.

Нарцисса засмеялась:

— В этих изумрудных глазах есть знание, которое гораздо глубже, чем у парней, которые никогда раньше не были с женщиной. Он — Гарри Поттер, он может получить близость с любой женщине, которую захочет, свободной или даже женатой.

— Тогда почему бы тебе не взять его? -зарычала Андромеда.

Выражение лица Нарциссы стало жестким:

— Если ты будешь продолжать отталкивать его, мне, возможно, придется.

— Ты никогда не изменишь Люциусу, — сказала Андромеда и уставилась на нее, увидев что-то на её лице. — Верно? Цисса, как ты можешь?

А потом холоднее добавила:

— Так много за брак по любви.

Нарцисса впивалась взглядом:

— Мы поженились молодыми, и я сделала то, чем не горжусь, чтобы удержать Беллу… — её голос оборвался, и она отвела взгляд. — В конце концов я потерпела неудачу. Они сломали её и превратили в ту, которой Темный Лорд хотел, чтобы она была.

— Белла никогда не была в здравом уме, Цисса, — тихо сказала Андромеда.

Нарцисса наблюдала, как люди ходят по улице, и заговорила с большим волнением, чем хотела:

— Но она не всегда была злой. Иногда я думаю, что мы должны были убить её в тот день, когда ты убежала, чтобы жениться на мальчике из Хаффлпаффа, это был бы более добрый конец.

— Я не хотела причинить боль кому-либо из вас, — сказала Андромеда.

— Нет, ты хотел навредить нашим родителям. Ты и Сириус, думали, что вы выше всех нас.

— Если бы я осталась, я бы не была собой, — сказала Андромеда. — Если бы Сириус попал в Слизерин, он был бы несчастен.

— Или, может быть, начал бы революцию изнутри. Может, он принес бы нам славу и укрепил наш дом, а не искоренил нас всех. Он был Наследником Блэк, это что-то значило. Но каждый полукровка и предатель крови хвалил его за уклонение от обязанностей.

— Он был ребенком, Нарцисса, а Вальбурга была… — Андромеда покачала головой. — Если бы у Вальбурги была хотя бы половина силы и мозгов, как у Беллы, наша дорогая тетушка привела бы колдовской мир на колени.

— Белла сменила бы Темного Лорда, если бы она была немного менее умна. Она держала всё в себе. Это заставляло её делать то, чего не сделал бы никто другой.

— Если бы я могла вернуться и вырастить пятерых из нас, — размышляла Андромеда, — это был бы другой мир. В нашей жизни было больше доброты.

— Доброта, которую Гарри предлагает тебе ежемоментно каждого дня без ограничений или условий? — спросила Нарцисса.

— Почему ты не отступишь от этого?

— Почему ты продолжаешь бороться с этим?

— Он…

Нарцисса издала резкий звук.

— Андромеда, я не прошу тебя навязывать себя ему, если он говорит «нет», то он говорит «нет». Но знай, что он знает, что может иметь любую женщину, которую захочет. Если ты предложишь, и он возьмет, значит он тебя выбрал и хочет быть с тобой. Любой, у кого есть глаза, может видеть это.

У Андромеды не было никакой защиты от её правды:

— Что бы подумал Тед?

Женщина потерла золотое кольцо на своем пальце. Она всё ещё носила обручальное кольцо Теда. Андромеда всё ещё любила его. Неважно, что он умер, её чувства к нему — нет.

— Гарри делает тебя счастливой.

— Тед тоже.

— Возможно, но он мертв.

Андромеда нахмурилась:

— Это не шутка.

Нарцисса вздохнула:

— Ты не можешь трахать воспоминания. Ты не можешь спать в тепле рук мертвого мужа, ты не можешь принять душ с ним, ты не можешь есть с ним еду, и ты, безусловно, не можешь растить детей с мертвецом.

Андромеда чувствовала себя так, словно в нее вонзили тысячу ножей.

— Я знаю это.

— Если твой муж любил тебя, он бы хотел, чтобы ты была счастливой.

— Как я могу быть счастлива с другим? Я поклялась Теду любить его.

— Пока смерть не разлучит вас, — холодно сказала Нарцисса.

Андромеда закрыла глаза, на них появились слезы, но не пролились.

— Я не уверена, что у меня есть что-то, что могу дать ему. Когда они умерли, мне казалось, что я умерла с ними.

— Нет, — прямо сказала Нарцисса, — ты сидишь здесь, дышишь, твое сердце бьётся. Мы не можем вернуться назад, все в прошлом умерло, но не всё перестало существовать. Ты выжила. Ты действительно будешь растрачивать остаток своей жизни, оплакивая тени и воспоминания, когда жизнь и свет струятся у твоих ног?

— Очень поэтично, — резко сказала Андромеда.

Нарцисса допила свой напиток и встала:

— Хорошо, оставайся несчастной. Но если ты продолжаешь жить в том же доме, что и тот человек, который тебя обожает, то тебе нужно либо полностью отдаться ему, либо перестать принимать всё, что он предлагает. Он заслуживает лучшего, чем крохи со стола, лучшего, чем пустые обещания и ласки.

Андромеда осталась сидеть за столом. Нарцисса оставила её разобраться в своих мыслях и призраках, что преследуют её.

***

Тедди хныкал. Он определенно простудился, и чем больше он пытался дышать через нос, тем больше кашлял и расстраивался. Гарри потер спину ему и поставил играть одну из записей Андромеды. Парень никогда не слышал об этой группе раньше, но ему нравилось, насколько она драматична, и то, что чем-то странно напоминала о Хедвиг.

Гарри переживал, что мальчик заболел, но это действительно казалось только простудой. Горячий суп и чай, казалось, помогали его горлу.

Большую часть дня Тедди сидел у него на коленях, и когда Андромеда вернулась, он был готов вернуться в постель.

Они положили его вместе.

— Это один из моих любимых альбомов, — тихо сказала Андромеда, когда они вернулись в гостиную.

Всё ещё немного смущенный от событий этого утра, Гарри только кивнул.

— Ты в порядке?

Он снова кивнул и сказал:

— Мне нужно пойти к гоблинам.

— Сейчас?

— Тедди будет спать несколько часов.

— Так ты собираешься игнорировать совет Кингсли?

Гарри слегка улыбнулся ей:

— Я не знаю, научусь ли я когда-нибудь. Но когда авторитетный человек говорит мне, чтобы я держался подальше от неприятностей, либо я не слушаю, либо проблема всё равно находит меня.

— Справедливо.

Гарри схватил свой плащ и произнес:

— Увидимся позже.

Дверь за ним закрылась, и Андромеда осталась одна в центре своего нового дома.

Если бы Гарри не вернулся, что бы я сделала?— спросила она себя.

Ответ был прост: Заботилась бы о Тедди и продолжила жить.

Но.

Но она бы предпочла, чтобы Гарри вернулся к ним домой.

Потому что вместе с ним мир был ярче.

***

Гарри уставился на Рагнока:

— Позволь мне всё понять. Вы никогда не отнимали мои хранилища или мое наследство. Вы блефовали.

— Да, сэр, никто не был в ваших хранилищах. Фактически, хранилища Лестрейндж теперь тоже переходят к вам, поскольку вы являетесь ближайшим родственником, будучи наследником семьи Блэк.

Гарри вздохнул:

— И почему вам потребовался почти год, чтобы сказать мне это?

— Потому что мы продолжали ожидать, что вы обратитесь за помощью в министерство, но вы этого не сделали, а хранение ваших сбережений для нас не составляет труда.

— Так зачем говорить мне сейчас?

— Потому что, — серьезно сказал Рагнок, — десять месяцев назад гоблины были одни в сфере банкинга. Теперь этот бизнес у нас отбирают, а с нами обращаются хуже, чем когда-либо. Если Гарри Поттер вернет свою веру в нас и будет заниматься бизнесом через нас, тогда большинство остальных тоже возвратится.

Гарри прищурился:

— И как это сделать?

— Публичное заявление.

— Вы имеете в виду другую речь?

— Да сэр.

— Нет.

— Мистер Поттер…

Гарри поднял руку, чтобы заставить его замолчать:

— Вы только что сказали мне, что удерживал мои счета и семейное наследство от меня из-за небольшой вражды между нами.

— Вряд ли мелкой, если учесть историю, — прошипел он.

Гарри наклонился вперед и оскалил зубы:

— Я действительно совершил это, хотя и для великой цели, потому и не пошел в министерство. Но я не люблю играть в игры и не люблю, когда мной манипулируют.