История была весёлой и занимательной: Зевс очень любил детей, причём любых видов и сочетаний – своих детей, детей других богов, детей людей, животных и даже рыб, детей богов и людей, богов и животных, людей и рыб и так далее. Причём чем меньше ребёнок от роду, тем заботливее к нему относился Зевс: закармливал амброзией, конфетами, сеном, сухим кормом и червяками, запаивал нектаром, молоком, свежей кровью и помоями. Детишки бегали за громовержцем, как микробы за грязнулей, требуя повышенного внимания, от нетерпения повизгивая, плача и покусывая друг друга. Всё это сопровождалось песнями, плясками и игрой на подводных музыкальных инструментах, исполняемых детьми более старшего возраста. Было задействовано больше сотни обитателей дворца Посейдона, и каждый скакал и вертелся без остановки.

Самое удивительное, что управляла всем действом игрушечная килька! Она с неуловимой скоростью металась от одного актёра к другому и шептала что-то им в уши или отверстия, их заменяющие, то есть совмещала обязанности режиссера и суфлера.

«Лучше бы уж чернила осьминожьи пили, – подумал Посейдон, – чем лили воду на мельницу коварных атлантидовцев!»

После представления Посейдоновы домочадцы, не снимая сценических костюмов, спели на древнегреческом языке песню о лёгкой и весёлой жизни в Атлантиде, где все счастливы и поэтому ежедневно и ежечасно в храмах, на работе и дома благодарят великого морского бога Посейдона, их покровителя и владыку.

Услышав эту миленькую песню, Пося (так называли Главного Моряка только самые близкие друзья и семья) совсем запутался: он понял, что с помощью кильки-шпиона вся островная страна посредством невидимых лучей и железных ящиков, которые в будущем назовут телевизорами, смотрит, как кривляются его семья и домочадцы!

Но при этом они восхваляют великого Посейдона, и все «телезрители» плачут от восторга и почтения к нему. В задумчивости божественная чайка взлетела с подоконника, по птичьей привычке оставив там пометку, пахнущую нектаром и рыбьим жиром, и на автопилоте полетела с закрытыми глазами домой, на дно морское.

Император Арнольд Великий, его жена Агрипина и сын Леопольдик превосходно проводили отпуск. Они ходили на выставки, в кино, музеи, загорали на золотых пляжах, купались, ловили рыбу с палубы яхты, обедали в шикарных ресторанах с ананасами и мороженым на десерт, а по вечерам посещали театры и мюзик-холлы.

На концертных и театральных сценах шли представления по пьесам местных авторов, эпического и сатирического толка, освещавшие жизнь богов. Разумеется, про Посейдона и его славное семейство ставились только правдивые спектакли, в которых лучшие актёры и актрисы были счастливы представить своих добрых и справедливых покровителей.

Дропад несколько раз приводил Арнольда и Агрипину на весёлый спектакль о втором подвиге своего великого предка Геракла, в котором, как утверждает миф, он победил лернейскую гидру при некоторой помощи Иолая, своего личного водителя. На самом деле Геракл не победил, а покорил спортсменку из общества «Трудовые резервы» Гидру Тифоновну, чемпионку Греции по плаванью, на лицо прекрасную, злобную внутри.

Эта выдающаяся спортсменка плавала по Лернейскому озеру не хуже радужной форели. Древние греки и туристы толпами по утрам собирались на берегу, чтобы полюбоваться на прекрасную деву, которая казалась летящей над туманными водами в ореоле жемчужных брызг. Но близко к воде никто не отваживался подойти, чтобы не нарваться на трёхэтажную отповедь из самых заковыристых эллинских слов (хорошо хоть, что матерный лексикон вошёл в употребление гораздо позже, после Куликовской битвы – его изобрели одновременно русские и татарские ветераны, пытаясь подробно рассказать о подробностях сечи).

Геракл, прослышав о прелестной спортсменке, приехал к Лернейскому озеру и попытался игрой мышц привлечь её внимание. Нимфа, как назвал Гидру восхищённый герой, заметила эту гору мускулов, но вместо обычных слов восторга, привычных для его ушей, он услышал несколько выражений, самое безобидное из которых было «Колосс на глиняных ногах». Опустив глаза вниз, сын Зевса увидел, что ноги его запылились в пути и действительно похожи цветом на глину. Как и большинство очень сильных людей, Геракл помнил только последнее из услышанного, поэтому вообразил, что Гидра изысканно отдала должное его мощи и мужественной красоте.

Гидра не всегда отличалась плохим характером. Она росла тихой и послушной девочкой в многодетной греческой семье. Её мать, довольно ехидное существо, по древнегреческой традиции вышедшая замуж за своего брата (эта традиция и привела их к гуманитарной катастрофе – древние греки, как и древние римляне, также предпочитавшие кровосмешение, все до одного вымерли!), любила свою младшую дочку и всегда брала с собой на праздники и гулянья.

Драматическое событие, коренным образом изменившее нрав юной Гидры, произошло в лучший эллинский праздник – именины Зевса. Бог-отец, на радостях изрядно нализавшись столетнего нектара, решил устроить праздничный фейерверк и ничего лучше для этого не придумал, как швырять молнии в облака. Конечно, так было лучше, чем метать огненные стрелы в толпы зрителей, которые с восторгом наблюдали салют, находясь в безопасных долинах и равнинах. Однако повезло не всем: одна из молний, не долетев до облака, попала в случайно оказавшуюся поблизости стимфалийскую птичку, превратила её в пепел, но одна искра отскочила от металлического крыла мифической твари и попала в затылок маленькой Гидры. И она, и её мама ничего не заметили, но после этого у девочки начались сильнейшие мигрени, доводившие Гидру до исступления, во время которого она бросалась на всех подряд, махая кулачками и рассыпая вокруг проклятия. Легче становилось, если опустить голову в холодную воду, вот почему Гидра стала проводить в озере времени больше, чем любая нимфа. Девочке приходилось плавать в Лернейском озере по пятнадцать часов в день, это превратило её в лучшую пловчиху страны, хотя характер при этом не улучшило.

Таким образом, Геракл вообразил, что прелестная водоплавающая дева оказывает ему недвусмысленные знаки внимания, и решил перейти от слов к действию. Забравшись в воду по пояс и заодно смыв глиняную пыль с ног, гигант длиннющей ручищей поймал девушку за пальчики и, как пробку, выдернул её из озера. Рывок был таким мощным, что волшебная искра выскочила из головы Гидры и с шипением пропала в хрустально чистой воде. Эта искра послужила причиной постепенного пересыхания знаменитого Лернейского водоёма, от которого в девятнадцатом веке не осталось и следа.

Чудовищная боль мгновенно перестала разламывать прекрасную головку Гидры. Она очнулась от страшного сна и бросилась на шею своего спасителя, с трудом охватив её двумя руками:

– Теперь я навеки твоя, Гера! – воскликнула счастливая невеста, целуя бронзовые от загара губы сына того, кто на долгие годы испортил её настроение.

– А я твой, любимая Водочка! – щегольнул русским аналогом имени зазнобы восторженный первый парень на Балканах.

В весёлом музыкальном спектакле, называемом «Второй подвиг величайшего героя Греции Геракла, или Куртуазные приключения на пресных водах», зрители знакомились с замечательными соплеменниками, хотя и не совсем человеческого рода.

Леопольдик театры не посещал, а, посмотрев по телевизору мультфильмы или поиграв в компьютерные игры, ложился в постель, убаюкиваемый ласковыми атлантидовскими нянями.

Да, как легко можно догадаться, Арнольд и Ко попали не в первый, а в двадцать первый век!

Вся Атлантида была отделена временным барьером от античного мира, а Золотые Врата, как ворота в шлюзе, опускали или поднимали людей и судна в прошлое и будущее. Такой временной парадокс устроил вездесущий Атлант, который с помощью гениального учёного Попандополуса соорудил из острова гигантскую машину времени, расширил его в несколько раз и населил добровольцами одного из параллельных миров, которые возникли в конце двадцать первого века при попытке создания яйцеголовыми учёными управляемой термоядерной реакции.