— Приятно познакомиться, — сказал Асад. — Как вам вечер?

— Чудно.

— Рад слышать, — Зейд едва заметно улыбнулся. — Слыхал, вы интересовались мной, мистер Мориарти.

— По понятным причинам меня интересуют все партнёры Филипа. А особенно — такие влиятельные, как вы, — в отличие от Зейда, Мориарти казался непривычно серьезным, обычно он не сдерживал свою натуру и мог легко жонглировать эмоциями, перескакивая от едкой ухмылки до угрожающего оскала. Но сейчас вся былая спесь словно испарилась.

— Я сделал своё имя значимым в не самые спокойные времена, — заговорил Зейд, выждав короткую паузу. — Мулла* тогда только укрепил свою власть. В Афганистане царил хаос, и только горстка избранных могла подчинить себе его. Тогда я, может, и был влиятельным, мистер Мориарти, но не сейчас. Сейчас я спекулянт, как верно заметил однажды Филип. И вся моя власть заключается в горстке бумажек.

— Нынче эта горстка бумажек дорогого стоит.

— К сожалению, — вздохнул Асад. — А кто вы такой, мистер Мориарти? Филип мне многое рассказывал, но я так и не запомнил вашу должность, уж простите…

— Я консультант. Спекулирую собственными идеями.

Их разговор напоминал партию в ментальный пинг-понг, где каждый игрок пытался как можно удачнее отбить удар противника, целясь в самые больные места. Наблюдать за этим было, безусловно, интересно, но, чем дальше заходила эта беседа, тем больше хотелось сказать «Хватит!», слишком уж сильным было воцарившееся напряжение.

— Вы бывали на войне, мистер Мориарти? — поинтересовался Зейд.

— Всего несколько раз в силу своей работы. Хотя, вся моя жизнь, в каком-то смысле, война.

Асад пристально взглянул на Джеймса, после чего отпил немного вина из своего бокала и заключил:

— Вы — не солдат, мистер Мориарти. Таким, как вы, охотнее раздавать приказы и отправлять людей на верную смерть, чем воевать самому.

Услышав это, Джеймс расплылся в настоящем безумном оскале. Он упивался словами Асада, словно это было хорошее крепкое вино, в то время, как Еву они вводили в искренний ужас.

Разговор достиг пика.

— Я всегда находил особую прелесть в искусстве управления, — сказал Джеймс, — и не особо гнушался смерти.

— Тогда вам понравится то, что я собираюсь предложить, — Зейд одарил его столь редкой улыбкой.

Глядя на Мориарти и Асада Ева видела две противоположности, которые буквально отторгали друг друга. Они могли обмениваться улыбками, играя на публику, пока внутри обоих уже назревал план устранения столь нежелательной проблемы.

— Но об этом мы поговорим немного позже, — вмешался Филип. — За обедом в поместье четы Риттер, с которыми я вас вскоре познакомлю.

Зейд с Филипом отошли на несколько минут. Издалека было видно, как Клеман сказал ему что-то, чего Ева так и не смогла услышать в силу образовавшегося шума, на что Асад лишь многозначительно кивнул и удалился. Филип же вернулся к их маленькой компании и заговорил с Джеймсом.

— Он… — Клеман устало выдохнул, — сложный, знаю. Но Зейд — надёжный партнёр, один из лучших в своём деле.

— Ты же понимаешь, кто он? — спросил Джеймс, глядя на то, как за Зейдом закрывается резная дверь. — Скажи мне, что ты на все процентов осознаешь риск?

— Нет никакого риска, Джеймс, — уверял Клеман. — Этот мужик прочнее стали, на него можно положиться.

— Смотри, как бы он тебя не переломил… — шепнул Мориарти, делая первый за этот вечер глоток вина.

Не успело пройти и нескольких минут после разговора с Асадом, как Клеман узрел в толпе ещё одного виновника торжества.

— А вот и Риттер, — шепнул он Мориарти, после чего громко проскандировал:

— Алекс, mein lieber Freund**, как ты? К слову, праздник просто wunderschön***. Я и представить себе не мог такой размах!

— Спасибо, Филип, — Риттер лучезарно улыбнулся Клеману, после чего перевёл свой взгляд на Мориарти. — А вы, кажется, Джон?

Ева едва сдержалась от того, чтобы в голос не рассмеяться, — настолько нелепой была вся сложившаяся ситуация. А уж глядя на недовольное лицо Мориарти, хотелось вовсю расхохотаться. Видимо, нервы после разговора с Асадом все ещё не пришли в норму.

— Джеймс, — процедил с плохо скрываемым раздражением Мориарти. — Джеймс Мориарти.

— Да-да, — протянул Алекс. — Филип говорил о вас.

— А это — Ева, его прекрасная жена, — отозвался Клеман, явно пытаясь не дать Риттеру довести Мориарти окончательно.

— Алекс Риттер, очень приятно, — и вновь эта фальшивая улыбка — точь-в-точь как у его сына — расцвела на его лице.

— Взаимно, мистер Риттер.

Их беседа была крайне быстрой и напряжённой. В разговоре Риттер оказался ещё более напыщенным и недалёким, чем на вид. Он часто путался в именах (что забавляло Еву и Филипа, но в то же время здорово выводило Мориарти). Кем только не был Джеймс: Джоном, Джеком, Джейсом… Подобные ситуации могли показаться забавными, появись они в каком-то американском ситкоме, но в реальности это выглядело слишком уж нелепо. Похоже, только у Филипа получалось ладить с Риттером.

Из всего их разговора с Алексом Ева поняла, что в ближайшие несколько дней их всех ожидает один весьма напряжённый обед в семейном поместье Риттеров где-то в окрестностях Граца. Там будут обсуждаться основные вопросы касательно будущей сделки.

Когда Риттер с Клеманом покинули их с Джеймсом, Брэдфорд нашла в себе силы лишь на то, чтобы громко вздохнуть и сделать солидный глоток шампанского. Она всё смотрела вслед удаляющемуся Филипу и думала о том, какие ещё проблемы ожидают её в компании этого безумца.

— И что дальше? — спросила она у Мориарти.

— Побудем здесь до полуночи и уедем.

— Ты не понял, я о сделке…

— Поговорим об этом позже, — бросил Мориарти.

Вскоре освещение в зале потускнело, и заиграла очередная медленная мелодия. И вновь был долгий, слегка утомительный после всего, что произошло, танец, во время которого Ева упорно старалась отогнать от себя мысли об Асаде. Из головы всё не шёл застывший в памяти образ — размытые очертания человека, и лишь взгляд — леденящий взор, наполненный злостью ко всему окружающему миру, — чётко выделялся из общей картины.

А музыка всё не прекращалась. С каждым новым аккордом образ Асада отдалялся, и постепенно он окончательно растворился в потоке мыслей. Брэдфорд стала украдкой поглядывать по сторонам, пытаясь, как и прежде, разглядеть Инас и Генриха. И лишь, когда музыка стала утихать, ей удалось узреть светлый силуэт, что вырвался из объятий мужа и умчался во тьму, прямиком к выходу на балкон. Под звуки утихающей мелодии многие гости стали покидать зал; кто-то брёл к столику с закусками, кто-то искал свою старую компанию. Ева же стояла среди пёстрой толпы и глядела на то, как вслед за Инас к балкону бежит её брат Гасан.