— Не могу, — Гермиона замотала головой, отчаянно хватая ртом воздух. — Меня просто тошнит… Не могу!

Она бросилась в ванную комнату и склонилась над раковиной, не сумев сдержать приступ. Люциус кинулся вслед за ней. Он хотел было прикоснуться к ней, но не решился.

— Уйди, — выдохнула она.

— Гермиона.

— Пожалуйста, Люциус, уйди! — она всхлипнула, судорожно протирая рот.

— Ты же обещала…

— Обещала? — вскрикнула Гермиона. — Что не буду осуждать тебя? Ты поэтому меня попросил тогда об этом? Ах! Что ж… Я и не осуждаю тебя, Люциус! Я просто не понимаю тебя! Я пытаюсь! Правда… Но, не могу… пока… Не могу.

В следующий момент Люциус развернулся и покинул ванную комнату, а затем и их спальню, аккуратно закрыв за собой дверь. Не спеша, он прошёл по коридору второго этажа и спустился по широкой парадной лестнице на первый, после чего, уверенно распахнул дверь в большой зал. Ни Миреллы, ни Снейпа там уже не было. Над каминным порталом, однако, висело небольшое облачко пыли от летучего пороха. Скривившись от отвращения, Люциус проследовал к туалетным комнатам, обнаружив там Миреллу. В дрожащих руках она сжимала бутылку с микстурой.

— Убирайся, мерзавка! — осипшим от потрясения голосом сказал Люциус. — Убирайся из моей жизни раз и навсегда! И забери с собой этого чёртового плешивого шарлатана! Я не знаю кто он такой… Но я знаю, что вам обоим было надо! Вы собирались разрушить мою жизнь. Ты собиралась уничтожить меня. Отомстить! Но я раскрыл твой план… Я знаю, когда мне собираются мстить! Я чувствую это нутром, вот здесь! — Люциус оскалился, тараща на неё глаза и ударяя себя кулаком в солнечное сплетение. — И я не позволю тебе довести дело до конца. Убирайся…

— Ты болен, Люциус! — Мирелла устало покачала головой, прижавшись спиной к стене. — Ты не заслужил того, что имеешь и в особенности своей жены… Как бы я ни относилась к грязнокровкам, но в отличие от тебя у неё хотя бы есть достоинство. Своего же ты, увы, никогда и не имел…

С этими словами она распахнула дверь в туалет, откуда слышались уже совсем тихие страдальческие стоны Кербероса. Люциус сейчас же грубо оттолкнул Миреллу в сторону и с отвращением оглядел помещение, увидев испуганного и сжавшегося на унитазе старика. Рядом стоял мистер Бэгз. Он бросил на Люциуса неодобрительный взгляд.

— Пошли бы вы все к чёрту! — выплюнул Люциус, яростно захлопывая дверь.

***

— Гермиона, — спустя полчаса, когда Мирелла и Керберос, наконец, покинули его дом, Люциус стоял под дверью собственной спальни и стучал костяшками пальцев о её деревянную поверхность. — Нам всё-таки надо поговорить…

— Да, — выдохнула та, распахнув дверь. Глаза у неё были заплаканные, и она быстро протёрла их пальцами. — Да, надо…

Люциус зашёл в комнату, однако, он едва ли понимал, что должен был сказать теперь, а потому, между ними повисло натужное молчание.

— Что ж, — прерывисто вздохнула Гермиона. — Они ушли?

— Да, — кивнул он.

— Люциус, я, — начала она. — Я не знаю, как нам быть. Нам… с тобой. Как?

— Что ты имеешь в виду? — губы его дрогнули.

— Ах, — Гермиона прижала к своей голове ладони.

— Полагаю, тебе лучше отдохнуть сейчас, — осторожно предложил он, приблизившись к ней, — и мы поговорим позже… утром.

— Нет! Нет, мы должны решить это сейчас, потому что я не знаю, до чего я смогу додуматься к утру! — она с отчаянием вцепилась пальцами в ткань рубашки на его груди, и он осторожно сжал её руки в своих ладонях.

— А чего ты хочешь сейчас? — спросил он.

— Я бы хотела это всё забыть, Люциус! — выдохнула она. — Миреллу и то, что я услышала… Правда! Просто продолжить жить дальше…

— Давай так и сделаем, — прошептал он.

— Я не знаю получится ли у меня… Не знаю!

Из глаз её снова потекли слёзы.

— Ну-ну, — Люциус аккуратно погладил её по голове. На секунду, на какую-то страшную долю мгновения, он вдруг представил себе, что возможно прикасается к ней так в последний раз, отчего у него даже перехватило дыхание. — Я всё понимаю… Я должен был рассказать тебе обо всём этом раньше…

— Да, — кивнула она. — Да, должен был! Почему, почему же ты не рассказал?

Она обратила на него свои мокрые, медовые глаза.

— Я хотел оградить тебя от этой грязи… Я оберегал тебя.

— Но у тебя не получилось! — из груди её вырвались рыдания. — Не получилось, Люциус!

— Гермиона, — он заключил её в свои крепкие объятия, настолько крепкие, что она не могла бы вырваться из них, как бы ни захотела. Люциус прижал губы к её голове, и тело её сотрясали рыдания, громкие и горькие. — Прости меня, моя любимая девочка. Прости меня, моя хорошая…

— Я же так люблю тебя, Люциус! — всхлипывала она приглушённо, прижатая к его груди. — Я же не знаю, как мне жить без тебя!

— Я и не отпускаю тебя, — повелительно сказал он. — Слышишь меня? Ты же помнишь, что это только я в этом доме принимаю такие решения, да?

Она закивала.

— Вот и хорошо, — вздохнул он. — Вот и хорошо…

— Но как мне с этим жить? — вновь простонала она. — С тем, что ты мог причинить мне когда-то боль?!

— Ничего, — утешающе проговорил он, баюкая её в своих руках. — Ты сможешь… Ничего не бойся. Я с тобой, я рядом… Ты же смогла жить с тем, что я Пожиратель Смерти, что я пытал магглов?.. Теперь ты знаешь, и кое-что ещё, но это ведь не отменяет всего того, что есть между нами, не так ли? Не отменяет Розы и нашей любви? — Гермиону снова сотрясли бессильный рыдания. — Ну-ну… Вот увидишь, всё это только укрепит нашу связь… Мы станем только ближе.

Гермиона стала затихать. Люциус медленно высвободил её из своих железных объятий, и она выскользнула из его рук, ослабевшая. Он помог ей прилечь на кровать, а сам сел рядом с ней, проводя пальцами по её бровям, массируя ей лоб.

— Вот так, — шептал он. — Ничего страшного не произошло, мы просто будем жить дальше, как и жили, не так ли?

Она только кивнула.

— И ты простишь мне мою, очевидно, неудачную попытку оберечь тебя от информации, которая смогла доставить тебе столько переживаний, да?

Она тихо всхлипнула и снова кивнула.

— А я, в свою очередь, прощаю тебя за твоё сегодняшнее поведение, — прошептал он, целуя её в висок и щёку. Брови Гермионы дрогнули и, приоткрыв глаза, она взглянула на Люциуса с удивлением. Он только улыбнулся ей и, всё ещё поглаживая её по голове, добавил очень спокойно и вкрадчиво: — И я надеюсь, что впредь ты никогда и ни при каких условиях не позволишь себе ставить меня на место в присутствии посторонних людей, а уж тем более приносить кому бы то ни было извинения от моего лица, хорошо?

Снова прикрыв глаза, Гермиона медленно кивнула в третий раз.

========== Глава 11. Куст ежевики ==========

Люциус проснулся. Утро было пасмурным, отчего в комнате всё ещё было темно. Повернув голову, он посмотрел на неё… Она уже не спала, пристально разглядывая его своими блестящими в полумраке глазами. В памяти всплыли картинки прошлой ночи, и Люциус тяжело вздохнул, признавая, что всё вчера, не считая благотворительного ужина, прошло совсем не так, как он планировал.

Он вспомнил и их с Гермионой разговор, если так можно было назвать ту мелодраматическую сцену, случившуюся по вине Миреллы, не без удовольствия подумав, что, несмотря на все козни этой мерзкой интриганки, ей не удалось добиться желаемого: Гермиона ещё лежала в его постели, а значит, всё было не так уж и плохо…