Свет от лампадки постепенно начал угасать. Горькая слеза покатилась по щеке Леонидаса, когда он это заметил.

– Ненавистное желание находить печаль там, где ее нет. и где нет вообще ничего! Пойми же это, наконец, Леонидас! – закричал он.

Он кричал в надежде разозлиться на самого себя, чтобы злость поглотила печальную боль, которая терзала его изнутри, жадно разрывая на куски, подобно дикому хищному зверю, его горящее сердце. Но печаль. она была сильнее, гораздо сильнее.

– Нестор, ну-ка, подойди поближе! – позвал ученика первых классов уже закончивший учебу паренек тщедушного телосложения.

Поверх хитона на плечи его был накинут хламис – накидка полукруглой формы, закрепленная на груди большой блестящей пряжкой. Редкая бородка весьма неудачно обрисовывала чрезмерно худощавое лицо с выпирающими вперед скулами, визуально подчеркивая и без того крупный нос для столь маленьких бесцветно-серых глаз.

– Анастас! Доброго дня, дружище! – ответил полноватый розовощекий человек, одетый в гимантион с пышными складками.

Он держал в руке папку с набросками скульптур и пришел показать их своему наставнику. Вследствие лени и чрезмерной беззаботности Нестор довольно-таки поздно поступил в школу архитекторов, ведь до этого он должен был овладеть достаточно глубокими познаниями не только в анатомии и физиологии человека, но и хорошо освоить арифметику.

На первом этапе надо было сдать экзамен еще по нескольким предметам – таким, как история архитектуры и скульптуры, гармонии и философии, а также требовалось продемонстрировать свой талант, вылепив из глины в течение часа несколько фигурок (будь то подобия людей или же животных, на усмотрение ученика). По итогам всех этих этапов совет учителей школы выносил решение в отношении того, в какой класс определялся поступающий.

Учиться в подобной школе могло посчастливиться не каждому, поскольку здесь ценились не только знания, но и способности будущего студента. Немаловажным фактором являлось и то, что процесс обучения, с целью обнаружения действительных талантов, был совершенно бесплатным для учащихся. Подающим надежды ученикам выделялись мастерские для дальнейшей работы и определялись заказы с ограниченным сроком их окончания. Все расходы школы, в том числе ежемесячную оплату труда учителей, брала на себя государственная власть соответствующего полиса.

– Не надоело таскаться с этой папкой туда-сюда, Нестор? – усмехнулся худощавый ученик.

– А тебе-то что? – покраснел возмущенный до глубины души добряк Нестор. – Да и поступил я! Можешь поздравить!

– Ах, та-а-к! – специально растягивая слова, с намерением еще больше раздразнить товарища, пропел Анастас. – Ну что ж, окончишь школу, а там, глядишь, и помирать пора! – расхохотался по натуре вредный парень.

– Иди отсюда, – стараясь выглядеть как можно более невозмутимо, ответил уже начавший расстраиваться Нестор, – не отвлекай меня!

Ему нечего было больше сказать: он не находил подходящих слов для ответного удара, поскольку для успешного участия в подобного рода словесных перепалках имел слишком добродушную натуру.

В ответ Анастас рассмеялся еще громче, фальшиво хватаясь за сердце.

– А может, тебя из жалости пропустили на следующий уровень, испугались, что прямо на экзамене от старости умрешь?! – продолжал издеваться он.

– Да чего ты от меня хочешь?! Чего прицепился-то?! – сжав кулаки и раскрасневшись настолько, что это действительно начало представлять опасность для жизни, выдавил из себя Нестор.

– О, дружище, полегче! – удивленно проговорил Анастас, заметив, как тот весьма решительно надвигается на него с поднятыми вверх руками.

– Иди же, сказал я тебе, вон! – снова прошипел разъярившийся новоиспеченный ученик.

– Да я и не думал смеяться над тобой, Нестор, – начал оправдываться Анастас, понимая, что зашел в своем поведении несколько дальше, чем планировал. – Хотел только сказать, что у нас тут скульптор поселился, а я буду у него учиться!

– И зачем ты мне это говоришь? Что, хвалишься? – начиная приходить в себя и уже забывая про недавние оскорбления, с любопытством спросил Нестор.

– Конечно, хвалюсь! Это сам Леонидас, скульптор, про которого рассказывал учитель Аристэйос. Он собирается сотворить нечто грандиозное, так я слышал! – подойдя ближе к толстяку, будто выдавая чрезвычайно важный секрет, прошептал Анастас.

– А как ты к нему в ученики напросился? – начал интересоваться Нестор, весьма впечатленный внезапно окружившей его таинственной атмосферой.

– Он еще не знает об этом, – замялся Анастас, – но, думаю, это для меня не помеха: все в этой школе знают, что я обладаю редким талантом!

Парень гордо поднял голову и выставил грудь вперед. Нестор вытаращил глаза. Ему показалось, что Анастас увеличился в росте здесь же, сейчас же.

– А за меня сможешь попросить? Ну, я прошел первый уровень, а второй, что уж скрывать, хромает. Ну, лепки фигурок. Ты знаешь! – заискивающе вымолвил он.

– Да это же самое главное, дружище, – пожав плечами, помотал головой Анастас, – как же так?! Ты что, ничему за эти годы так и не выучился?

– Выучился, конечно же, – запротестовал добряк, – но хотелось бы так, чтобы не только взяли в школу, а еще и заметили! Потому и подумал сейчас. может, стоит получить несколько уроков у скульптора, про которого ты говоришь. Лепку у меня примут через неделю, времени еще целых семь дней!

– Он очень странный и мрачный тип, скажу я тебе, – снова шепнул Анастас, склонившись к самому уху Нестора, – но очень уж талантлив! И я бы мог, конечно же.

Лукавец специально не договорил, так как видел, что волна смятения, образовавшаяся в Несторе, еще не достигла нужной ему высоты.

– Ну, если хочешь, конечно, я мог бы попросить и за тебя, – хитро прищурив глаз, Анастас начал подготавливать почву для осуществления своего хитрого умысла.

Нестор почувствовал, как начали потеть его руки. Не решаясь проглотить крючок с наживкой, которую подкидывал ему коварный товарищ, он продолжал смотреть на него широко раскрытыми глазами.

Тот же, в свою очередь испугавшись смелости, которой и сам от себя не ожидал, тоже решил переждать.

Они молчали минуты две, но корысть все-таки взяла свое.

– Я замолвлю за тебя словечко, Нестор! – снисходительно улыбнувшись, сказал Анастас и поднял одну бровь, продолжая смотреть на наивного толстяка.

– Да? Ты сделаешь это? Да, да, ты сделаешь это! – обрадовался Нестор, которому, как в минуты особой радости, так и в моменты сильного раздражения, не хватало красноречивости.

– Но. ты понимаешь, что это будет стоить мне немалых усилий. Понимаешь ведь, Нестор? – нерешительно, но в то же время очень уж многозначительно намекнул Анастас, решив, что пора действовать.

Нестор на минуту опешил. Он снова начал потирать руки.

– Да-да, я все понимаю. Но если, конечно, это в моих силах!

– Да ладно тебе жадничать! Я знаю, что отец твой является одним из самых крупных виноделов Аргоса! Ну, подкинуть товарищу за услугу немного мелочи нетрудно ведь! – обрадовался Анастас, по-дружески подтолкнув опешившего Нестора локтем.

Тот сжался и хихикнул.

Оба были довольны. Радость, что они нашли общий язык, не оставила атмосфере недопонимания ни малейшего местечка.

Ставшие приятелями, будущие скульпторы пожали друг другу руки и, назначив место завтрашней встречи, распрощались.

Весь этот разговор происходил в тот момент, когда Леонидас в очередной раз побежал к храму великой Богини, чтобы проникнуться ее божественно-царственной аурой.

Леонидас понимал, что, несмотря на значительное влияние Аристэйоса в кругах исполнительной власти Аргосского полиса, достать разрешение на столь монументальный проект будет нелегко. Однако даже такие серьезные опасения не могли заставить его допустить и мысли о категорическом отказе в ответ на прошение учителя.