- Прошу прощения, господин наследный принц. Не будет ли вам угодно разрешить покорному слуге вашего отца покинуть сиё место, дабы я смог удалиться и завершить задания, которые поручил мой повелитель? - он даже не пытался скрыть презрение даже под напускным безразличием.

- Я не слышу подобающего уважения и почтения к члену королевской семьи в твоих речах, - с холодной ухмылкой нараспев растягивал слова Синха.

- Ничтожный неотёсанный ханжа вдруг требует уважения и почтения. Шутка ли?

Он это сказал. Чёрт. Ломать не строить. Но что греха таить, смотреть как лицо наследника вытягивается от замешательства — бесценно и чертовски приятно.

- Да как ты смеешь! - резко сорвался тот на фальцет. - Я твой будущий король!

- Я очень сильно сомневаюсь, что следуя своим сомнительным принципам и впредь, наступит ваш момент восшествия на престол. Очень сомневаюсь.

- Да ты…! Ты…! Да я тебя! - его трясло от возмущения.

Наследник выбросил вперёд левую руку и мельтеша пытался начертить свою Королевскую Печать — жалкое зрелище. Титр невольно усмехнулся — зверь внутри незримо ощупал всё вокруг и заметил перед собой лишь ничтожную крыску, с которой можно поиграться. Соблазн велик поставить на место зарвавшегося юнца и всё же ещё где-то мелькала мысль о том, что он может после пожалеть, если даст волю силе.

- Ну и что ты сделаешь? - глядя свысока, спросил он, усмехнувшись, у трясущейся крыски, будто с издёвкой подставляя шею для атаки.

Крыска почувствовала что-то неладное, но не придала этому значение.

- Ну, значит, я пошёл, - не дождавшись внятного ответа, он развернулся и пошёл.

- Я тебя…

Спину неприятно щипало — там пытались начертить Печать Марионетки, но…чтобы поработить и подчинить чужую волю, её надо сначала превзойти. Зайдя за дверь, он сделал единственное движение рукой — зуд сразу исчез, а в купальнях раздался недоумевающий полный яростной досады возглас.

========== Дуб с дубовыми листочками ==========

- Ну что, ты довольна? - спросил он пустоту, как только запер и запечатал Печатью за собой дверь своего логова.

Из мрака проступила тень, выцвела и медленно стекла на пол, представ миниатюрной девушкой в синих одеяниях. В её больших миндалевидных чёрных глазах виднелась ясная безлунная августовская ночь полная миллиардов блистающих звёзд.

- Отчасти. Я бы предпочла, чтобы ты действовал всё же более прямо.

- Этого более чем достаточно, - и он упал на кровать; его всё ещё мутило, так что пришлось скатать под голову одеяло.

- Могу поспорить на десять…

- Пожалуйста, прекрати, - устало перебил её. - Мы постоянно это обсуждаем с первой нашей встречи. Мне отчасти льстит вся твои истории про то, что мне уготованы великие дела, свершения и прочее и прочее. И я очень благодарен за то, что Всевышние даровали мне редкую силу и крепкое тело, не смотря на некоторые неудобства для меня. Но, как и прежде, я хочу быть благодарным и честным с теми, кто тогда не бросил меня одного, с теми, кто вырастил меня…

- Честным? Неужели? И именно из-за этого ты каждый раз врёшь, притворяясь обычным человеком.

- Давай начнём с того, что напрямую меня никто ни о чём не спрашивают и я, соответственно, молчу. Знаю, звучит глупо, но позволь мне этот маленький самообман, Ни.

- Ты боишься быть отвергнутым? - вкрадчиво спросил бесцветный шепот.

Он рассердился, почувствовав холодок на затылке:

- Не обязательно вытаскивать наружу то, что я с таким усилием заталкиваю в самый дальний угол своих мыслей.

- Чем больше ты отрицаешь свою судьбу, чем дальше пытаешься от неё сбежать, тем более неотвратимой она становится.

- Что такого в том, что я хочу остаться серой мышью?

- Тщетно пытаться натянуть на тигра беличью шкурку. Признай, что тебе больше по нраву быть господином и повелевать.

Титр, насупившись, молчал.

- Тебя опьяняет свобода и собственное могущество и при этом каждый раз, когда ты загоняешь самого себя в клетку дабы не быть раскрытым, ты печалишься и сожалеешь…

-Хватит. Лучше скажи что меня ждет на этот раз? - в вопросе смешались горечь и досада.

-О чем ты? - и хитро сщурившись, с интересом принялась рассматривать в полумраке безделушку на его столе.

-Ты знаешь о чем. “Сладкий поцелуй богини”. Кто-то мне говорил, что это все останется в первых двух лунах и мне больше не придётся через это проходить.

Девушка всё стояла у стола вполоборота к нему и неспешно что-то катала на своей ладони и, кажется, напевала.

-Нимата, - он ждал ответа.

-Воронёнок что-то желает знать? - наигранно удивившись, вкрадчиво спросила она, присаживаясь шелестя одеяниями.

-Чем ты одарила меня на этот раз?

-Ты слишком суров ко мне. Прими же с благодарностью, - и загадочно улыбнулась.

-Нимата, не юли. Выкладывай давай!

Он начинал выходить из себя и как назло с новой силой разболелась голова и зазнобило.

-Ой, воронёнок неважно себя чувствует. Наверное, ему стоит отдохнуть, - и выделила последнее слово.

-Не смей меня усыплять!..

Но перед глазами поплыло, тело налилось приятной слабостью и вот через пару минут тело его было сломлено, и он тихо и мирно погрузился в сон. Последнее, что он видел - обнажившиеся в коварной улыбке россыпь мелких острых зубов.

Истошно драли глотки петухи, радостно приветствуя новый день. И ведь кто-то называл их птицами Турея, хотя какое отношения могли иметь эти нелепые создания к всевышнему воинской доблести и отваги — не ясно.

Он было снова задремал, но как косой по мозгам прошлась очередная трель этих крайне музыкальных и жизнерадостных птиц. Когда он наконец открыл глаза, единственным его желанием было отведать бульона из этих тварей.

В приоткрытую дверь сеновала просачивались еще бледные розовые лучи восходящего солнца. И вот надо было им начать орать так рано. И вообще какого черта он тут спит? И абсолютно не помнит как тут очутился… Но сюрпризы на этом не закончились. По бокам его обнимали, блаженно улыбаясь, две нагие девицы. Собственно, он тоже был не особо одет, если считать наручень за одежду.

-Проклятье, - выругался он под нос и попытался выскользнуть.

-Не уходи, - сонно прошептала одна и крепче прижалась к нему полной грудью.

“Нимата!” - если бы можно было мысленно кричать, то именно это он сейчас и делал.

Обманчивый шорох ветра или рядом надменно усмехнулись?

И все же он смог избавиться от сонных пут, никого не потревожив. Благо и шальвары нашлись почти сразу, а вот сверху накинуть было нечего, ну и шут с ним. И только сейчас он заметил маску на своем лице. Ощупал. Самая простая карнавальная маска для балаганов простолюдинов, из черной материи, приклеенной к плотной бумаге, что завязывается двумя грубыми нитями на затылке. Ну хоть что-то, что утаит его личность и это успокаивает.

Снаружи — хлипкий и чисто номинальный забор, куры, вдалеке пару хижин в чисто поле. И как далеко его сюда занесло? Хотя ведомо как. И больше всего его злило то, что подобное стало чем-то слишком обычным. В общем, сейчас главное добраться до дороги, а там может указатель и может кого встретит.

Позаимствовав старую рубаху у чучела, он, ловко перепрыгнув оградку, погрузился по пояс в траву и побрёл к хижинам. Шальвары почти сразу набрали росы и прилипли. Под тёплыми лучами солнца просыпались мелкие пичуги и, радуясь новому тёплому ясному дню, то там, то здесь раздавались их радостные трели. На сколько хватало глаз, перед ним расстилалась равнина, в которую кое-где проплешинами вдавались жидкие рощицы, и ни намёка на горы. Похоже в этот раз каприз проводницы забросил его очень далеко от дворца.

Трава отступила, выпуская его к небольшим дворикам у лачуг. И тут копошились куры, выискивая в вытоптанной траве невидимых глазу жучков. Что ж, очень скромные жилища, но всё же видно, что в хозяйственных руках.

- Эй, люди добрые! Есть здесь кто? - крикнул он, не решаясь слишком близко подходить к жилищам.