Фамилию Сибирцев Денис получил с лёгкой руки Аллы Леонидовны – директора Кедрово-Агачинского детского дома.

К счастью для него и всех остальных сирот, придумывание фамилий и имён детям не являлось основным занятием Аллы Леонидовны. Её руки больше привыкли к работе – к бесчисленному пришиванию пуговиц на рубашках беспокойных мальчишек, к плетению косичек взрослеющим девочкам, и даже, уж простите, к вытиранию попок воспитанникам ясельной группы.

Это её тёплые руки гладили белокурую головку Дениса все его детдомовские годы, это её руки он поцеловал, уезжая в Москву, перед поступлением в строительный институт, и целовал каждый раз, приезжая в Кедрово-Агачинский детский дом, чтобы проведать любимую Аллу Леонидовну, которая стала его второй матерью. И не ему одному.

И вдруг, по электронной почте, спустя полтора десятка лет непрерывного поиска родителей Дениса, из-под этих тёплых заботливых рук Аллы Леонидовны выскочило письмо.

«Дорогой Денисик! – писала Алла Леонидовна. – Спешу сообщить, что нашими общими усилиями нашлись сведения о твоей родной матери. Бланк заявления, заполненный ею собственноручно, я сканировала и высылаю в прикреплённом файле. На всякий случай дублирую: твоей родной матерью является Акчурина Эльза Маратовна, 1957 года рождения, уроженка села Ак Ай, Татарской АССР. Остальное тебе известно. Я связалась с администрацией села Ак Ай, где мне подтвердили, что Акчурина Э.М. действительно проживала по указанному ею адресу. Ныне в селе проживает только её старшая сестра Акчурина Роза Маратовна. Через главу администрации я сообщила ей твой e-mail. Номер твоего телефона я сообщать не стала. Полагаю, что общение с родственниками – твоё личное дело. И решение об общении с ними ты должен принять сам. Напиши, как твои дела. Очень за тебя волнуюсь. Будь умницей. Алла Леонидовна».

Вот так.

И вроде бы нужно радоваться тому, что Денис, наконец, обрёл долгожданных родственников. Увы, в наш век фразы, вроде «да хоть бы каких родителей» – это всего лишь фразы.

А на самом деле внутри каждого детдомовского ребёнка, и даже внутри тридцатипятилетнего Денисика, прячется робкая надежда вдруг оказаться ребёнком датского короля и его королевы, первенцем белозубых кинозвёзд с обложки свадебного журнала или, на крайний случай, сыночком загорелой пары путешественников, гонящих свою яхту по волнам Индийского океана.

За электронным письмом Аллы Леонидовны, пришло второе, от тёти Розы.

– Донна Роза д' Альвадорес, тётушка из Бразилии, где в лесах водится много-много диких обезьян, – прокомментировал Денис и не ответил на письмо бедной тёти Розы.

Тогда-то, две недели спустя он получил от тёти Розы известие о почти двух миллионах евро по материнскому завещанию. По завещанию мадам Акчуриной-Буланже, гражданки Франции.

– Хоть в этом тебе повезло! – хмыкнул Денис. – Сирота ты казанская!

И двинулся к стойке регистрации на рейс Москва – Казань. В состоянии похмелья, напряжённо вглядываясь в лица «злых азиатов», в которых в одно мгновенье превратились все, без исключения, пассажиры московского аэропорта. Включая провожающих.

– Реалити-шоу начинается! – буркнул он, подавая регистраторше билет и паспорт.

И реалити-шоу действительно началось. Та поинтересовалась его багажом. Мечтала «слупить» по мнению Дениса, за лишние килограммы. Но, узнав, что никакого багажа нет, вздохнула.

Буфетчицу, он мысленно прозвал крашеной стервой, которая улыбалась так зазывающе, будто бы раздавала бесплатную гуманитарную помощь.

«А у самой обычная жевательная резинка стоит, как комплект шин для «БелАЗа». А сто граммов на похмелье – как целый винзавод» – думал Денис глядя на буфетчицу.

Денис был уверен, что у того, кто обматывает чемоданы плёнкой, имеется сообщник в багажном отделении, который специально потрошит необмотанные плёнкой чемоданы и сумки. Уборщица в мужском туалете – самая извращённая вуаеристка, так и косит похотливыми глазёнками.

Таксисты «лыбятся» точно также, как вымогатели и киднепперы.

Скоро его беспокойство усилилось оттого, что ему показалось, будто бы за ним кто-то следит. Мало того, он даже мельком увидел лицо этого «следопыта», и его лицо тоже показалось Денису знакомым. Причём, видел он это лицо совсем недавно. Но где? По телевизору? В криминальных сводках?

И потому, чтобы не быть обворованным, он предпринял все меры предосторожности:

а) засунул документы во внутренний карман пиджака и застегнул карман на пуговицу

б) повернул свой деловой портфель защёлкой к себе, так, чтобы, будто бы случайно, ударом колена, его не раскрыли

с) надёргав в туалете туалетной бумаги, напихал её в карманы пиджака и выпустил клапаны карманов наружу.

Только что деньги не зашил в трусы. Но одну пятитысячную купюру он всё же сунул под стельку ботинка. На всякий случай.

И только потом направился к обозначенному в посадочном талоне выходу на взлётную полосу. Увы, у входа в зону контроля безопасности его поджидали «хорошие знакомые» – двое громил из банка. Оба в форменных костюмах чёрного цвета, оба – в солнцезащитных очках. Ну, прямо, однажды в Америке!

– Сам себе накаркал, – Денис здорово испугался.

Рассказывать двум гориллам о наследстве он не собирался. Разве они поверят? А вот отобрать портфель с документами – это у них пожалуйста!

Раздумывая над тем, как ему попасть в самолёт, он минут пятнадцать побродил по аэропорту. Не зная, что предпринять – вернулся к выходу на взлётную полосу. Громилы стояли, как вкопанные.

Попробовал издалека понаблюдать за громилами, мечтая, чтобы у них началась внезапная жестокая диарея, и они убежали бы в туалет. Но где там.

– Поездка в Казань откладывается на неопределённое время, – едва слышно посылая им проклятия и матерясь, Денис развернулся, чтобы пройти к стоянке такси и неожиданно столкнулся лоб в лоб с тем самым «следопытом» со знакомым лицом.

«Следопыт», судя по рюкзачку за плечом, как и Денис, был обычным пассажиром, причём тоже с похмелья. Он извинился и даже достал из кармана маленькую бутылочку виски с предложением бороться с похмельем совместно, распить её на двоих. Денис вежливо отказался. Мужик немного расстроился, покраснел и одним махом зло отправил бутылочку в мусорницу.

– Я тоже не буду. Спасибо, надоумил, – прохрипел он и кивнул в сторону банковских громил. – Тебя «пасут»? Кто такие?

– Из банка, – промямлил Денис.

– Кровопийцы, понятно! Янычары! Я сам из-за них… – и ничего не объясняя, «следопыт» двинулся к входу в зону контроля безопасности.

Проходя мимо «янычар», он снял с плеча рюкзачок, порылся в нём пару секунд, и вдруг из этого самого рюкзачка вылетело что-то серое и повисло на груди одного из громил.

– Крыса! – ахнул Денис.

И действительно, серая крыса, уцепившись в ткань костюма громилы растопыренными в стороны лапками, вильнула своим мерзким хвостом.

От неожиданности громила испуганно попятился назад, пытаясь стряхнуть с себя эту черноглазую мерзость, налетел на стоящие позади него ленточные ограждения, запутался в них и рухнул на пол всем своим перекаченным телом. Солнцезащитные очки слетели с его носа и угодили под проезжающую мимо уборочную машину. Водитель моечной машины резко затормозил, из машины по инерции вылетела какая-то пластиковая бутылка, звонко шлепнулась об пол, раскрылась, скользнула по полу к валяющемуся громиле и залила его брюки ядовито-зелёной жидкостью. Громила в сердцах что-то выкрикнул. Из-за людского шума и грохота двигателей самолётов Денис не расслышал, что именно выкрикнул громила.

«Следопыт» и второй громила бросились к нему. «Следопыт», вероятно, за своим зверьком, а второй громила на помощь незадачливому подельнику. Двигаясь в одном направлении, они, разумеется, столкнулись. Но худощавого телосложения «следопыт» удержался на ногах, и даже, пролетая мимо первого громилы, успел подхватить свою крысу. А второму громиле повезло гораздо меньше. Он тоже рухнул на пол и со всей дури угодил первому громиле головой между ног. Громила взвыл от боли. Появилась милиция. Начались «разборки». И тут, к всеобщему изумлению, «следопыт», взяв свою крысу за хвост, покрутил ею в воздухе. Мол, я – не я, и хата не моя.