– Это какие такие непристойные места ты имеешь в виду? И что вообще это слово означает? Для каждого человека есть своя оценка того, как нельзя поступать, ровно как и того, как можно! – с невозмутимым видом произнес он, все еще улыбаясь.

– Не строй из себя философа, Леонидас! Хватит уже с меня! Я ухожу, и не думай меня останавливать! Не желаю более слушать весь этот бред! – негодовала охваченная ревностью девушка.

Она отвернулась, но сделать шаг не решилась, больше всего боясь того, что юноша ее не остановит.

– Ну и…? Куда ты собралась? – зевнув, устало проговорил тот. – Зачем настолько милой девушке так не терпится узнать, где я переночевал? А что, если ответ мой тебя не устроит, и ты огорчишься еще больше? А, Фили-Фили, малышка Фили? – рассмеялся юноша. – Что ж, так и быть, я отвечу на твой вопрос, но поверь, ты бы предпочла, чтобы я провел эту ночь в том месте, которое вызывает в тебе бурю беспричинной ревности, чем там, где я был в действительности!

– Не пугай меня, Лео! – широко раскрыв глаза, прошептала Филомела.

Она подошла к юноше и прильнула к его плечу.

– Ты же знаешь, как я переживаю за тебя! – проговорила девушка нежным голосом.

– Фили, малышка, мы же обсуждали это с тобой, – пытаясь мягко отстранить ее от себя, смущенно произнес Леонидас. – Ты слишком юна для. всего такого!..

– Я знаю, что ты не любишь меня, Лео! И я не маленькая девочка! Понимаю: твои слова подчиняются мыслям, в которых меня нет, но не отталкивай вот так! – просила она, умоляюще смотря в его глаза. – Я соскучилась, любимый!

Леонидас ощутил дрожь в руках. Он быстро завел их за спину, чтобы не поддаться желанию обнять ее.

– Фили, я не предназначен для серьезных отношений, ты знаешь. Не могу себе этого представить даже! Я скульптор, пойми… У меня много планов, обязательств перед богами и людьми! Каким ты видишь наш союз? Твоя матушка называет меня сумасбродом! Разве она согласится на то, чего ты хочешь от меня? – не зная, что именно сказать, совершенно запутавшись в чувствах, мыслях и настойчивом взгляде девушки, бормотал юноша.

– Неправда! – обиженно вскричала она в ответ. – Все это ложь! Ты всего лишь не хочешь брать на себя ответственность за другого человека! При чем тут моя матушка?! Не приводи глупых доводов, прекрати!

– Я не пара тебе, Фили, – продолжал виновато оправдываться Леонидас, – у меня другие мысли, иные цели в жизни! Моя голова забита идеями, которых тебе не понять!

– А ты пытался объяснить, рассказать?! Может, я и поняла бы тебя! Вполне возможно, что «маленькая Фили» не так уж и глупа! – с упреком в голосе ответила она. – Ты просто жесток, Лео! Эгоистичный и жестокий человек, которого интересует лишь собственная персона! Камни, о которых ты думаешь все время, постепенно превращают в них и тебя, заполняя твое сердце холодным равнодушием! Ты не тот, что был год назад или даже вчера! Лео, ты меняешься с каждым часом, становясь неузнаваемым! – совсем расстроившись, заплакала Филомела.

– Фили, не надо! – тихо произнес он. – Не плачь, прошу тебя! Я так виноват, что вызвал в тебе чувство настолько сильной привязанности к себе!..

– Чувство сильной привязанности?! Лео, не надо так, не надо! – с болью в голосе вскричала девушка. – Я люблю тебя, и ты это знаешь!

Филомела вновь отвернулась, но уже с явным намерением уйти. Леонидас не стал останавливать ее, даже не успев понять, хочет он этого или нет. Юноша просто смотрел на ее все более отдаляющийся силуэт.

Но внезапно что-то нестерпимо защемило у него в груди. Догнав девушку, он схватил ее за руку и сказал:

– Я ночевал на кладбище…

Леонидас лишь смущенно развел руками, когда Филомела посмотрела на него глазами, полными удивления и ужаса. Оставив ее в этом состоянии, он пошел в неизвестном (даже ему самому) направлении.

Слишком требовательное, а порою даже несколько навязчивое поведение девушки настораживало Леонидаса. Юноша был немного раздосадован.

«Неужели так все и должно быть между женщиной и мужчиной? – думал он. – И устраивает ли меня происходящее или же я желаю избавиться от него?… А что, если на миг представить свою жизнь без Фили? Но об этом мне тоже не хочется думать!.. Так чего я при таком раскладе чувств действительно хочу? Как же сложно все, запутанно!»

Леонидас сел на траву и начал проводить по ее верхушке пальцами, еле касаясь.

«Вот они, краски земного мира! Хорошо, что Боги наделили людей способностью распознавать окружающие их цвета, обделив, однако, некоторых из них внутренним светом! А есть ли в моем мраке Филомела?! Возможно, она бродит где-то там, как заблудшая душа, которую я своей невидимой силой стремлюсь сбить с правильного пути. Было бы честнее отпустить ее на свободу, но я не могу сделать этого, поскольку ощущаю в ней нечто, чего жаждет мое темное сердце! Мне невыносимо не быть честным, и потому признаюсь: как этой робкой траве необходим солнечный свет, чтобы стать привлекательной настолько, дабы у каждого живого существа возникало непреодолимое желание провести по ней рукой, так и мне нужна маленькая Фили, которая больше всего на свете любит драматично объясняться в любви!» – улыбнулся мысленно Леонидас.

Он решил вернуться домой.

Едва подойдя ко двору, юноша заметил, что Филомела, пытливо оглядываясь на дорогу, стоит в переулке, неподалеку от мясной лавки. Леонидас сразу же спрятался за боковой стеной первого дома и начал следить за ней.

Девушка ходила туда-сюда, то и дело приглаживая по привычке волосы. Ощущая ее беспокойство, юноша только решил было подойти к ней, как услышал оклик.

– Филомела, – позвал мясник Алексиус, – здравствуй!

Леонидас решил переждать.

– О, Алексиус, – обернувшись на голос, проговорила девушка, – я совершенно не заметила, что стою у твоей лавки.

– Тебе надобно что-то? Я помогу! Прошу, скажи только, и я сделаю для тебя все, что бы ты ни пожелала! – начал суетиться мясник.

– Я жду Лео. Подумала, может, он решит домой вернуться. Не знаю даже! Но нет, все это напрасно! – строя предположения и колеблясь, с досадой в голосе ответила Филомела.

– Кого? Лео?! Нашего Лео?! – наигранно удивившись, воскликнул Алексиус. – Да брось, Фили, какие у тебя могут быть дела с ним?!

Леонидаса охватило дикое желание схватить мясника за горло и протащить так по всему кварталу. Но он не мог сделать этого при девушке.

– Алексиус! Тот, кого тут дожидались, уже здесь, так что, дружище, ты можешь возвращаться к своим делам! – подойдя к ним, изо всех сил сдерживая гнев, надменно обратился он к мяснику.

– Лео! – подскочив к юноше, радостно воскликнула Филомела. – Ты пришел! Я знала, знала!.. Потому и дожидалась тебя здесь!

– Филомела, как ты себя ведешь?! – возмутившись, обратился к ней Алексиус.

Он едва удержал себя от того, чтобы не вцепиться в руку девушки и не оттащить от Леонидаса.

– Спокойнее, Лекси, что это с тобой?! – остановив его движением руки, холодно проговорил тот. – У тебя что, трудности со слухом? Сказали же, не лезь не в свое дело!

Алексиус побледнел. Он с ненавистью посмотрел юноше в глаза. Леонидас же, дерзко усмехнувшись, взял Филомелу за руку и, резко притянув ее к себе, обнял, совершенно позабыв о том, что подобное поведение в его стране непозволительно по отношению к гречанке, не связанной с ним родственными или же брачными узами.

Филомела, на какой-то миг задержавшись в его объятиях, все же отстранилась от него. Взглянув на юношу, она смущенно улыбнулась, ее круглые щечки раскраснелись. Счастливая девушка, не зная, как вести себя дальше, и ничего более не сказав, быстрыми шагами направилась к своему дому.

Леонидас смотрел ей вслед, совершенно игнорируя присутствие мясника, который, вконец взбесившись, готов был разорвать его на тысячу кусков.

– Как ты можешь так мерзко поступать с ней?! – подойдя вплотную к юноше, гневно проговорил Алексиус.