Привет, Ярослава:)

Симпотичная улыбающаяся мордашка, как и приветствие было написано коряво чем-то похожим на кровь. Подсохшая и покрытая небольшой коркой, скорее всего была краска. Та же самая, которой он писал на стенах. Нашел ее, проник в квартиру, да еще и насмехался. Это была последняя капля.

Яра выехала за город ближе к ночи. Машин было мало, а после, преодолев кольцевую, она и вовсе осталась одна на трассе. По обе стороны дороги начиналась жидкая лесополоса по мере удаления становившуюся более густой и переходящая по левую сторону в непролазный лес-валежник. Яра рассчитывала проехать не более тридцати-сорока километров и там остановится заночевать. Надеяться на гостиницу не стоило, в такой глуши они были только в городе, а за пределами как говорится волки выли. У Яры была пара теплых пледов, фланелевая пижама и пара курток, одну из которых она прихватила в последней квартире – хозяйка сама отдала ее, предположив, что ее забыла прежняя квартиросъемщица.

Яра была напугана еще больше, чем после того, как пересекла границу московской области. Она наврала полиции, сбежала, оставив беспорядок в квартире, только передав ключи соседке, поскольку действительно верила, что ключ у Маргариты Степановны один. Ей было стыдно. Но страх за свою жизнь был сильнее стыда.

Она приняла решение больше не задерживаться в городе больше чем на две недели, каким-то образом Саша все равно находил ее, и при этом часто страдали люди, совершенно непричастные. Яра изучила по-быстрому карту области и решила ехать не прямо, а свернуть немного в сторону, сбить со следа, если такое было возможно. Следующим городком она выбрала себе Озерск, маленький городок на четверть сотни тысяч жителей. Первые дни апреля можно было провести гуляя и ища работу, а затем начинать искать новое пристанище.

Когда стемнело так, что только фары машины, луна и звезды освещали дорогу, Яра свернула к обочине, и проехала по грунтовой дороге вглубь от трассы. Дальше был забор и вывеска, гласившая что «въезд на частную территорию запрещен». Яра поняла что дальше начинались пруды, но сам факт, что территория охраняется ее порадовала. Врядли ее ночью кто-то погонит, но то, что люди где-то там все же есть, немного грело душу и успокаивало. Она включила печку пока устраивалась на заднем сиденье, устраивая на ночь теплое местечко. Достала из сумки куртку и маленькую мягкую подушечку из искусственного меха. На глаза попалось платье из простого мешковатого материала. Яру пронзили воспоминания о странном городке и девочке, которая попросила ее пижаму в ответ на помощь. Яра уже не помнила, что происходило дальше, но как проснулась в этом платье навсегда отпечаталось в ее памяти.

После того раза странные сны ей не снились. До этих пор. Но платье освежило воспоминания, ей казалось что она даже видит эту улицу и чувствует тот самый резковатый омерзительно-приторный запах.

Она выключила печку, проверила заперты ли все двери и закуталась в одеяла. Яра окунулась в воспоминания, не заметив, как быстро явь перешла в сон.

Глава 18.

Я подобрал оброненную мною книгу и положил ее в свою сумку. Вещи я не разбирал уже третий день. Поиски ведьмы затягивались. При условии, что она покинула город, чума должна была сойти на нет, но она только набирала силу и больных становилось больше в геометриеской прогрессии. Были подозрения на то, что сам епископ начинает заболевать, но он держался и старался не показывать, что ему становилось все хуже. Только Мартин отметил что у него на лбу выступали капли пота, когда тот долго говорил. Я предпочел держать свое знание о его недомоганиях при себе, и посоветовал Марти делать так же, если не хочет раньше положенного оказаться с петлей на шее. Если горожанам станет известно о болезни епископа, на нас с Мартином насядут еще плотнее, и жители начнут видеть ведьму в любой безобидной девушке. Этого нельзя было допустить, тем более что подобные случаи уже бывали.

– Что сегодня будем делать? Снова бродить по улицам и опрашивать? – В дверях моей кельи, дожидаясь, стоял Мартин.

Оттеснив его с порога, в келью заглянул Нэд, одетый как стражник крепости.

– Там это, – он тяжело вздохнул, пытаясь отдышаться от быстрого бега в тяжелых доспехах, и продолжил, – городские привели ведьму, говорят она самая. Вам бы глянуть на нее.

Я вздохнул. Кажется мои опасения начинали подтверждаться.

– Сейчас выйдем. Предупреди, чтобы не прикасались к ней. Она может быть опасна.

Стражник убежал так же быстро, как прибежал, мы слышали его быстрые шаги по лестнице. Мартин с прищуром глядел на меня.

– Чем опасна, если ее связали уже?

– Я боюсь, чтобы горожане не причинили вред женщине, которая может быть невиновна вовсе. Пусть луше они ее бояться, чем начнут расправу.

Мартин кивнул и поторопился вслед за стражником.

Я поднялся несколькими минутами позднее. Прихватил книгу, которой при случае можно было заехать кому-нибудь в голове и сунул в сапог свой кинжал из серебра, мой неизменный спутник.

Во дворе толпилось не меньше дюжины людей. Некоторые из них выглядели тяжело больными, другие со здоровым румянцем на щеках и горящими глазами. Когда я вышел, толпа чуть расступилась, явив мне кружочек, посреди которого сидела на коленях девушка лет пятнадцати со связанными за спиной руками. Она поскуливала, плечи дрожали, платье было в нескольких местах изорвано. В первое мгновение мне показалось, что передо мной Энни, наша маленькая помощница в Нижнем квартале, но когда она подняла на меня лицо, испачканое слезами вперемешку с кровью и грязью, я понял, что ошибся. Видно было, что ее тащили на суд безо всякой жалости, возможно волоком, когда она спотыкалась и падала. Рот был заткнут кляпом, простолюдины боялись, что ведьма может наслать на них порчу просто открыв рот и сказав что-то. Отругать местных стоило, но было скорее всего бесполезной тратой времени, поэтому я подошел к девушке ближе, попросил немного отойти всех в сторону. Люди проигнорировали, тогла я просто склонился над девочкой и вынул кляп.

Толпа мгновенно отринула. Я чуть заметно улыбнулся.

– Как тебя зовут?

Она подняла на меня зареванное лицо

– Лори. Лорейн Керли, я дочь Клайва Керли, портного.

– Так ты местная. Где живешь?

– В нижнем квартале, с самого рождения.

Я развязал ей руки, в это время толпа загудела и отодвинулась еще на добрых пару метров. Мне необходимо было рассмотреть ее руки, ноги и спину на предмет знаков, которыми дьявол метит своих слуг, и не было дела до недовольства ведомой толпы.

Руки девушки были чисты, как и ноги. Я попросил ее приподнять платье, отвернув от толпы любопытных зевак. Спина тоже была чиста, как и шея. Мелкие белые зубы и ясные голубые глаза, все еще влажные от слез. Мне стало интересно, отчего люди решили, что девушка ведьма. Скорее всего ее знали с детства. Город не так уж и велик, все тут знакомы. Так почему выбор пал на нее?

– Кто же заметил девушку в колдовстве? – Обратился я к толпе, передав Лорейн на попечение Мартина.

Вперед вышел старик, он снял шляпу и слегка поклонился.

– Я видел как она плетет косы сестре и что-то наговаривает.

– Я пела, – мелко дрожа, возразила девушка из-за моего плеча.

– Заткнись, адское отродье! – Старик замахнулся на нее шляпой, но тут же уронил руку.

– Это все? Ты подозреваешь ее в колдовстве, или уверен, что она ведьма?

– Я…

– Осторожно, старик, – опередил я его повторные обвинения. – Если окажется, что она невиновна, ты ответишь за свою ложь.

– Подозреваю. Она плела косы и нашептывала.

Старик поджал губы. Было очевидно, что для него этого было достаточно, чтобы девчонка была ведьмой.

– Кто-то еще может сказать против нее что-либо?

Тишину нарушали только всхлипывания девушки.

– А сейчас расходитесь по домам. И больше не ищите виноватых. Если у вас есть подозрения, приходите ко мне, либо докладывайте стражникам. Но не ловите ведьму сами, если хотите остаться в живых.