ДИКИЙ ГОЛУБЬ.

Глава 1

После продолжительного знойного дня, утомлённая жарой природа, медленно погружалась в царство сумерек. Земля за день так накалилась, что казалось она вот-вот треснет на мелкие кусочки и погрязнет в кипящей лаве стихии. Днём на улице ни души, будто вымерли все; по-домам да по-норам забились бедненькие, в поисках тени, прохлады и отчуждения.

Но уже ближе к вечеру, когда палящая сила солнца иссякла, на смену ей подуло подобие лёгкого ветерка прохлады; деревня стала оживать от дневной спячки, возрождаясь от огненного забвения. Послышался голос человечества, соседей,– зашевелилась и заёрзала домашняя скотина; перекликались собачий лай и петушиный запев, гремели вилы о что-то железное и скрипел колодезный журавль. На улице наблюдалось движение. Всё становилось на свои места – конец света отложен, пока!

Вот и я, весь день провалялся на диване выжидая начала жизни. Ожидание длившееся вечность, оборвалось, и вот, дождался! Вышел на крыльцо, почесать своё… "Тр-р-ру! Не в ту степь… Конь лихой, акстись!"

"… вдохнуть глоток вечерней свежести!"

"Вот это в тему… а лучше посмотреть, не нужна ли кому-нибудь помощь…"

"Может что-нибудь романтическое?"

"Ну на худой конец… Гм-м…"

"Так как быть?"

"Продолжим просто…"

Вышел на крыльцо, чтобы… ещё раз осознать общечеловеческое предназначение своего скромного, но очень важного для меня бытия. Спускаюсь по ступенькам – одна, вторая, третья. Земля. Подняв руки вверх, висну на перекладине крылечного навеса; тот предательски скрипит и хочет наверно развалиться. Прежде чем отпустить, я истомно потянулся подогнув колени. Спрыгиваю. Делаю несколько наклонов вперёд и в стороны – так я размял кости и мышцы спины.

При наступлении темноты мне предстояло очень важное и серьёзное для меня событие. Или правильнее сказать дело. И поэтому я немного нервничал, морально сходя с ума. Немного может прозвучать двояко и всё-таки это словно внутри моей волосатой груди, колючие червяки своими длинными хвостами, плели между собой клубок раздражения. Отсюда изжога, чёс обеих голеностопов и… и ещё чего-то, что не могу подобрать правильных слов для обозначения и просто быть понятым. Ещё днём, когда я валял дурака, мною владело неимоверное чувство самоуверенности в своих силах и в возможностях перекопать горы и вырубить с одного удара кулака индийского слона. Но уже ближе к вечеру, это самое чувство меня стало подводить; горы оказались неприступными, а индийский слон так велик, что сравнение меня с ним, можно назвать не иначе как, муравей против динозавра. И вот сейчас, эта самая самоуверенность и вовсе меня покинуло, оставив в нерешительности и глубоких сомнениях.

Облачившись в старенький потёртый спортивный костюм, я дополнил его совсем новенькими полукедами и, неспеша завязав шнурки, легонько пробежался вдоль дома по тропинке взад-вперёд, давая ногам привыкнуть к новой обувки. Убедившись в комфорте, я проследовал в сарай. Сарай так, одно название. Вкопанные в землю деревянные столбики, обшиты с четырёх сторон волнистым шифером. Дверцой служил всё тот же шифер; аккуратным подъёмом и передвижением в сторону, и вот – вход открыт. Захломлён он был ещё прежними хозяевами, добродушно оставлено гнить от сырости, превращаясь в труху и гниль. А теперь и моего "добра" по-прибавилось, что можно либо ногу сломать, либо шею свернуть.

Нужное было совсем рядом, небольшой моток бечёвки – главное орудие моего труда на сегодня. Вернувшись к крыльцу, я положил его около завалинки. До наступления полной темноты было как бы ещё далеко, и чем занять себя, просто незнал. Топчась на месте, я разглядывал то свою одежду, то обувь, то снова переключался на костюм, и так проделывал по неколько раз, главной целью которого было – безжалостное уничтожение времени.

Признаться, уничтожение получалось не то, что глупым, но и проникновенно унизительным по отношению к… В эти минуты, о добром никак не думалось, потому что притаившемуся внутри злу, вскоре предстояло выбраться наружу. Мне самому предстояло вынуть его за ушко, но не для того, чтобы отшвырнуть, а для того, чтобы отряхнуть слежавшуюся с него пыль и подружиться на неопределённое время.

Так, к всеобщему уничтожению, моё внимание привлёк двор. Скорее огород. Мы его никогда не обрабатываем. Словно его не существует. За летний сезон трава вырастает в человеческий рост, а к осени высыхает и только тогда, собравшим с чем-то чуждым для моего сознания и тела, он очищается. А также при помощи жены.

Сейчас рост сорняка почти на уровне головы. Уже совсем скоро. Но когда-нибудь это не придётся делать. По крайней мере так хочется думать.

Меня неучили что-либо выращивать, полоть, окучивать, собирать урожай. Вставать рано утром и идти куда-то на работу. Меня вообще ни чему не учили, хорошему. И труду… Труду в том числе. Получаемые уроки жизни, не всегда приходились впрок, зато те, что отлаживались в памяти, почему-то оказывались непригодными к подвернувшейся ситуации. Парадокс!

"Фу, бурда! Зачем что-то делать, если можно это взять! Логично…"

"Логично? Паразительно…"

"Не понял! Паразитительно?"

"Паразитительно то, что здесь, прямо вот тут, произносится… А паразительно…"

"Не-е-т! Точно нет! Буду спорить…"

"Да! Интересно послушать…"

"Нет, спорить не буду. Произнесу мысль, которая имеет место быть!"

"Ну и…"

"Ну и… в том, что в одном индивиде, могут существовать пара существ. ПАРАСУЩЕСТВУЮЩИЕ! И не всегда эта пара, тесно друг с другом взаимодействуют. Хотя друг без друга, это невозможно представить…"

"Ну и?"

"Ну и… ты в простые вещи не хочешь врубаться. Где взаимосвязь?"

"Ты обо мне?"

"Ха…"

Наконец-то оторвавшись от себя, я неразуваясь, забежал по-быстрому в кухню, так, чтобы не увидела жена. Залпом выпиваю большую кружку воды и снова выскочил на улицу. Она успела что-то крикнуть, но я, якобы не услышал её.

Огромное нетерпение в ожидании наступления темноты и страдание безделием в течении дня, беспощадно деградировало мои способности мыслить, не давая как надо собраться и настроиться на нужный лад. Длинный – длинный летний день, так долго тянувшийся, плавно переходил в долгожданный вечер, но неожиданно вдруг как-будто остановился на время – немного передохнуть. Оранжевый круг солнца никак не хотел опускаться за линию горизонта, повиснув огромным воздушным шаром над землёй, раздражая таким образом мои нервные клетки.

Закуриваю. Весь день без них, даже соскучился. Вред – да никакого. Прикуренную сигарету, считаю наилучшим выходом из такой вот ситуации. Курю. Никотиновый яд не так сладок на вкус, но приятен на восприятие окружающего и на время приостановил мои страдания. Но не о чём ни думать у меня всё же не получалось. И поэтому, чтобы не засорять голову вредной информацией, я стал продумывать и так уже продуманный до мелочей план моих действий на предстоящую ночь. Выдумать что-то ещё уже становилось лишним и мне ничего больше не оставалось как встать и погулять по двору. В очередной раз.

Иду. Спотыкаюсь на ровном месте. Инерция хода даёт шанс удержаться, но два широких шага усиливают падение.

Искры. Много искр. Конечно от сигареты. Боль не важна, её не было.

Смешно. Комичность ситуации разряжает, я смеюсь, что окликает жена "в чём дело?"

Не отвечаю; удаляюсь от дома в глубь двора. Обхожу дом вокруг и останавливаюсь у калитки.

Нагретая за день земля ещё хранила тепло, я ощущал её подошвами своей новой обуви, напоминая мне о недавно минувшей жаре. Оно останется на всю ночь. Облокотившись об изгородь своего двора, я потягивал одну сигарету за другой, гасил пальцами докуренный до фильтра бычок и выбрасывал его лёгким щелчком среднего пальца далеко от забора. Уже четвёртая. Находясь в густой тени разросшейся яблони, я оставался невидимым для проходивших мимо моего двора селян. Но трое подвыпивших товарищей, медленно плетущихся прямо об мою изгородь, заметили меня и подошли.