- Я не могу уйти, - спокойно возразил Савмак, чувствуя, что они упускают драгоценные мгновенья, - ведь камень надо задвинуть на место.
- Но ты один не сможешь сделать это.
- Достать его из стены без помощников было бы трудно. А втолкнуть его на место - смогу.
Опять послышались какие-то неясные звуки, которые остро напомнили о близкой опасности.
- Что же делать? - спросил Савмак. - Нас застанут вдвоем, это совсем плохо.
- Я никого не боюсь! - гордо вскинула голову девушка. - Но если ты будешь медлить, ваш заговор раскроют, друзей твоих схватят... И тебя...
Она широко открыла глаза и с мольбой протянула руки.
- Я хочу спасти твою жизнь! Я помогу тебе поднять камень!
Новые, непривычные нотки прозвучали в этих словах. Ее глаза смотрели уже не задорно, как всегда, но умоляюще. Изумленный Савмак еще более удивился, увидев, что девушка стала помогать ему, упираясь розовыми руками в шероховатую поверхность квадратного камня. Они дружными усилиями закрыли отверстие в стене. Савмак размел песок на полу, стараясь уничтожить следы, оставленные заговорщиками. Он забыл о близкой опасности, все поглядывал на девушку с немым вопросом. Вытер рукавом пот со лба.
- Ты хотела спасти меня?
- А ты, кажется, позавидовал славе Герострата, безумец! Хочешь прославиться, разрушив Пантикапей? Остановись и останови своих разбойников! Боги поразят вас небесным огнем!
- Нет! Я хочу не славы, а свободы моему народу! И рабам, для которых Боспор хуже ада!.. Но, Гликерия, не время говорить об этом. Уходи, а то нас застанут вдвоем.
- Мне незачем скрываться! - вскинув голову, ответила она.- Я никому не отдаю отчета в своих поступках. Сам царь не посмеет спрашивать меня о том, зачем я здесь оказалась.
С величайшим недоумением смотрел Савмак на девушку, и ее слова прозвучали для него как неуместная шутка. Но ему не пришлось возразить ей.
Посыпались камни и щебень. Темная фигура загородила вход в склеп. Савмак решительно шагнул вперед, сжимая в руке кинжал. Сердце его готово было выскочить, он не знал, как ему лучше поступить. О себе не думал. Но ясно представлял, каким позором покроет неосторожную девушку ее нахождение в склепе наедине с ним.
- Не делай еще одного безумия,- удержала его она,- спрячь кинжал и предоставь дело мне. Я пришла спасти тебя. Доверься мне.
Они говорила так гордо и независимо, что Савмак вздохнул и подчинился. Неужели ее уверенность опирается на действительную силу и власть? Здравый смысл подсказывал, что она заблуждается. Он лихорадочно соображал, как выйти из странного положения, но ничего не мог придумать.
В склеп ворвалось сразу несколько человек. Они, как видно, ожидали решительного сопротивления со стороны рабов-заговорщиков. Но в подземелье было тихо, ровно горели факелы, а у противоположной стены стоял безоружный человек и около него одна из лучших дочерей Пантикапея.
Воины опустили оружие и попятились в испуге. Им показалось, что дух Никомеда Проклятого решил подшутить над ними.
Савмак смотрел безмятежно, даже чуть улыбался, хотя его трясло от волнения. Гликерия стояла вполоборота, с вызывающим и независимым видом и рассеянно кусала стебель цветка, что держала в руке. Так может выглядеть лишь гуляющая пара, которой помешали в ее любовных разговорах.
Фалдарн повел усами и приподнял плечи в недоумении.
- Тьфу, демон... Это ты, Савмак?.. И с бабой?.. Я знал, что ты не можешь быть с бунтарями!
Он не нашел что сказать еще, уже поняв, что произошло недоразумение.
- А где же остальные смутьяны? - негромко спросил кто-то.
- Здесь нет никого, кроме нас двоих! - резко ответила Гликерия. Уходите прочь отсюда! А зачем я здесь - я отвечу царю, а не вам!
Воины зашептались, послышался сдержанный смех. Все знали Савмака и дивились удаче парня, что сумел заманить в укромное место такую хорошую девку. Даже завидовали. Фалдарн сделал жест, означавший, что здесь им делать нечего. Все попятились, готовые выйти, чтобы на досуге посудачить насчет ловкости Савмака.
Послышались крики, в склепе потемнело. Ворвался Олтак с дандариями. Он выжидал, пока воины Фалдарна примут на себя первый удар. Не слыша шума драки, решил, что настало время и ему вмешаться в дело.
Но и он оторопел, найдя склеп почти пустым. Приглядевшись при неполном свете, дандарий вскрикнул от ярости и бешенства. Ему не надо было ничего объяснять, он все понял мгновенно. Гликерия находилась наедине с ненавистным ему Савмаком! Они спрятались в грязном склепе, где могли бы уединиться лишь презренные рыночные уборщики в рабыни!.. Ну, Савмак такой и есть! Но Гликерия, эта недотрога... Неужели она так низко пала?
- Хватай его! - дико, неестественно высоким голосом крикнул Олтак.
Он кинулся к Савмаку с искаженным лицом, готовясь убить его на месте, но был остановлен ударом тяжелого кулака. Царевич пошатнулся и упал на одно колено. Савмак хотел дополнить удар кулака пинком, но дандарии, а вместе с ними Фалдарн и воины кинулись на него и после недолгой борьбы повалили его и скрутили веревками.
- И эту!.. И эту непотребную девку! - задыхаясь, показал Олтак, поднимаясь на ноги. -Вместе, обоих!.. Да узнает весь город, как свободная распутница пряталась в склепе с подлым рабом!
Схваченную пару увели. Воины вышли смущенные, подавленные происшедшим. Склеп опустел, погрузился во мрак.
Через несколько минут у входа в склеп появилась крадущаяся фигура, которая осторожно, поминутно оглядываясь в прислушиваясь, проникла внутрь усыпальницы. Это был Форгабак. Он зажег факел я при его свете стал рассматривать стены, пол, обнаружил замаскированный пролом, постучал по камню пальцем и рассмеялся. Потом наклонился, поднял с пола какой-то предмет и, спрятав его за пазухой, так же бесшумно покинул склеп.
8
Едва ли не последними узнали обо всем этом царь и Саклей, уединившиеся в одной из палат дворца для делового разговора.
Они решили послать в Неаполь посла с подарками для Палака и заверениями в дружбе на вечные времена. Тайной целью посольства было выяснить действительную мощь скифской державы и истинные намерения Палака. А если удастся, то склонить скифского царя к походу против Херсонеса, отведя угрозу войны от боспорских рубежей.
