Он не привык входить на праздник через чёрный вход — куда более приятно было врываться на подобные сборища с привычной небрежностью, оставляя позади частный вертолёт и пару ошарашенных охранников. Но теперь Джим при всём желании не мог себе позволить подобную выходку, ведь даже без Асада во главе, для этого сборища канцелярских крыс он официально мёртв и Джеймсу бы крайне не хотелось нарушать эту иллюзию.

Найти нужное место — тот самый поворот, что выведет его к заветной двери — оказалось труднее, чем предполагалось. Ева не давала о себе знать немногим меньше двенадцати часов, с тех самых пор, как уехала из из «Orient Forest», а скудные координаты, которые предоставила ему карта Версаля, едва ли были надёжным ориентиром. Приходилось полагаться на собственные наблюдения, что привели его к небольшому внутреннему дворику по другую сторону северного крыла, где рядом с мусорными баками мирно покуривали какие-то парни в поварских кителях. Залитое тусклым светом парковых фонарей, это место скорее напоминало очередной сквер одного из парижских гетто. Запах гнили разносился влажным от дождя воздухом. Несколько крыс побежало вдоль стен, скрываясь в тени мусорных баков, а весь напыщенный лоск версальского экстерьера терялся в многочисленных трещинах, что тянулись вдоль маслянисто-белых стен. Дождь, что лёгкой моросью окроплял землю, усилился, медленно переходя в затяжной ливень. Когда в небе прогремели первые раскаты грома, Джеймс замер.

Часы показывали девять вечера — время, когда Ева должна отлучиться из кухни и впустить его внутрь через тот самый служебный вход. В их плане было много условностей — чего стоит только то, что они не могли держать друг с другом связь, — но единственным ориентиром, который не позволял им пустить всё на самотёк, стало время. Каждое их действие было расписано по часам, словно жизнь заправского клерка: Джеймс точно знал, что в половине десятого начнётся официальная часть ужина, которая займёт не больше сорока минут, после чего следовала заключительная речь Асада, знаменующая собой начало второй фазы их плана. В столь жестком тайминге не было времени на промедления, а потому когда часы показали десять минут десятого, а Ева так и не вышла, Мориарти почувствовал нарастающее напряжение. Похоже, в их слаженном плане что-то резко пошло не так.

Парни, стоящие у мусорных баков, ещё какое-то время переговаривались, изредка переходя на тихий низкий смех, после чего один за другим потушили сигареты и пошли к служебному входу. В сквере повисла тишина. Джеймс замер, продолжая смотреть на высокую деревянную дверь, ожидая того, что, вероятнее всего, может никогда не произойти.

«Глупая наивность», — подумал он, в очередной раз выглядывая из своего укрытия в тени одной из колонн.

В небе сверкнула яркая вспышка молнии и в этот миг небольшим сквером пронёсся громкий истошный скрип. Дверь служебного входа приоткрылась, выпуская из тьмы коридора женский силуэт. Издали было трудно сказать, кто именно только что вышел из здания, но Джеймс слишком привык к этой короткой платиновой шевелюре и искусственно-голубым глазам, чтобы не узнать их.

Оглядевшись по сторонам, Мориарти вышел из-за угла, ступая под свет садовых фонарей.

— Ты опоздала, — сказал он, подходя к Еве. Её помятый вид и лёгкая дрожь в ладонях могли быть следствием стресса и Джеймс вполне закономерно должен был пропустить это мимо своего внимания. Но он этого не сделал. — Что произошло?

Какое-то время Ева молча наблюдала ночную тьму Версальского сада, то и дело нервно одёргивая перепачканный бурыми пятнами китель, после чего посмотрела на Мориарти безжизненным взглядом и тихо бросила:

— Долгая история.

***

На часах было полдевятого, когда Ева, наконец, смогла оторваться от сервировки очередной сотни канапе с красной рыбой и натужно выдохнула. До приезда Джеймса оставалось каких-то тридцать минут, и зная его любовь к пунктуальности Брэдфорд даже не сомневалась, что он не опоздает ни на минуту. Это значило, что ей стоит как можно скорее закончить начатое в этом аду под названием кухня и сделать то, ради чего она на самом деле пришла в это место. Но для этого нужно ещё немного решительности.

Отдав очередной поднос с канапе в руки молодого официанта, Ева взглянула на Айрин, что теперь стояла у высокого холодильника с морепродуктами, пытаясь найти там что-то для её будущих тальятелле. Думать о личности этой женщины не хотелось от слова «совсем» — у Евы был целый ворох забот помимо ищеек Холмса, но сейчас, когда их план вот вот должен войти в активную фазу, Брэдфорд не могла позволить никому его сорвать.

Она вытерла грязные от масла руки и осторожно подошла к холодильнику.

— Айрин, — позвала Ева.

— Да? — отозвалась она, закрывая холодильник.

— Прости, что отвлекаю, — вздохнула Брэдфорд. — У меня закончился дрессинг, похоже не рассчитала, пока сервировала закуски. Можешь помочь?

Айрин посмотрела на неё с лёгким замешательством и Еве вдруг стало не по себе. Выбранный сценарий был совершенно дерьмовым и по большей части — импровизированным. Предлогов вывести её из этой кухонной суматохи было не так уж много из из всего скудного списка Ева выбрала, похоже, наиболее нелепый вариант.

— Я немного занята… — заговорила Айрин, но вдруг осеклась, взглянув на настенные часы. — Ладно, к чёрту. Время ещё есть, так что пойдём.

Овощи находились в отдельном помещении -достаточно холодном и изолированном от остальных продуктов. Это было что-то вроде огромных размеров холодильника, который расположился рядом со служебным входом. Айрин шла впереди, ну, а Еве оставалось лишь следовать за ней, нервно оглядываясь по сторонам в поисках лишних свидетелей её, пожалуй, самого отчаянного поступка за этот безумный день. Сердце в груди стучало с бешеной частотой, а титановый клинок в кармане словно стал в несколько раз тяжелее.

Скрываемая за высокой металлической дверью, холодильная камера скорее напоминала тесную каморку, снизу доверху заставленную коробками с овощами и фруктами. Айрин вошла первой, резво подхватывая один из пустых ящиков, чтобы набрать в него зелень. Она успела сделать несколько шагов вглубь помещения, когда дверь позади с грохотом захлопнулась. Айрин замерла.

— Как долго ты знаешь? — спросила она, поворачиваясь к Еве.

— С самого начала, — ответила Брэдфорд. — А ты?

— С первой минуты, что тебя увидела.

— Почему тогда помогала мне? — удивлённо поинтересовалась Ева.

Айрин ухмыльнулась.

— Хотела увидеть, как далеко ты можешь зайти.

Ева выдохнула, делая шаг назад.

— Ну что ж… — сказала она, обнажая острое лезвие клинка.

Ухмылка исчезла с лица Айрин. Ей понадобился один точный удар, чтобы обрушить в сторону Евы гору ящиков с редисом и томатами. Брэдфорд успела отскочить, но в тот же миг её спина больно ударилась о металлическую дверь, а к лицу было приставлено дуло пистолета. Айрин подошла ближе, чем должна была — тесная комната не давала пространства для манёвров, зато позволяла с лёгкостью обезоружить.