– Мог предупредить раньше?

– Кажется, я предупреждал.

– Ага, а вот и нет.

– Послушай, Кейн, к черту федералов, – даже через линию связи Джейк явно ощущал, как подавлен его брат. – Папа присмотрит за баром. Я завтра приеду и заберу её.

От слов брата следовало бы почувствовать облегчение. Кейн хотел, чтобы Киара, или Тарин, или как там её чертово имя, уехала, и он мог бы вернуться к спокойному уединённому существованию. Правда? В чем же тогда сомнения?

Кейн подумал о миниатюрной дикой кошке, посапывающей на диване. Да, она стала той еще занозой, но на самом деле, учитывая все обстоятельства, оказалась совсем не плохой. Он вполне мог потерпеть еще несколько дней и обеспечить безопасность ей и своим братьям. Если придется пожертвовать одиночеством ради вкусной домашней еды, безупречно чистого дома, случайных приятных разговоров и ночных массажей, что ж, так тому и быть.

Он выдохнул, не веря в то, что собирался сказать.

– Нет, Джейк, оставайся на месте, – произнес Кейн. – У меня всё под контролем. Мы не можем рисковать и допустить, чтобы кто-нибудь узнал о ней сейчас, нужно сначала прояснить ситуацию.

– Она не догадывается, кто ты?

– Нет, – если бы узнала, то наверняка бы уже планировала следующий побег.

– Не знаю, Кейн, – неуверенно произнес Джейк. – У меня опять дурное предчувствие.

Кейн прекрасно понимал, почему. Адское пекло, у него самого внутри играл настоящий симфонический оркестр, но в данный момент он не хотел делиться мыслями.

– Она находится в безопасности и, по крайней мере, прямо сейчас, не возражает остаться здесь, пока всё не уляжется. Думаю, шторм добавил ей здоровую дозу страха, а такая погода, похоже, пробудет с нами еще, по меньшей мере, пару дней, – он на это надеялся.

– Думаю, вряд ли что-нибудь столь обычное как буря может напугать Тарин, Кейн. Она побывала в аду и вернулась обратно, маленькая неприятность в виде плохой погоды не способна замедлить её путь. Если повезёт, я доберусь до места раньше, чем ты успеешь снова её разозлить, – сказал ему Джейк.

– Маловероятно, – пробормотал Кейн. Судя по всему, он обладал особым даром: словами либо поступками выводить женщину из себя. – Но она никуда не уйдет.

– Я твой должник, Кейн.

– Ещё какой, – искренне согласился Кейн.

***

– Расскажи мне о Чарли, – попросил Кейн, он нарезал на куски толстый стейк и бросал мясо в большую чугунную сковородку. Позади, за столом Киара чистила картофель. Дождь продолжал барабанить по крыше и лишал возможности работать во дворе. Она и не возражала. Внутри было тепло и сухо, дом наполняли аппетитные ароматы жареной картошки и свежеиспеченного хлеба.

Тарин не ответила сразу. Слова давались с трудом, когда речь шла о Чарли.

– Чарли был… ну, одним из тех редких людей, про которых всегда думаешь, что они не могут существовать в реальности, ибо слишком хорошие. А потом, когда наконец-то поверишь, они покидают тебя. Или ты их.

Она обтерла картофель, нарезала его на кусочки и бросила в кастрюлю с холодной подсоленной водой.

– В общем, он нашел меня однажды, в день, когда приехал на рыбалку. Чарли любил рыбачить.

– Нашёл тебя?

– Буквально. Избитую, истекающую кровью, едва ли в сознании. Большинство людей отвернулись бы или позвонили в 911 и умыли руки, не желая вмешиваться. Но не Чарли. Он забрал меня домой, залатал и накормил горячей едой.

Впервые в жизни Тарин поведала кому-то хоть что-нибудь о себе. У неё в голове не укладывалось, зачем она рассказывает всё это огромному человеку-горе с комплексом тотального контроля. Может ей просто необходимо выговориться. А Кейн, похоже, достаточно сторонился общества, чтобы не судить строго. Он был почти родственной душой.

– Что с тобой случилось, Киара?

Она нахмурилась и добавила в кастрюлю еще картошки.

– Я не могу об этом говорить, Кейн, – честно, с неподдельной болью в голосе ответила девушка. Она подняла взгляд и заметила беспокойство в его глазах. – Но я не наркоманка и не преступница, если тебя интересует это, – Кейн выглядел удивленным, будто такая мысль никогда не приходила ему в голову.

К счастью, он не стал давить на неё вопросом «Что?», а просто вернулся к Чарли.

– Почему он не отвез тебя в больницу?

– Я тоже захотела узнать и спросила его. Значительно позже, конечно. Он сказал, что сам не знает, но внутренний голос подсказал ему не делать этого.

Кейн приподнял брови.

– Он слышал голоса?

Тарин рассмеялась.

– Знаю, о чем ты думаешь. Сначала я тоже так решила. Но потом научилась доверять «голосам» Чарли. Обычно они оказывались правы.

Во взгляде Кейна всё ещё читалось сомнение, и Тарин не могла винить его за это. Ей самой потребовалось много времени, чтобы поверить.

– И что потом?

– Ну, сначала я была слишком слаба, чтобы делать хоть что-нибудь, но, когда мне стало лучше, начала понемногу помогать. Знаешь, я чувствовала себя обязанной ему за всё, – Кейн понимающе кивнул.

– Чарли жил один, держал собственный паб. Он работал, я убирала и готовила. Мы вроде как привыкли друг к другу. Чарли сказал всем, что я его племянница, и люди поверили. Когда я повзрослела, он позволил мне работать за барной стойкой. Мне понравилось. Бар представлял собой маленькое местечко, где все друг друга знали.

Её ностальгическая улыбка исчезла.

– Некоторое время всё было прекрасно. А потом Чарли заболел. Два года он регулярно посещал больницу. Каждый раз, когда мы побеждали один недуг, возникал другой. Чарли всегда говорил, что судьбу обмануть невозможно. Я заботилась о нем, как могла, но…

– Он умер.

Она кивнула, смахивая слезы тыльной стороной ладони.

– Я ужасно скучаю по нему.

Кейн отодвинул сковороду подальше от огня и неожиданно для самого себя опустился перед Тарин на колени. Он ничего не сказал, ничего не сделал, просто ждал. Она прильнула к его груди и закрыла глаза.

Тарин стало немного стыдно за то, что так прилипла к Кейну. Опять же, настолько приятное ощущение. Его твердая грудь согревала, а аромат, который теперь она запомнит навсегда, успокаивал. Возможно, всё потому, что здесь, в этой глуши, находились только они вдвоем. Или может, от того, что он была одинок, равно как и она, и имел свои секреты. Или потому, что он ни разу не попытался её соблазнить и затащить в постель. Или возможно, причина заключалась в том, что он так сильно напоминал ей Джейка. Но прямо сейчас она чувствовала себя хорошо, и этого было достаточно.

– Спасибо, – Тарин шмыгнула носом и с легкой улыбкой отстранилась.

***

Большим пальцем Кейн смахнул с её щеки случайную слезинку и пожелал забрать её боль себе, но, конечно же, это было невозможно. Он чувствовал неловкость, ибо не знал ничего о такого рода вещах или о том, как поступать в подобных ситуациях. Наверное, в этих случаях уместно говорить мудрые слова, выражать сочувствие, но в голову не приходило ничего стоящего.

Но он точно почувствовал себя значительно лучше, стоило девушке прижаться к нему. Гораздо хуже наблюдать, как она в одиночестве плачет, сидя за столом. Минута слабости не продлилась долго, но Тарин, к счастью, стало лучше.

– Итак, что же теперь ты собираешься делать? – спросил Кейн после того, как они вернулись к приготовлению пищи.

Она закончила чистить картофель, затем подошла с полной миской к раковине.

– Думаю, мне стоит взять пример с тебя, – ответила Тарин, размахивая ножом. – Я имею в виду всю эту историю с уединением в абсолютной глуши. Полагаю, мне будет полезно на время отстраниться от всего мира, вернуться в нормальное состояние, облегчить душу.

Кейн обратил всё своё внимание на шипящую говядину, так как боялся, что Тарин по глазам прочитает все его мысли о невозможности такого будущего для неё. Из-за этого его терзало неприятное чувство. Она в вправду начала привыкать к нему, а Кейн верил, что некоторым людям, включая его самого, намного лучше пребывать в одиночестве. Чёрт, если бы они встретились при других обстоятельствах, он, наверное, даже помог бы ей. Исходя из того, что придумают Джейк и остальные, он всё ещё может помочь. Кроме того, последние несколько дней убедили его в том, что если кто и заслуживал бросить всему миру огромное «пошел ты», то это она.