Девушка открыла дверь внедорожника. На заднем сиденье она оставила полнейший беспорядок. Кошак милый, но бестактный донельзя.

– А дальше – напишу Владу и все ему расскажу. Так будет, по крайней мере, честно. Советую тебе ездить в сумке, – помахала Рина коту гобеленовым саквояжем.

– Да уж, наверное, так лучше. Ты уверена, что сыграешь роль?

– А ты уверен, что он сюда придет? – ответила Рина вопросом на вопрос. Она подошла к обрыву и села, свесив ноги вниз. Чудно мотаются в воздухе.

– Все равно у нас нет другого выхода, кроме как его ждать, – сообщил кошак, подлезая под бок «питомицы».

– Погоди, – вдруг забралась Рина обратно и подбежала к багажнику. – Хоть попоем давай, время надо ведь коротать.

Петь на дивном итальянском зимнем солнце, над приморским обрывом, в компании родственной кошачьей души и неродственных шныряющих чаек, делающих вид, что слетелись на «ангельский» голосок певуньи – невероятное занятие. Рине показалось, что она взмыла высоко в небо, все по-прежнему не имеет смысла вокруг, но уже как-то и значение свое потеряло. Трещина, расшатанный гриф, и порванная струна – мелочи. Так же как и мелочи – сомнительное знакомство с сеньором Пьерито, травля рыжеволосых и поступление в Академию.

– Бродяга, как думаешь, чему в этой дивной Академии учат? – спросила наконец Рина, заканчивая ор старой доброй «Однажды мир прогнется под нас». – Можно ее экстерном как-нибудь закончить?

– Уму-разуму учат, – откликнулся Бродяга с капота внедорожника. Оказывается, этот хитрец давно ретировался подальше от лишних децибел. Рина нахмурилась. Рядом с ним вальяжно облокачивался о багажник Зеленый. В рубашке, но без банданы. Снова притягучий контраст.

Кошак. Мог бы и предупредить.

– Присоединишься, рок-звезда? – спросил Зеленый издевательски, кивая на капот. Там были разложены и хлеб, и помидоры, и даже паста в мисочке… Где он взял все это, еще и удирая от сумасшедшей толпы? У Рины слюнки потекли. Она отложила гитару на грунт и подтянулась с обрыва.

– Могли сразу сказать, – пожурила она обоих.

– Ну, прерывать… – замялся Бродяга.

– …было как – то неловко, – закончил Зеленый.

– Стоп! – вскинулась Рина, тыкая в обоих пальцами. – Вы сейчас… это… что…

– Похоже, дело не в чистом сердце, – горестно вздохнул Бродяга. – Он меня понимает.

– Миленько, – отвернулась Рина к горизонту, складывая руки на груди. Нет, конечно, собственничать она не собиралась, но почему именно Зеленый?… Пьерито-балерито, чтоб его…

– Почему вы оба решили, что у меня сердца чистого быть не может? – со спины ей на ладони протянули аккуратный бутербродик. С сыром, салатом, кружочками помидора и еще кто знает с чем… Рина сглотнула. Она решила сыграть роль. Но не слишком круто и не слишком сразу.

– Вы все же угнали машину, – приняла она бутерброд и не соизволила обернуться. Зря она не читала женских журналов. Хотя в пару статей типа «против чего не устоит мужчина» из любопытства заглядывала. Против взгляда вполоборота. Обернулась на мгновение, чтобы столкнуться с его темными живыми глазами. М-да. Еще кто кого. Отвернулась побыстрее. Миссия рисковая. Невероятно. А если Бродяга проболтался?.. Он, конечно, говорит про питомицу и всякое, но вдруг Зеленый ему бóльшим интеллектуалом покажется. Этот Пьерито умнее, конкурировать бесполезно. – Пьерито, – сказала она вслух мстительно и откусила от бутерброда. Поток счастья покатился волной в желудок.

– Нет, ну, вы только посмотрите, – даже со спины ей показалось, что она видит, как Зеленый болезненно поморщился.

– Пьерито-балерито, – решила Рина его еще подразнить. В конце концов, замыслу даже на руку сыграет, а ей эмоциональное возмещение. Прыгнула в сторону обрыва и обернулась, наклоняясь вперед и продолжая, откусывая вновь: – Пьерито-балерито!

– Достали вы меня со своим Пьерито, – Зеленый досадливо морщился.

– Это уменьшительное от «Пьеро»? – облокотилась Рина о капот со стороны Бродяги, который все молчал. Впрочем, он лопал моцареллу за обе щеки, ему не до того было. – Того несчастного Пьеро? – хмыкнула она снова. А смеяться над ним – веселая стратегия.

– Тут всем добавляют это «-ито» или «-уччо».

– Пьеруччо, – с готовностью проэкспериментировала Рина.

– Вообще-то, Перри, – не выдержал Зеленый. – Ринуччо, – добавил он лукаво.

Рина перестала улыбаться, взвешивая, обидно звучит интерпретация имени или нет. Проанализировала и поняла, что вполне нейтрально. Бутерброд был съеден. Кстати, проклятие почему-то пропало. Вот ненавистное. Появляется, когда ему заблагорассудится.

– Ты мне достанешь хну? – решила девушка спросить без обиняков.

– Того, что видела, недостаточно? – несколько удивился Зеленый.

– Я же тебе сказала, у меня нет выбора.

– Тебе так важно все сделать по закону?

Рина об этом не думала. Понимала, что так надо, но почему так надо… Хотя внутри нее всегда билось сердце пирата. Немного пирата.

– Просто бегать от закона мне не нравится, – решила она ответить.

– Смело.

То ли комплимент это, то ли издевка. Зеленый взял в руки плетеную бутылку.

Любопытно, ворованная эта вся еда или нет. Лучше не спрашивать. Меньше знаешь, крепче спишь. Или аппетитнее ешь.

– Разве мы не едем куда-нибудь? – спросила Рина, кивая на вино, которое он уже разливал в деревянные стаканы.

– Итальянцы пьют красное вино круглые сутки, – с улыбкой протянул ей стакан Зеленый.

Прекрасно. Пить с братом – одно. С разбойником – совсем другое. Или не совсем?

Рина пригубила. Вкус солнечного винограда. Чуть терпкий, чуть сладкий. Замечателен.

– Почему ты не покрасишь волосы? – внезапно спросила она, глядя, как солнечный свет огнем полыхает на его шевелюре. Перри пожал плечами. – И делов-то.

– Мне нравится их цвет. Почему я должен что-то менять в угоду другим? – и выпил остатки из стакана залпом. – Собери все это, поедем через полчаса, – и пошел к обрыву.

Чудесное окончание разговора. А ей казалось, он немного размяк. Надо было все же космполитаны читать.

Рина вздохнула и покосилась на кошака. Тот сладко дрых возле пустой упаковки от моцареллы. Мужчины.

Зеленый снова повернул ключ зажигания. Внедорожник Влада вздрогнул и запыхтел. На сей раз Рину не похищали, но хотелось бы знать больше, чем только этот факт.

– А куда мы едем? – спросила Рина вкрадчиво, пристегивая ремень безопасности. И закусила губу, демонстрируя заинтересованность. На баннерах с рекламами попадалась информация, что это умиляет сильный пол.

– Тебе обязательно надо знать? – На губу Зеленый никак не отреагировал, к досаде Рины.

– Ну, хотелось бы… В Индию, наверное?

Зеленый поперхнулся.

– С какого перепуга?

– Там ведь делают хну, мне кажется.

– Ты упертая, как осел. – То осел, то козел, то баран. С кем-нибудь женского пола сравнили бы, что ли. – И что я получу взамен?

– А… – Теперь настал черед Рины поперхнуться. Вот тебе и женское очарование. – Тебе так нужно что-то взамен?

– Сделка есть сделка, – спокойно отреагировал Зеленый. – С чего бы мне трудиться безвозмездно? Тебе же нечего предложить. Или есть? – он посмотрел на Рину так, что ей захотелось отстегнуть ремень и выпасть из машины. А что, в самом деле, предлагать? Шампунь с лавандой и розовый гель для душа?

– Как… насчет Саботера? Ну, Сабожника?

– Саботаж? Это угроза, Ринуччо, или что?

– Это… карточная игра, – выдавила Рина. Все же, Ринуччо звучит слишком лично. Потому она поспешно назвала и его: – Пьерито, – и взмахнула на всякий случай ресницами. Так и проклятие пережить легче, и успех дела выше.

– Карточная игра? Нетушки. Но за айпад соглашусь, пожалуй. Вещь нужная.

– За… за айпад? Это шутка?.. – Рине казалось, сейчас у нее отпадет челюсть. Сразу все уловки из головы вылетели вместе с заклятием.