– А ты разбираешься в людях, – с издевкой отметил Игорь, не отвлекаясь от трапезы. – Мне нравится такая жизнь. Я сыт, одет и волосат. Надоедают люди – закрываюсь в подсобке, книжку читаю, надоест работа – уйду, надоест город – уеду. Я ни к чему не привязан.

– Пользуешься отменой крепостного права по полной, – с улыбкой подытожил Витя. Игорь хлюпнул ложкой супа.

– Вроде того.

Скучные диалоги ни о чем подпитывали Никитин недосып. Устало баламутя бульон, он оперся щекой на кулак и клевал носом.

– А ты чем занимаешься? – только-только начавшийся сон про подземный город с говорящими трубами смыло в унитаз. Никита резко выпрямился и нахмурился.

– Я? Водопроводчик я, – Витя покачал головой и, изобразив гримасу, отдаленно напоминающую удивление.

– И сколько зарабатываешь?

– Тебе какая разница? Работу ищешь? – Витя прочистил горло, опустив взгляд. Пару секунд было слышно лишь позвякивание ложки о тарелку.

– Нет… интересуюсь. Обычно, когда старые друзья долго не видятся, они хотят узнать что-то. Вопросы там задают всякие.

– Что за вопросы? – вклинился вернувшийся Миша.

– Которые смогут наладить старые дружеские связи, – ответил Игорь, спокойно вытирая усы и вынимая косичку на бороде из-под повязанного на шее платка. Витя выдохнул, отложил ложку. Встав из-за стола, подошел к стоящей сзади тумбочке и взял с нее поднос.

– Никит, у тебя телефон с собой?

– Да.

– Будь добр, положи его сюда.

– Мне по работе позвонят.

– Мы все свои сдали, – угрожающим тоном пояснила Катя, усаживаясь за стол в новых джинсах и майке, – чтобы не отвлекаться. Посидим у камина. Витя в погреб за вином сходит.

Они долго сверлили друг друга глазами, пока Никита не сдался. Вытянув из кармана поцарапанную раскладушку, он кинул ее на поднос в кучу с остальными и принялся доедать суп. Витя вручил все Иннокентию.

– Ты посылку забрал?

– Конечно… сэр. Но она промокла вся. Пацаненок ей походу от дождя укрывался. Упаковка вымокла, но бумаги под жилетом спрятал.

– Ты их не читал, надеюсь?

– Я бежал по грязи под дождем, отмывался в тазике и переодевался, чтобы успеть к обеду. При всем желании я б не успел, – Витя одарил его пренебрежительным взглядом и повернулся к компании.

– Сейчас вернусь, – предупредил он и ушел через заднюю дверь, кивком приказав дворецкому следовать за ним.

Какое-то время все молча опустошали тарелки, прислушиваясь к грохоту усилившегося дождя. В просторном зале становилось прохладно. Катя прижалась к мужу, отогревая замерзшие ладони у него под майкой, а он всеми силами старался не запищать. Игорь вышел в туалет, а Никита залип, рассматривая люстру на высоком потолке.

– Что-то ваш бродячий друг не горит желанием с вами разговаривать, – съязвила Катя.

– Витя дал ему работу, – с запрокинутой головой отвечал Никита. – Он и не дает себе слабины. Развивает преданность.

На этих словах в столовую вошел Иннокентий. Он сохранял спокойствие, держа в руках нож для вскрытия писем, измазанный чем-то красным.

– Я тут это… друзья, – объявил он. – Получилось так, что я там Витю убил. Свяжите меня и отвезите в полицию, по рукам? – из прихожей выматерился Игорь и, поглаживая локоть, вошел в зал.

– В упор уже не вижу, обо что бьюсь, – про себя подметил он и, заметив дворецкого, замер.

Все как один пялились на орудие убийства в руках Иннокентия, не до конца понимая, что происходит.

– Наверху веревка была. Я схожу, – отозвался первым Игорь, испытав потребность делать хоть что-то.

– Не ходи один! – выпалила Катя. – Миш, пожалуйста, сходи с ним.

– Зачем я ему? – отозвался Миша. – Если там кто-нибудь будет, я все равно не будут помогать отбиваться.

– Заткнись! – приказала Катя. – И сходи. Пожалуйста, – он протяжно выдохнул и пошел за Игорем.

Катя прильнула к Никите. Тот распрямился, выпучил одряблевшую грудь и натянул серьезное выражение лица. Он морщился, чувствуя, как ее ногти впивались в бицепс, а теплое дыхание обогревало шею.

Игорь с Мишей быстро вернулись с покрытым краской канатом.

Иннокентий без сопротивления выполнял все приказы: сел на стул, подставил руки и ноги куда нужно, отдал нож, который Игорь забрал салфетками и положил на стол. Когда Никита затянул последний узел на запястье, все отступили назад.

– Сходите что ли, гляньте, что там к чему, телефоны заберите. Кате лучше не показывайте ничего, – добавил Иннокентий. Компания переглянулась и через коридор, освещенный тремя свечами, отправилась в кабинет Вити. – Код от сейфа: ноль, четыре, пять, один, – на полпути крикнул он вдогонку.

– Почему мы вообще его слушаем? – проходя мимо заколоченной дыры во двор, шепнула Катя.

– Потому что пока это вполне здравое решение, – ответил Игорь.

– А разве убийца, который предлагает вполне здравое решение, не мог сам им воспользоваться? Сейчас придем, а там его подельник сидит, ножи точит, – все кроме Никиты остановились.

– Никит, тормози! – нервным шепотом подозвал Миша.

– Здесь труп, стол и сейф. Если что-то случится – свисну, – на этом Никита шагнул в комнату.

Витя лежал звездочкой на ковре времен Петра первого, подкрашивая его блеклые узоры свежей краской, вытекающей из перерезанного горла. Запах опорожненной толстой кишки резал глаза. Первым делом Никита дернул за ручку деревянного окна, а когда то не поддалось, выбил его ударом ноги по раме (благо, открывалось оно наружу, иначе процесс мог бы затянуться). Дождь воспользовался шансом окропить ему лицо, а ударами капель об бетонную тропинку и металлический водосток приглушил всхлипывавшую Катю. Вошел Игорь.

– Фу. Действительно мертвый.

– А ты что думал, блин?! – закричала девушка из коридора.

– Я думал, шутка, – ответил за него зажатый в ее руках Миша и получил подзатыльник.

– Не тебя спрашивала.

– Больно же!

– Прости, пожалуйста. Не уходи только!

– Куда я уйду? – краем глаза он выглянул из-за угла.

– Что там? – шепотом спросила Катя.

– Ничего хорошего, – ответил Игорь и, встав пошире перед сейфом, чтобы не наступить в лужу крови, начал набирать код.

Смотря на тело, Никита пытался представить Кешу, культурно берущего нож со стола и, предварительно извинившись, режущего горло человека, который его кормит. Картина не складывалась. Слишком уж убийство не подходило тому Кеше, которого он знал. Однажды Никита обнаружил, кто ворует трубы из подсобки на складе, а месяц назад во вторник в полдень по встревоженной и накрашенной хозяйке квартиры, где он работал, понял, что скоро должен прийти любовник, и через начальство разузнал телефон ее мужа. Сомнений нет, внутренний детектив в нем сидел уже заядлый, и он только что взялся за новое дело. Хмурясь в раздумьях, Никита вышел в коридор, спугнув поддавшуюся любопытству Катю. Она почти заглянула внутрь, но с визгом отпрыгнула назад.

– Придурок! – Миша захихикал.

В ореоле пламени свечи на полу виднелись кровавые следы, ведущие в платяной шкаф. С настойчивостью Никита распахнул двери и, раздвинув старые куртки, увидел пару испачканных в крови мужских туфель.

– Это был не он, – Никита схватил обувь и пошел обратно к Кеше. Встав перед ним на колено, он стянул с него туфлю и приложил подошву к его ступне. – Точно не он!

– А теперь можно, чтобы не только ты все понял? – спросил Миша.

– В этой обуви кто-то ходил в комнате. Она не на Кешу! В доме есть ещё кто-то, кто и убил Витю.

– Никит, не надо, – встал поперек его логики Иннокентий. – Это я разрезал горло Панову.

– Вот ты бы стал доказывать свою виновность? – не обращая внимания на Кешу, спросил Никита. Миша задумался.

– Ну да, согласен. Странно как-то…

– Тут явно есть кто-то еще… – размышлял Никита. – Мужик, которого он провожал! Он работает вместе c Кешей.

– Вольн уехал, – снова вклинился Иннокентий.

– В этом нет никакого смысла, – Катя покусывала маникюр, стараясь не смотреть на окровавленный нож для писем. – Зачем этому… Вольну сюда возвращаться? Он мог все до нас сделать.