Он был неуравновешен, Киара это знала. Серьезное биполярное расстройство личности2, хоть что-то она помнила из уроков ОБЖ в средней католической школе, в которой училась. Могла ли она представить себе тогда, что трехминутный доклад, посвященный психическим болезням, сыграет огромную роль в ее жизни?
– Ты должна была мне сказать, Киара, – отчитал он ее, затем сорвал повязки и стал наносить мазь на опухшие ножевые раны, закрывая их чистыми повязками. Пневмония снизила сопротивляемость организма, позволив заселиться инфекции. Она опустила ресницы, надеясь, что он расценит это как покорность. Она была хороша в этой игре, отчего ее просто тошнило.
– Всегда пытаешься быть сильной, не так ли? Постоянно стараешься показать мне, что ты достойна. Это одна из причин, почему я люблю тебя, Киара. Но теперь я позабочусь о тебе.
Киара содрогнулась, но не от лихорадки, а от абсолютного и безоговорочного благоговения в его глазах. Трудно было решить, что хуже – это или дикий блеск во взгляде, когда он верил, что она, так или иначе, предала его.
К счастью, он принял ее дрожь за еще одно доказательство того, насколько больна она была.
– Не волнуйся, – сказал он, облизнув губы и снова укрывая ее. – Я достану тебе антибиотики, окей?
Киара прекрасно понимала, и вместо ответа, слегка кивнула.
– Хочешь пить? – она снова кивнула. Ее горло стало настолько отекшим и сухим, что она с трудом могла глотать, малейшая попытка причиняла боль, такую, что не стоило и начинать.
Он отошел и быстро вернулся с маленьким стаканом воды. Скользнув рукой ей под плечи, он постарался приподнять Киару и поднес воду к ее губам. Сломанные ребра вызвали небольшую вспышку боли. Она поморщилась, ожидая последствий, но к счастью в этот раз обошлось без них.
Забрав стакан, он подоткнул под нее одеяло и ушел, пообещав очень скоро вернуться с лекарствами. Только когда звук мощного отъезжающего по гравийной дороге пикапа достиг ее ушей, она с облегчением вздохнула. По ее расчетам у нее был час до того, как он вернется.
Извиваясь всем телом и стиснув зубы от боли, прострелившей ее грудь и спину, она попыталась сдвинуть забытый тюбик с мазью туда, где смогла бы дотянуться до него руками. Боль – это хорошо. Боль означала, что ее тело и разум все еще функционировали, и пока она дышала, у нее был шанс.
Повернув тюбик пальцами, работая медленно и осторожно, чтобы не уронить его, ей удалось выдавить немного содержимого на основание ладони и под кожаную манжету, где мазь послужила смазкой. Потребовалось немало сил и много времени, но она смогла, наконец, освободить одну руку, вывихнув ее в процессе. От других наручников удалось избавиться быстрее и без каких-либо травм.
Вскоре Киара поняла, что подняться было ошибкой. Ее ноги ослабели, а голова закружилась, и она сильно ударилась, упав на пол. Тем не менее, впервые за все эти месяцы, у нее был шанс на свободу, и ни в коем случае она не собиралась от него отказываться – особенно не по причине нескольких ушибов и синяков. Она пережила гораздо худшее. А если бы он поймал ее сейчас? Зверски избивал бы, пока она не начала бы мечтать о смерти, но он все равно не подарил бы ее.
Она подползла к двери, все время отчаянно молясь. В спешке он оставил проем не запертым, вероятно, полагая, что она была слишком больна и ослаблена, а потому с этим не могло возникнуть проблемы. Для Киары, забытый тюбик с мазью и открытая дверь были ни чем иным, как проявлением божьей милости, которую она так ждала, и знаком свыше, что пора уходить.
Не теряя времени, она вытолкнула себя на лестницу и стала пробираться вниз, опираясь на руки, сдерживая крики от того, как с каждым шагом боль в поврежденных ребрах и зараженных легких скребла по ней своими острыми когтями. Уже почти там…
Вот! Она была снаружи! Чистый свежий воздух наполнил легкие, обжигая горло жидким огнем. Ночная прохлада послужила благословением ее горящей от лихорадки коже, полная луна омывала все вокруг серебристым сиянием. Присев, Киара наполовину пошла, наполовину поползла к линии деревьев, которые росли рядом с маленьким домом, когда услышала грохот большого грузовика, пробиравшегося вверх по склону горы и возвещавшего о возвращении ее мучителя.
Он не мог поймать ее сейчас, просто не мог, не тогда, когда она была так близка к побегу. Она заставила себя подняться, борясь с головокружением, из-за которого все вокруг вращалось, и двинулась вперед, выставив перед собой руки, чтобы не врезаться в старые деревья. Она понятия не имела, где находилась, за исключением того, что это была отдаленная горная местность, и, судя по климату и сезонным изменениям, которые она наблюдала шесть последних месяцев, скорее всего где-то на северо-западе. Все, что она знала – нужно продолжать идти, ведь неизвестность, лежащая впереди, не могла быть такой же ужасной, как то, что она оставила позади себя.
Несколько минут спустя его отчаянный, леденящий душу крик, исполненный агонией, эхом раздался в горах. Она ускорилась, ковыляя наугад и свято веря в то, что ангелы, которые предоставили ей такую возможность, проследят, чтобы она выбралась отсюда живой.
Вера подверглась серьезному испытанию, когда Киара перестала чувствовать землю под ногами. Падая и не находя никакой опоры, кроме воздуха, она произнесла последнюю горячую молитву:
– Дорогой Бог, пусть это так или иначе закончит мой ад.
Прежде чем коснуться земли и потерять сознание, она с облегчением вздохнула, зная, что ее молитвы были услышаны.
ГЛАВА 1
Десять лет спустя, Пайн-Ридж, Пенсильвания
В баре Джейка Каллагана яблоку негде было упасть. Каждая кабинка и столик в популярном ирландском пабе были заняты, все свободное пространство оказалось заполнено до предела. Играла громкая и неистовая музыка, такая же, как и растущая толпа. Его младший брат Иэн стоял рядом и очень старался выполнить все требования многочисленной публики. Он не обладал мастерством и ловкостью своего более опытного брата, трудясь здесь всего лишь несколько месяцев, но его исключительная красота и непринужденная манера поведения более чем восполняли это.
Притом что недостаток клиентов был редкостью в пабе – излюбленном месте местной ирландской общины – в эти выходные проводились встречи выпускников в большом государственном университете, расположенном ниже по федеральной трассе, и бар был до отказа забит жизнерадостными бывшими студентами.
Традиционно, этот веселый насыщенный уик-энд уступал лишь безумному недельному празднованию в честь дня святого Патрика по части толпы и хаоса, и этот год не стал исключением.
– Проклятье, где Кайла? – пробормотал Джейк, когда Иэн потянулся за одной из покрытых инеем кружек, стоящих перед ним.
Иэн пожал плечами и повернул кран кега.
– Без понятия. Она снова разозлилась на тебя?
– Да, скорее всего, – Кайла была единственной женщиной-барменом – и единственной, не связанной с ними кровными узами – которую Джейк принял на работу в паб. Она была очень привлекательна, стройна, сексуальна и популярна среди мужчин, посещающих это место. А также время от времени являлась постельным развлечением Джейка, хоть он и знал, что его имя отнюдь не являлось единственным в списке ее любовников – списке, который часто включал его брата, его самого и их любимое совместное трио.
То, что они делили, было скорее удобством по взаимному согласию, нежели честными «отношениями». Похоже, чем старше становился Джейк – в свой последний день рождения он переступил тридцатилетний рубеж – тем меньше он принимал участие в любых играх. У него не было недостатка в женщинах, которые хотели бы оказаться на месте Кайлы, но секс с ней был легким и необременительным.
По крайней мере, до недавнего времени.
В последнее время, судя по всему, Кайлу больше не удовлетворяли их «свободные отношения», и она подталкивала Джейка к значительно большему, чем он готов был дать. Даже Иэн заметил эту перемену, неоднократно намекая своему брату хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию, иначе его свяжут по рукам и ногам и наденут на шею хомут.
