Зато вы никогда не узнаете слова «обыденность» (хотя бы один плюс должен быть).

Но N.-то был мужчиной в полном смысле этого слова и наверняка искал себе в спутницы барышню, способную приготовить простой салат без риска для жизни (отрубленные пальцы не в счет). Да и неугомонные натуры мало располагают к комфорту: всегда куда-то бежать, ехать, приводить себя в порядок для выхода «в люди». Утомительное занятие.

Как видите, наши предпочтения расходились на корню с самого начала. Хотя, горячо переживая влюбленность, я била себя в грудь со словами: «Мы так похожи» – и не заметила, как перепутала харизму с характером.

Поэтому вполне логично, что спустя месяц, разобравшись, кто из нас на что способен, молодой человек предпочел оставить меня, ссылаясь исключительно на рациональное решение. Сейчас я склонна с ним согласиться.

К сожалению, многие, даже осознавая подобный тезис, продолжают убеждать себя в необходимости возврата.

Примечание: внося правки в текст, вдруг вспомнила, как после очередного свидания написала N. длинное сообщение о том, что в пятнадцать лет хотела встретить именно такого парня: красивого, крутого и чуть заносчивого. Его еще тогда зацепило слово «заносчивый».

Не так давно моя хорошая подруга (назовем ее Анной) рассталась с парнем. Точнее, выгнала его из своей квартиры, о чем впоследствии горько сожалела. Причина совершенно не удивила: Х. отказывался вносить свою финансовую долю в семейный бюджет, складывая на плечи прекрасной половины заботу о коммунальных платежах, покупку продуктов и домашней утвари. Ко всему прочему, девушка должна была ежедневно готовить (вчерашним не питался), снабжать возлюбленного гардеробом и как-то обеспечивать собственные нужды. На весьма-а-а скромный заработок.

«Домашняя борьба» продолжалась до тех пор, пока Аня в открытую не заявила: «Либо женись, либо до свидания».

Не получив вменяемого ответа, подруга собрала вещи горе-кавалера и отправила восвояси (надо ли говорить, что тот был обладателем нескольких квартир?).

Самое веселое, что в итоге виноватой в сложившейся ситуации так и осталась она, а парень был «до глубины души» оскорблен тем, что она посмела его выгнать. И без торжественных извинений возвращаться отказывался.

Влезать в семейные драмы, основанные на характерах, я отказалась (см. предыдущее описание). Но сама ситуация, согласитесь, выглядит более чем абсурдно. И кто бы что ни говорил об «эмансипированных женщинах», возражу: здесь речь все-таки о семье… О семье.

Потому как уже сейчас Аня мечтает о браке и детях. Только, вероятно, это желание одностороннее. В противном случае она имеет дело с альфонсом, который так и будет тянуть деньги, а с появлением ребенка и вовсе поспешит сбежать. Но прогнозировать не хочу (а вдруг все сложится иначе?).

Самое удивительное, что подруга хочет вернуть отношения. На разумный вопрос: «Зачем?» – я получила ожидаемый ответ: «Он для меня такой родной! Мне очень одиноко. И он так хочет семьи».

Это, в принципе, равняется моему: «Тоже хотел купить автодом». Но чуть дальше «автодома» – провал.

Создать образ героя в голове еще не значит быть с героем. Недаром Метрополис, находящийся под защитой Супермена, никогда ничего не знает о человеке в красно-синем трико. Кроме того, что тот появится в нужный момент для того, чтобы спасти.

Помните сказку о Питере Пэне? Точнее, взаимоотношения главного героя с Венди, которая не хотела взрослеть. Вместе они провели лучшие минуты ее жизни (как описывает Джеймс Барри). Но в итоге девочка предпочла вернуться домой, ожидая Питера на земле. Потому что поняла, что хочет вырасти. А озорник из Нетландии прилетел только через пятнадцать лет (около того), чтобы забрать ее юную дочь с наперстком (спишем эти шалости на средний возраст героев). Венди был нужен поцелуй, Питеру – приключение. Их дорожки на миг сошлись в общей точке. Но каждый остался при своем.

Очень люблю наблюдать за своими подругами после расставания. Да, это, конечно, не повод для гордости, но ради науки я готова признаться. Особенно интересны так называемые «подозревашки» – построение собственных теорий относительно времяпрепровождения пассии. Не представляя, что делает возлюбленный в данный момент, начинают размышлять, чем бы он мог заниматься. При этом создаются подчас самые невероятные, но логически выстроенные варианты. Это может быть как пресловутое «бухает с друзьями», «пошел по бабам», так и кое-что похлеще: «Может, он тоже сейчас думает обо мне, но не решается написать». Исходя из собственного опыта (а побывала я в обеих шкурах) – нет, не думает.

«Подозревашки» возникают вследствие невозможности напрямую спросить: «А что ты делаешь?» – вы же вроде как расстались. А причастность к жизни человека все еще хочется чувствовать.

Прежде я, например, могла часами предаваться этой увлекательной игре, страдая по придуманному образу, который придумал себе план досуга. Запутанная схема получается, но она меня вполне устраивала, ибо давала некую возможность контроля. Контроля над чем – предпочитала не думать, ибо вывод напрашивался слезоточивый. И без того хватало повода лишний раз пореветь над перипетиями собственной судьбы.

На время своего «путешествия» взяла за правило иллюстрировать каждый раздел (назвать рассуждения главами сложно). И этот не станет исключением. И за примером далеко ходить не надо.

Моя последняя лав-стори, ставшая основой для книги, закончилась очень быстро, но за непродолжительное время я все же успела выстроить в голове определенный фоторобот из предпочтений, привычек и основных занятий (и по сей момент я с легкостью могу вспомнить не только день первого свидания, но и любимых писателей всех своих бывших). N., к примеру, большую часть времени проводил за компьютером. А потому я вполне четко рисовала себе образ гейм-зависимого персонажа. К слову, он «не разочаровывал меня», исправно делясь плодами своего труда на YouTube.

Однако все остальные его занятия так и остались загадкой. Тут в силу вступают «подозревашки». Причем если раньше они носили исключительно эмоциональный характер, вызывали слезы и риторические восклицания «Неужели ему плевать на меня?», то теперь я абсолютно спокойно подтверждаю: «Да, плевать». И изредка задаюсь отстраненной мыслью: «А что он сейчас делает?»

Потому что сама, в то же время, знаю пару-тройку человек, которые также успели сделать меня объектом «подозревашек». И каждый из них диву давался, почему же я не пишу, хотя прошло уже достаточно много времени. Ответ прост: пофиг. Для тех, кто чувств не испытывает, других людей не существует в принципе. Когда температура по больнице ниже среднего, вряд ли найдется фактор, при котором она повысится хотя бы на градус. Должна быть причина. Если любовь прошла, то варианта три: дружба, благодарность за услугу (поддержку) или негатив.

Еще иногда в силу вступает жалость, но долгое «паразитирование» на ней сводится к минусу и тому же негативу. Этим опасны пьяные СМС, кстати. До сих не могу избавиться от ощущения алеющих щек, когда с похмелья перечитывала перлы, которые выходили из-под «пера» благодаря «подозревашкам».

Что же делать, если они забрались в голову?

В первую очередь, наверное, стоит понять, для чего эти мысли в вашей голове витают.

Чаще всего ответ прост: «Я скучаю».

Но по кому? Точнее, чему?

Потому что уж точно не по человеку, так как, в сущности, поступил он самым нехорошим образом, бросив вас на пике наслаждения. Нас гложет тоска именно по тем ощущениям, которые грели сердце и были вызваны объятиями, приятными словами или поступками.

Мне нравилось, как N. заставлял меня есть, к примеру. Казалось бы, действие против воли, а столь восхитительное. Забота!

Но вдумайтесь, что этого всего уже больше никогда не будет. Что тот человек, которого вы себе придумали, и его реальный прототип уже давно не синхронизируются. Симпатия выполняет ряд уже загаданных действий, а ее земная оболочка занята только собой (или, что вполне возможно, уже кем-то другим). И что «не повторяется такое никогда» (ВИА «Самоцветы»).