Покачиваясь, я подошёл к окну в гостиной. Ещё не так давно мы стояли перед ним в обнимку с Кристой, смотря на тонущий в сумерках большой город, сидели с Армином на широком подоконнике и делились своими сокровенными желаниями. Теперь это было обычным окном за пыльными плотными занавесками обычного серого дома. У вещей есть интересная особенность: они теряют свою магию, оставшись без владельца. Я раздвинул тяжёлые шторы — меня сразу ослепил яркий свет. Я сильно зажмурился, а затем медленно открыл глаза и выглянул на улицу. Белым-бело… Тротуары, лужайки, крыши домов — всё было покрыто толстым слоем пухового снега. Солнечные лучи отражались от многогранных снежинок, от чего казалось, что вся земля усыпана самоцветами. Сколько же времени прошло? Неужели я так долго был взаперти, что уже наступила зима? Я даже не знал, какой был месяц. Повернув ручку ставни, я резко распахнул окно. Ледяной ветер ударил в лицо, комната моментально наполнилась звуками города и пляшущими сверкающими хлопьями снега. Я глубоко вдохнул морозный воздух и медленно выдохнул — изо рта вырвалось белое облачко пара. Закрыл глаза и прислушался — город жил как обычно. Шум машин, несущихся по шоссе, пение птиц, голоса прохожих. Раздался звонкий смех, я открыл глаза и посмотрел вниз, чуть подавшись вперёд. Какая-то парочка шла по заснеженному тротуару и о чём-то оживлённо разговаривала. И меня неожиданно обуяла такая злость. Как? Как они могут радоваться, когда Армин лишился этого навсегда? Как город может жить, когда он лишился такого замечательного человека. И тут я осёкся — я же тоже ещё жив. И внутри вновь поселилась тоска. Это было неправильно. Всё это было неправильно.

Забывшись, я поставил босую ступню на мокрый подоконник, ухватился покрепче за раму и хотел уже поставить вторую ногу, но за спиной раздался голос:

— Собираешься сбежать? — Я остановился и сглотнул. — Вот так спокойно всё бросить и убежать от проблем? — «Замолчи!» — Я был о тебе лучшего мнения. — «Замолчи!» — Трус!

— Замолчи! — я опустил ногу и резко обернулся, но там не было ничего, кроме пустой комнаты.

Я вновь повернулся к окну и встретился с пронзительным взглядом голубых глаз. От неожиданности я отпрянул назад и, споткнувшись о стол, упал на пол. На подоконнике в белой рубашке и таких же белых хлопчатых брюках сидел Армин. Я крепко зажмурился и распахнул глаза, но образ друга не исчез, он по-прежнему сидел на окне, болтая босыми ногами, и в упор смотрел на меня. Выглядел он точно так же, как когда я встретился с ним впервые. Здоровый цвет лица, густые волосы до подбородка; изменились лишь глаза. Море в его глазах высохло, осталась только соль, разъедающая незаживающие раны на моём сердце.

— А-Армин? — от волнения я потерял дар речи. Чувство огромной радости и непонятного страха смешались в душе. Передо мной сидел друг, живой и невредимый, и я чуть не заплакал от счастья, но в то же время голос из глубин разума глухо кричал мне: «Опомнись! Твой друг мёртв!».

Армин вздёрнул бровь и снисходительно глянул на меня:

— М-м? Что это за мина? Неужто не узнал старого друга?

В голосе Арлерта не было ни капли той теплоты и нежности, которая была ему присуща. Это был не он. Пусть человек, сидевший передо мной, и был внешне как две капли воды похожим на друга, внутри он был совершенно другим. Призраком.

— Ты не мой друг, — я наконец взял себя в руки.

— Обидно от тебя это слышать, — отозвался Призрак, и в его глазах промелькнула грусть, но она моментально сменилась искорками лютой ненависти. — Особенно после того, как ты убил меня!

— Я не убивал тебя! — Я резко вскочил на ноги. Сердце отбивало бешеный ритм, кровь шумела в ушах, тело дрожало от напряжения. Призрак взглянул на меня исподлобья, и я засомневался в собственных словах. — Я не… нет, я не мог, я не хотел…

Лицо Армина неожиданно просветлело, и Призрак звонко рассмеялся.

— Ну и лицо у тебя. Эрен, поверить не могу, что ты на это повёлся. Хотя, ты всегда был чересчур наивен. Для мёртвого я слишком живой, тебе не кажется? — Он улыбнулся, чуть подался назад и, выглянув в окно, присвистнул: — Высоковато будет. Но способ всё равно не очень надёжный.

Я вздрогнул.

— Ч-что?

— Ну, в плане самоубийства. Даже упав с такой высоты, люди не всегда кончают смертью. Были случаи, что они даже сознание не теряли. Только представь, лежишь на мёрзлой земле, тело всё всмятку, боль просто адская, будто тебя на части разрывают, а ты не то чтобы пошевелиться, даже пискнуть не можешь. Бывало, люди так и с час могли пролежать, пока кто-нибудь не найдёт их изувеченное тело и не вызовет «Скорую».

Ноги подкосились, и я опёрся о стол, чтобы вновь не упасть.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? Зачем ты вообще явился?

— Да так, просто предупредить, — безучастно отозвался Призрак. Он немного помолчал, не отрывая взгляда от заснеженных дорожек улицы, а затем тихо сказал: — Красиво.

— Что? — я вскинул голову.

— Красное на белом.

К горлу резко подступила тошнота. Армин спрыгнул с подоконника и прошлёпал босыми ногами ко мне. Его руки обхватили моё лицо, и я мгновенно почувствовал обжигающий холод; прикосновения были точно такими же, что и во сне, те же ледяные тонкие пальцы. Я попытался вырваться, но его руки крепко держали меня. Призрак придвинулся ко мне почти вплотную и взглянул прямо в глаза.

— Красивые глаза, — выдохнул он, и я почувствовал кожей морозный воздух, — интересно, как скоро яблоко превратится в изумруд. — Призрак резко отстранился, парой лёгких движений взобрался на подоконник и, повернувшись ко мне, вытянул вперёд руку. Сильный порыв ветра растрепал его волосы, оголяя лоб. Сердце пропустило удар — шрама не было. — Ты хотел последовать за мной, Эрен? — громко спросил Армин. — Так следуй же.

Он наклонился назад и немного оттолкнулся от рамы, и в ту же секунду тело Призрака скрылось из виду.

— Армин! — Я кинулся к окну, наполовину свесился и посмотрел вниз, но не увидел ничего, кроме заснеженного асфальта.

Тело охватила мелка дрожь, и я захлебнулся в приступе истерического смеха. Надо было как можно скорее покончить с этим. Я взобрался на подоконник и осторожно шагнул на карниз, придерживаясь за раму. Холод прошёлся по всему телу от кончиков пальцев на ногах до шеи. Он сковал грудную клетку, не давая глубоко вздохнуть. Она пришла за мной… Ещё пара мгновений, и она оставит на мне свой поцелуй. Сердце забилось с неистовой мощью, ноги отказывались шевелиться. Что со мной не так, думал я, глядя вниз, я же уже давно для себя всё решил. Я хочу этого! Шаг.

Хочу?

Чьи-то руки крепко обхватили меня за пояс и с силой потянули в комнату. Я ударился головой о раму и повалился на пол. В то же мгновение что-то тяжёлое придавило меня.

— Да ты совсем охренел, что ли?! — Жан. — Остаток мозгов растерял?! — Он взял меня за футболку и хорошенько встряхнул. — Помереть ему захотелось! Да я бы сам тебе с удовольствием глотку перерезал, да вот только Микасу жаль. Ты о сестре вообще подумал?! Тебе совсем наплевать на её чувства? Думаешь, Микаса обрадуется, если потеряет дорого брата? Она же любит тебя, придурок!

Меня словно ледяной водой окатили. Слабость разлилась по всему телу, я открыл глаза и невидящим взглядом уставился в потолок.