– Прекрати!
Алейна перевернулась на живот, подтянула ноги и, преодолев тошноту и головокружение, встала.
Перед ней на коленях стояла маленькая, худая, можно сказать, тщедушная женщина средних лет в простом сером платье. Рядом лежал объемистый сверток.
Женщина билась об пол и молилась Богу-Солнцу.
– Прекрати! – снова сказала Алейна ей. Она уже поняла, за кого ее приняли из-за татуировок на теле. За рыцаря-жреца. Точнее, за жрицу. Стоило этим воспользоваться.
– Ты знаешь, кто я?
Алейна добавила надменности в голосе. Вышло неплохо. Ей поверили.
– О, да, госпожа! Простите за столь бедный прием. Но я выделила вам самую лучшую комнату. Внизу все прогнило, только и ждешь, когда на голову рухнут балки, а вместе с ними и крыша. Вода, во всем виновата вода. Вода все разрушает. Она снится мне каждую ночь, госпожа. Кошмары, Солнце, какие же это жуткие кошмары!..
– Подожди, подожди же минутку! – Она все же сумела поднять женщину с колен, хотя для этого ей потребовалось приложить значительные усилия. – Расскажи лучше, кто ты? Где я нахожусь? И как здесь оказалась?
– О, госпожа, меня зовут Мора, Мора Ларен. Вы в моем доме, в нашем доме, я живу с мужем, Лоттом. Он и принес вас сюда, нашел на берегу… бедная, как же вам досталось! Хорошо, что у нас есть знакомый целитель, он приходил сегодня утром, вы не помните, госпожа. Сказал, что вечером придет еще, а вам наказал кушать, больше пить и лежать в постели. И вот, дал вот эту микстуру…
Алейна схватилась за голову. Хозяйка дома определенно любила поговорить.
– Вам плохо, госпожа? – Мора снова затараторила, как сорока. – Тогда вам лучше прилечь. И одеться. – Она подняла с пола сверток. – Вы такая худая, госпожа. Как моя покойная сестра. – Сравнение с покойницей определенно было лишним, но хозяйку это ничуть не смутило. – Я и подумала, что ее вещи должны вам подойти. Ваше платье и нижнее белье пришлось выбросить, уж простите, от них остались одни лохмотья. Да еще все в крови. Брр!
Алейна решила, что наконец Мора Ларен говорит нечто дельное и вразумительное, и решила последовать ее советам.
Болтушка Мора с необыкновенной сноровкой помогла Алейне одеться. Без нее спасенной пришлось бы провозиться не меньше часа – слабость все еще одолевала ее.
Все это время Мора говорила без перерыва, не замолкая ни на минуту. Так Алейна узнала, что хозяйка дома – доставщица еды для кошек в Верхнем городе. Она закупала свежее, уже порезанное мясо каждое утро у местного мясника, нанизывала его на шампуры и доставляла вместе со старым Ильхестом (по словам хозяйки, это был вонючий и совершенно несносный по характеру старик, брюзга и скупердяй) на телеге к богатым домам. Спаситель же, уважаемый всеми господин, со слов жены, Лотт работал в Нижнем городе гладильщиком. Тяжелая работа, которая требует недюжинной мужской силы и сноровки.
Жили же они в свайном доме в Островном районе за пределами стен Новелена. Поэтому Алейна часто слышала плеск воды снаружи.
Одежда оказалась практически по размеру. Теплое шерстяное платье, побитое молью, немного жало в районе груди, но можно было потерпеть. А небольшие сапожки пришлись и вовсе впору. Дополнял гардероб длинный темный из плотной ткани плащ с капюшоном.
Лже-жрица решила воспользоваться моментом и больше не злоупотреблять гостеприимством дома Лорен. Но Алейна оказалась еще слишком слаба, на вид тщедушная Мора без особого усилия заставила ее раздеться и лечь обратно в кровать. Накормила, принеся снизу еды. И довольная, что угодила госпоже, ушла на первый этаж, не заметив исчезновения с подноса старой, погнутой в двух местах двузубой вилки.
Вечером, как и сказала Мора, пришел целитель. Высокий сухопарый мужчина средних лет, одетый, как подобает представителям этой профессии: черный с пурпурными пуговицами легкий кожаный дублет, черные брюки из плотной ткани, заправленные в сапоги, и, как контраст, белые перчатки и плащ. Про них можно было даже сказать – белоснежные.
Целитель поставил на стол большую сумку, из которой стал неспешно вынимать небольшие склянки, заполненные бесцветной жидкостью. Все промаркированы на первом, уже мертвом языке. В какой-то из них могло быть лекарство, а в какой-то яд. Или лекарство с такой дозировкой, что по своей сути не отличалось от яда.
Алейна под одеялом подобрала под себя ноги, готовая при малейшей угрозе начать действовать.
Он снял плащ, перчатки, потер узкие костлявые руки, словно замерз, хотя на улице было тепло, сказал:
– Вы хотите знать, почему на плаще и перчатках нет ни единого пятнышка.
– Я… – начала Алейна.
Он жестом остановил ее, улыбнулся. Улыбка у него была вымученная, совершенно неестественная.
– Все хотят знать об этом. Ответ прост: магия воздуха. Простенькое заклинание, которое я обновляю здесь неподалеку за половину серебряного в неделю. Цена грабительская, но приходится платить. Репутация стоит дорого! Вот зайди сейчас к вам целитель в запачканной грязью одежде, будете ли вы у него лечиться? А оплачивать вызов? Разумеется, нет. Еще выставите за дверь, а на следующий день расскажете соседке про огородное пугало, решившее прикинуться не тем, кем оно должно быть. Разве не так?
Он подошел к заранее приготовленному тазу с горячей водой и стал тщательно мыть руки.
– Я чувствую себя… хорошо, – сказала Алейна. Ей было не по себе от голоса этого человека. Он обволакивал, ватой забиваясь в уши. Она сильнее сжала вилку в руке, напоминая таким образом себе, что опасность никуда не делась. Ее могут раскрыть в любой момент. Или уже раскрыли. Может быть, уже сейчас дом окружают солдаты, а палачи в Башне-Наоборот снова готовят пыточную для допроса.
– Я думаю, что сейчас лисса, – он обратился к ней как к незамужней женщине знатного рода, – чувствует себя превосходно. Я даже уверен в этом. Видите ли, я неплохой целитель, я бы сказал – лучший в Островном районе. И когда я увидел ваши раны…
Алейна уже приготовилась прыгнуть и постараться воткнуть вилку целителю в затылок, как тот оказался возле нее. Навалился, прижал к кровати, одним резким движением освободил руку от вилки, бросил столовый прибор в дальний угол комнаты и, отпустив Алейну, уже спокойно отошел к столу.
– Меня зовут, – не оборачиваясь, спокойным голосом произнес он, словно ничего не произошло, – Энтон Виллем. А вас, лисса?
Алейна молчала, поэтому целитель Виллем продолжил говорить:
– Ваши раны уже затягивались, когда я начал осматривать их, когда же осмотр закончился, от ран остались лишь еле заметные шрамы да розовая молодая кожица, как у младенца. Учитывая татуировку, которую обычно выжигают во время обряда посвящения жрецов Солнца в рыцари, я не удивился. Но потом понял, что вязь татуировок несколько иная и, самое главное, она не закончена. Да, еще, я никогда не видел не то что Солнечных жриц, но и жриц-рыцарей.
Алейна готова была заплакать. «Дура, думала, вырвалась, а теперь снова, снова…».
– Сколько их? – еле слышно спросила она.
Но целитель услышал, обернулся, на его лице снова возникла вымученная улыбка, он взял пару склянок в руки, сказал:
– Нисколько, если, лисса, имеете в виду солдат, магов и прочих, тех, которые должны окружать и врываться в этот гнилой дом на воде. Я так же, как и вы, питаю мало любви к дознавателям и местным стражам правопорядка. Все, что вы видите на столе, – всего лишь часть представления. Вы – больная, я – целитель. Вы болеете, а я вас лечу. Все просто.
Он стал складывать склянки обратно, методично раскладывая их по своим местам в сумке.
– Не понимаю, – сказала Алейна. Она действительно не понимала.
– Советую присмотреться к хозяину этого дома, вашему «спасителю». Нет, элисса Мора – замечательная женщина и радушная хозяйка. Несколько фанатично верующая в Бога-Солнце, но кто не без греха. А вот ее муж – это тот еще сукин сын. И не он вас спас. На самом деле вы попали в рыболовные сети недалеко отсюда, у Чаечной скалы. Эвор Дисельван вытащил лиссу из них, пришлось резать веревки, но что Эвару, ведь это не его сеть. А Лотт подошел уже позже и, увидев ваши татуировки, разом смекнул, что можно получить награду за спасенного рыцаря-жреца. Даже если рыцарь не настоящий. Но об этом ему знать не обязательно. Как и то, что вы уже выздоровели. Я скажу супружеской паре Ларен, что вы все еще тяжело больны и что я прописал вам, лисса, постельный режим и кучу горьких микстур.
