Люциус запрокинул голову и тоже застонал. Он приближался к финалу и усилил темп.

— Люциус! — простонала Гермиона.

— Да, — выдохнул он.

— Максимус! — воскликнула она.

— Да!

— Феликс! — прокричала она, дрожа от, наконец разлившегося по всему её телу наслаждения, охватившего всё её естество с неистовой силой.

— Да…

Пальцы Люциуса крепко стиснули её талию. Он навис над ней, уткнувшись лбом ей в спину, прикасаясь дрожащими губами к её позвоночнику, опаляя горячим дыханием её нежную кожу.

— Моя восхитительная, — прошептал он. — Моя непокорная… Моя…

Когда Люциус и Гермиона выбрались наконец из тесной ванной комнаты, где провели без малого сорок минут, люди, присутствующие в общем зале, замечая их, прятали смущённые улыбки.

— Мерлин, мне кажется или они и правда на нас смотрят так словно… — прошептала Гермиона.

— Нет, тебе не кажется, — кивнул Люциус.

— Я очень громко кричала? — поинтересовалась Гермиона.

— Да, весьма, — довольно заметил тот.

— Надо было всё-таки наложить изолирующие звук чары на дверь.

Они подошли к столу с закусками и взяли по бокалу с шампанским. Через минуту около них возник Драко. Он тоже взял в руки бокал и все трое молча отпили по глотку.

— Пап, — прервал наконец молчание Драко, обращаясь к Люциусу. Тот посмотрел на него взглядом полным отеческого внимания. — Когда ты уже успокоишься?

— Честно говоря, пока не собирался, — невозмутимо ответил Люциус и снова сделал глоток.

— Я знаю, это всё твой коварный план! — Драко посмотрел на Гермиону, та поперхнулась. — Лучшая месть за всё что тебе и Поттеру сделал я — было попытаться свести с ума моего отца, не так ли? — он осушил бокал до дна и добавил: — Вы оба просто невыносимы! И лучшее, что вам удалось сделать в своей жизни — это Роза. Её появление на свет — единственное, почему, я прощаю вам вот это вот всё!

— Как великодушно с твоей стороны, сынок! — рассмеялся Люциус.

Драко с небольшим стуком опустил пустой бокал на стол и скрылся в другой части зала.

— Пойду, посмотрю как там наша малышка, — сказала Гермиона, думая о том, что была сейчас слишком приятно утомлённой, чтобы чувствовать себя виноватой.

— И я с тобой, — вздохнул Люциус.

— А я бы попросила тебя, дорогой мой, уделить теперь несколько минут и мне, если у тебя, конечно, ещё остались силы, — раздался за их спинами голос Нарциссы.

Гермиона обратила на Люциуса удивлённый взгляд, он только кивнул, и она направилась к Розе одна.

***

— О чём ты хотела поговорить со мной? — скучающим голосом поинтересовался Люциус, когда они с Нарциссой вошли в небольшую библиотеку.

Настроение у него было прекрасное, немного, правда, клонило в сон после столь бурного времяпрепровождения с Гермионой, так что Люциус не преминул расположиться теперь в широком кожаном кресле в углу полутёмной комнаты и не без удовольствия вытянул ноги на подставку. Разговаривать с Нарциссой желания у него сейчас не было совсем, однако, что он мог поделать?

— Ты не мог подержать себя в руках, хотя бы несколько часов? — раздражённо спросила та, сделав несколько резких шагов по комнате. — Хотя бы на дне рождения сына не выпячивать свою, полную ярких красок, личную жизнь! Ты всегда был распущенным, но это уже за гранью! Какой стыд…

— Не вижу проблемы, — качнул он головой.

— Ты и правда впал в маразм с этой глупой девчонкой. Ведёшь себя как школьник!

— А почему бы собственно и нет? — улыбнулся он. — Я и так слишком долго притворялся…

— Притворялся, значит? — выплюнула она.

— Нарцисса, — Люциус пригладил волосы. — Ты притащила меня сюда только для того, чтобы пристыдить?

— Мне просто противно, — она скрестила руки на груди и отвернулась от него, не находя в себе сил, очевидно, продолжать смотреть на его разморенное лицо. — Я всё понимаю, конечно… Эта магглорожденная готова на всё! С радостью выполняет любые твои прихоти… Низменные желания… Даже, наверное, — она судорожно мотнула головой. — Ф-фу!

— Фу? — усмехнулся Люциус, поднимаясь с кресла. Разговор начинал его забавлять. Сделав несколько шагов по комнате, он задумчиво кивнул собственным мыслям, после чего медленно озвучил их: — Да, к хорошему быстро привыкаешь… Я уже кажется и забыл, как это было у нас.

Нарцисса бросила на него оскорблённый взгляд. В мягком закатном свете, лившемся сквозь просвет меж плотных штор, блеснули её серьги: два паука белого золота, тела которых венчали крупные чёрные жемчужины — подарок Люциуса на их первую годовщину.

— Ну, знаешь ли… Я благородная леди, в конце концов, а не какая-то там публичная девка! — выдохнула она. — Если ты хотел взять себе в жёны… Хотя, о чём это я? Ты же в конце концов так и поступил!

— Да, чистокровным леди ведь не положено ублажать мужа не по правилам этикета, — саркастично заметил Люциус. — И не дай Мерлин, ещё и самой получить при этом удовольствие!

— Я разрешала тебе заводить для этого интрижки! — грудь Нарциссы вздымалась от возмущения.

— Это отнюдь не укрепило наших чувств.

— Долгие годы тебя всё устраивало!

— Я не знал, что брак может быть и другим…

— Прекрати! — вскричала она. — Ты называешь эту клоунаду браком?

— Цисси, — выдохнул Люциус. — Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы этот позор закончился! Но, очевидно, этому уже не сбыться… Какое разочарование, — кивнула она. — Ты превратил всю нашу жизнь в фарс… Предал всё, во что мы верили…

— А во что, позволь спросить, собственно, верили мы? — ядовито прошипел Люциус, посмотрев на неё в упор.

— По крайней мере, я никак не ожидала, что ты заведёшь детей от… грязнокровки!

— Этой новости уже полтора года, — мрачно заметил он. — И я бы попросил тебя не называть Гермиону так…

— Да слышишь ли ты себя! Люциус! О! — Нарцисса возвела руки к потолку, а после прижала ладони к своим раскрасневшимся щекам. — Всё это время, я, признаться, надеялась, что это помутнение у тебя временное… Что ты делаешь всё это лишь из корыстных целей, дабы оградить себя от…

— Чего? — Люциус улыбнулся. — Азкабана? Ты полагала, я решил жениться на мисс Грейнджер, дабы пожизненно обезопасить себя?

— Да! — воскликнула она, хватая его за руку. — Скажи мне! Признайся, что это так? Прошу!.. Я никому не скажу, Люциус…

Она уставилась на него молящим взглядом.

— Ты сошла с ума, видно, — выплюнул тот, отдёргивая руку. — Мне придётся тебя разочаровать, Нарцисса, но мои чувства к моей нынешней жене искренни…

— Да о каких чувствах ты вообще говоришь?! Ты же не любишь никого кроме себя, Люциус! Уж я-то тебя хорошо знаю!

— Нет, не знаешь! Стоит теперь уже признать, мы никогда не были с тобой по-настоящему близки…

— Да ты просто забыл! — судорожно замотала она головой. — Забыл, как всякий раз приползал ко мне, после очередного своего провала! Как рыдал и валялся у меня в ногах после того, как потерпел неудачу в Отделе Тайн. Ты — великий и ужасный, Люциус Малфой, гроза всех магглов! Помнишь, как ты умолял сделать что угодно, дабы вытащить тебя из Азкабана?! И как я унижалась ради тебя перед сотней министерских крыс! Обила все их чёртовы пороги, только ради того, чтобы спасти тебя, но всё было тщетно! Ты зарыл себя с головой!.. А потом, когда ты вышел… Помнишь ли, в какого жалкого алкоголика ты превратился в тот год? Как низко ты пал?

— Спасибо за то, что в очередной раз напомнила, как прекрасна моя жизнь сейчас, — кивнул он.