– Что, совсем нет? – искренне удивился Мустафа.
– Сами по себе выдувалки мыльных пузырей в СССР имеются, – пояснил Веня, – но вся загвоздка в том, что все они ненадлежащего качества!
Изобразив мрачную картину товарного дефицита и бесконечных очередей, Веня решительно вступил с ним в непримиримую борьбу. Он говорил так живо и эмоционально, что мы буквально увидели мощный поток разноцветных выдувалок, берущий начало здесь, именно здесь, в этой лавке, и устремляющийся к советским границам. Там поток, послушный Вениной воле, дробился, распадался, множился, как весенний ручеек, и постепенно охватывал бескрайние просторы всего Советского Союза – от Балтики до Владивостока, от Таймыра до Кушки. В каждом доме, в каждой семье выдувалке мыльных пузырей находилось достойное место!
Тут до хозяина стало доходить, какие ослепительные перспективы открываются перед ним. Он вывалил на прилавок полтора десятка выдувалок разного размера и принялся расхваливать непревзойденное качество производимых с их помощью мыльных пузырей. Но Веня жестко вернул разговор в намеченное русло. Он сыпал цифрами с таким количеством нулей, что мне приходилось для доходчивости писать их на бумажке, он живописал всеобщее ликование советского народа, получившего, наконец, возможность предаться простым человеческим радостям, он подсчитывал прибыль. Веня говорил так убедительно и ярко, что, когда я застрял на слишком сложной фразе, беседа продолжилась без моего участия, – Мустафа и без перевода все понимал. Он как завороженный кивал головой и с восхищением смотрел на Веню. А тот, не меняя тональности выступления, мягко перешел к делу.
– Для начала нам надо поставить пробную партию, – Веня отложил несколько образцов, – таких, таких и таких. Это позволит нам начать рекламную кампанию и подготовить общественное мнение к массовому вбросу товара на рынок. Что касается количества…
Тут Веня пододвинул к себе бумажку и для наглядности написал, сколько и чего мы хотим. Мустафа как завороженный следил за появляющимися цифрами, а когда Веня изобразил последний нолик, повернул бумажку к себе и, быстро-быстро щелкая клавишами калькулятора, поставил напротив Вениных цифр свои цены. После чего они начали торговаться, что-то зачеркивать, вырывать друг у друга бумажку и закатывать глаза. При этом Мустафа для убедительности хватался то за голову, то за сердце, а Веня делал шаг в сторону двери, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
А я смотрел на весь этот балаган и ничего не понимал – неужели Веня и вправду решил завалить Союз этими дурацкими никому не нужными игрушками? Я понимаю там, что-нибудь в хозяйстве полезное. Взять нашего старпома Лукича – он мелки возил для тараканов. Пусть сидят себе по углам и рисуют, нечего хозяевам надоедать! Очень хороший навар имел. Но торговать мыльными пузырями…
Между тем они ударили по рукам, и Веня незаметно дернул меня за рукав – давай, включайся! Мы выпили чаю, который притащил на маленьком блестящем подносе мальчишка из ближайшей кофейни, после чего Веня неожиданно стал прощаться.
– Весьма рад был познакомиться, уважаемый Мустафа, надеюсь, что мы сработаемся, – и он потряс руку совершенно ошарашенному хозяину.
– Позвольте, а товар? – у бедняги даже усы обвисли.
– За товаром мы подъедем на следующей неделе, когда на мой счет поступят деньги, – пояснил Веня и пошел к выходу.
– А как же рекламная кампания? Подготовка рынка? Простые человеческие радости? – растерянный потомок янычар, уже чувствовавший в кармане приятное шуршание денег в толстых тугих пачках, кинулся за Веней и схватил за руку. Его явно испугала перспектива потерять такого клиента – вдруг тот пойдет сейчас в другой магазин? И могучий товарный поток потечет в далекие края без его участия…
– Всему свое время, уважаемый Мустафа,– философски ответил Веня, окончательно утвердив хозяина во мнении, что где-то он ошибся, и все вот-вот рухнет.
– Не надо сразу денег! – Мустафа хлопнул кулаком по ближайшему прилавку, так что разбросанные выдувалки бодро подпрыгнули, а потом, испугавшись сказанного (товару-то Веня заказал на кругленькую сумму!), промямлил расплывчатую фразу про гарантии или обеспечение сделки.
Веня вроде как задумался, потом широко улыбнулся и, хлопнув Мустафу по плечу, сказал, что тот молодец и здорово соображает! После чего забрал у меня дипломат и представил удивленной публике аккуратно уложенные в нем банки с черной икрой.
– Вот! Привез для подарков друзьям в вашем правительстве, но пока могу оставить у вас в качестве залога…
Блаженно улыбаясь, мы сидели с Веней на той самой лавке у вокзала, где познакомились, и ели ту самую жареную рыбу, о которой я так мечтал. А почему бы и нет, когда плотно забитый выдувалками контейнер уже плывет к родным берегам? Дело сделано! Можно немного расслабиться…
По ходу дела я спросил Веню, а правда ли он хочет завалить весь Союз этими дурацкими игрушками? Веня как-то странно глянул на меня и объяснил, что целью комбинации были деньги. Только деньги. Деньги, которые можно заработать быстро и практически из воздуха. Никаких дальнейших дел в Стамбуле, да и Турции вообще, он пока не планирует.
– Теперь нам надо для тебя документы выправить, – Веня задумчиво посмотрел в сторону вокзала, – и денег найти на второй билет.
– Да брось! – мне стало как-то неудобно. – Ты мне и так здорово помог.
– Я же тебе сказал, русские своих на войне не бросают, – Веня встал. – Только придумать надо, как все это провернуть…
И он стал ходить вокруг лавки, что-то бормоча и жестикулируя. Так, видно, ему лучше думалось. А я вытянул ноги и прикинул, что пока отработал потраченные на меня деньги, может, и дальше удастся. Потому что, несмотря на всю симпатию к Вене, мне совершенно не хотелось быть его должником. Халява есть халява, какими бы причинами она ни прикрывалась! А я халявы не люблю, особенно в себе…
Так ничего не придумав, Веня предложил немного прогуляться. Мы неспешно добрели до старого центра, и я показал ему Айя-Софию, Голубую мечеть, дворец Топкапы. По ходу дела я рассказывал, что знал обо всех этих удивительных сооружениях, но Веня слушал довольно невнимательно, видимо, напряженно думая. Единственное, что его зацепило, был дворец. Он еще так рассеянно обронил, что со временем купит его.
– Красивый вид отсюда… – Веня показал в сторону Босфора. – Я здесь буду весной отдыхать, когда не так жарко.
Вид действительно был удивительный, а вот насчет покупки Веня явно погорячился. Впрочем, мне-то какое дело? Каждый сходит с ума по-своему… Закончив осмотр достопримечательностей, мы сели передохнуть на лавочку у большого круглого фонтана.
– Макс, – неожиданно спросил Веня, – а откуда ты все это знаешь? Про историю там и прочее…
– Читал где-то, – я задумался. – Я вообще стараюсь побольше узнавать о городах, в которых бывал. Тем более Стамбул! Это, Веня, такой город…
– Чем же он так отличается от остальных?
– Во-первых, он просто красивый. Во-вторых, отсюда пришла на Русь вера.
– В каком смысле?
– В прямом! Крещение Руси произошло при участии Византии, а здесь была ее столица. Только называлась она тогда не Стамбул, а Константинополь. Еще говорили: “Москва – третий Рим”. В смысле, первый Рим, который Рим, второй – Константинополь, Москва, соответственно, третий.
– Разве это вера? – усмехнулся Веня. – Есть только одна вещь, в которую надо верить. Это деньги!
Он вытащил из кармана бумажку в двадцать долларов и помахал ею перед моим носом. Мне даже показалось, что я почувствовал характерный запах.
– Смотри внимательно, Макс, на эту бумажку! – я послушно всмотрелся, но ничего особенного не увидел: двадцатка как двадцатка. – Сильнее этого ничего нет. Запомни, Макс, за деньги в этой жизни можно купить все. Абсолютно все! Деньги правят миром… Только деньги…
Он задумался, и в глазах его появился странный золотистый огонек. Раньше я такого вроде не замечал. И равнодушный обычно голос как-то изменился, чувство в нем появилось, что ли…
