Кино, так кино.

Хотел предупредить папашку, что они сваливают, но Прайм только махнул на него рукой, выкрикивая грубости по телефону.

Первый же попавшийся на пути кинотеатр предлагал очередную муть на афишах, но ведьме было все равно, какой фильм сейчас там шел. Выданные кудахчущей старушкой два билета легли в лапку его девочки… и они оба застряли на полпути к кинозалу.

Он растерялся, не зная куда идти, а она и понятия не имела, что делать дальше.

С грехом пополам разобрались. Едва они нашли свои места и уселись, как ведьма, ни секунды не раздумывая, пересела к нему на колени и затихла… а он с замиранием сердца слушал мерный спокойный стук ее сердца, и млел от счастья. Фильм уже успел кончиться, когда он понял, что за весь сеанс она даже глазком не удосужилась глянуть на экран, банально уснув у него на руках. Впрочем, он бы тоже не смог внятно пояснить, что за кино вообще было.

Из кинотеатра вышли, держась за руки. Пока ехали домой, она снова успела заснуть, с ногами забравшись на сиденье. Будить не стал, только посадил ее себе на живот, как маленького ребенка и покрылся теплейшим коконом уюта, когда она во сне обхватила лапками и спрятала лицо на его шее. Так и занес в дом, поддерживая на весу одной рукой под попку.

Спроси у него кто, о чем он думал в тот момент, он бы не смог ответить. Но сказал бы спросившему, что ни капельки не боялся гнева папаши, что обязательно увидел бы их.

Встреченный чуть ли не с порога Прайм уже было гневно начал орать, но вовремя заткнулся, увидев жестом показанную просьбу не шуметь. Ему даже дали время отнести спящую ведьму в подвал, и вернуться наверх.

— Какого хрена, Бен. Ты…. Ты куда ее увел, кретин?

Вместо ответа просто выложил перед ним скомканные билетики. И молча ждал продолжения головомойки, но вместо криков дождался лишь недоверчивого взгляда.

— Кино? Ты… ее в кино водил что-ли? Э-э-э… Она сама захотела что-ли? Э-э-э-э… ну ладно.

После он каждый вечер увозил свою ведьму. Они успели побывать и на пляже, на котором тихий шелест волн вторил приглушенным стонам.

И в кино не раз, правда, каждый раз она сразу пересаживалась к нему на колени… и всегда засыпала. Даже возил на аттракционы, но ведьма ни одним из них не заинтересовалась. Умудрились даже побывать в том самом памятном ночном клубе, где ее встретили с распростертыми объятиями, а его настороженными взглядами.

Даже комнатка досталась им та же самая.

И ведьма вела себя, как совсем обычная девчонка. Смеялась на шуточки педика-администратора и колола своими хитрыми глазенками его щеки и губы. В той комнатке он взял ее очень жестко, не давая двигаться вообще. Зажатые над головой лапки ведьма даже не пыталась высвободить, покорно принимая грубые поцелуи и сильные быстрые толчки. Сам себе удивлялся, но часа два точно без остановки трахал свою девочку. После он, конечно, зацеловал каждый укус, но ведьма и не дергалась, устало улыбаясь и нежась в его объятиях.

Он примерно знал, кто привез часть его шмоток из запущенной квартиры, но все равно за руку потащил свою девочку за тряпками. Правда, на витрины она совсем не смотрела, больше себе под ноги или на него. Час потраченного впустую времени, и они забрели в первый попавшийся магазин мужской одежды. Теперь она стояла в углу и сверлила глазами пол, он же морщась, цеплял первые попавшиеся вешалки со шмотьем и бросал продавщицам, что пожирали его голодными взглядами. Не меряя, попросил упаковать и они смылись подальше от своры оголодавших баб.

Они почти не разговаривали друг с другом, хрен поймешь почему. Он даже чуть удивлялся, каким это чудом с полуслова понимал ее жесты, научившись угадывать любой малейший каприз. И ведь всегда угадывал. Радовался, когда понял, и его девочка понимает его без каких-либо слов.

Его никто не трогал.

Даже папаша смирился с тем, что он каждый день уводил непонятно куда его дочь. Тайлер лишь бросался непонятными взглядами, а Люк откровенно зевал при виде него.

А потом их всех Прайм отправил к черту на кулички.

Работать и зарабатывать деньги. Он внаглую в самолете уселся рядом с ведьмой— никто не сказал и слова. После инструктажа он с ней готовили амуницию и оружие друг друга, как сработавшаяся за столетия боевая двойка.

На удивление остальных ни он, ни она не обратили внимания.

Ведьме было похрен, ему тем более.

Вся операция уже шла своим нормальным ходом, когда ему в уши врезался очень тихий голосок, что чеканя каждое слово, докладывал о посторонних на территории. От фразы, что ее окружили и обстреливают, он чуть не закаменел. Вовремя выданная затрещина от Тайлера моментально привела его рассудок в ясное состояние. Сорваться с места сразу же этот же Тайлер ему не позволил твердым приказом не дергаться.

Правда, он почти сразу ослушался прямого приказа.

Добрался до точки только после того, как все уже разрулили ведьма со Скинни на пару.

И уже на месте увидел, что старые слушки о ней были правдивы.

Ведьма тащила на горбу коллегу. Поражаясь, как у нее хватило дури волочь Скинни и еще обе своих винтовки до кучи, подхватил почти мертвого товарища и тащил уже сам, все время оглядываясь на нее.

Уже в машине получил от Тайлера словесную выволочку за ослушание. А от ведьмы, услышавшей все это, он сначала получил нежное поглаживание по щеке… и хлесткий хук от нее же.

Но молча стерпел, взглядом пообещав ей припомнить это.

Скинни умер в полете домой.

Гораздо позднее, он лежал с ведьмой в обнимку, едва терпя разрывающимся сердцем ее слезы, что капали на него раскаленным металлом.

========== Часть 6 ==========

Она

Сидела в туалете, пока не начала замерзать попа. Глаза дико чесались где-то внутри мозга, да так, что хотелось залезть пальцами внутрь черепа и почесать хорошенько, да еще и ногтями располосовать, чтобы не возникало больше никаких мыслей. Но сидеть до Судного дня она не могла, пришлось вылезать и подниматься наверх. Видимо, лицо у нее было не ахти, что Финли моментально подскочила и запричитала. Слушать ее нытье было выше сил.

На кухне сидел мрачный Тайлер.

— Марти отвез его. Оставил в целости и сохранности твоего Бена. По-нормальному, мозги бы ему….

— Тебя это вообще не должно касаться, Тайлер. Ты не папа. Значит, не тебе решать.

Она прекрасно понимала, что зря так с Тайлером.

Он ведь хотел как лучше.

Она также понимала, что Тайлер-то как раз где-то и прав. Он как руководитель, принимал на себя всю ответственность и если связь между людьми в группах могла предполагать какие-то проблемы, то последствия тоже было ему разруливать. И он из хороших побуждений пытался все исправить, из лучших побуждений пытался ограничивать. Но слияние личностей, похоже, шло полным ходом, и ее все больше наводняла куча лишних эмоций.

Как ни странно, ее личные демоны не показывались вообще.

Словно та, другая, искусно перекрывала своей эмоциональностью, отлично выстраивая непробиваемые для лишнего барьеры.

Но еще она понимала, что она ничем не может выпустить всю накопленную волну эмоций.

Она попросту не знала, как обычно это делается.

И вот, сидя на кухне напротив грустного Тайлера, она попросту не знала, как же выразить ему свою благодарность, поддержку и жалость. Теперь-то она поняла, почему тело ее почти не слушалось — тело и мозг как будто не понимали, не знали, как выражать эмоции. Теперь из-за слияния обеих личностей она это смогла осознать, но знания, как именно это надо делать, влившаяся в нее та, другая, почему-то не могла разжевать, как это должно происходить.

И вместо того, чтобы хотя бы попытаться высказать словами все накопленное, она предпочла позорно сбежать.

С того же дня для всех вокруг начался локальный ад.

До конца дня она сидела у себя и бездумно пялилась в мониторы. Даже думать не хотелось, как ей пересилить себя и начать хотя бы попытаться начать учиться выпускать эмоции. Та, другая, нет-нет выдавала какие-то мелочные мысли, но ничего конкретного не предлагала. Гораздо позднее ночью та, другая, вдруг вспомнила о мужчине, с которым провела ночь.