— Нельзя, чтобы Закклай проводил операцию.

Мы сидели с Жаном на лавочке во дворе больницы возле огромного дуба. Сильный северный ветер качал мощные ветви дерева, из-за чего иногда они с неприятным скрежетом царапали спинку обветшалой скамейки.

— Я же при первом твоём упоминании подумал, что уже где-то слышал имя Армина Арлерта. — Жан запрокинул голову, уставившись немигающим взглядом в серое небо. — Как я мог забыть, об этом ведь весь колледж тогда трещал. Парень с младшего курса по имени Армин Арлерт попал в автомобильную аварию и получил тяжёлую травму головы. И угадай, кто проводил Армину операцию? Правильно, всем известный нейрохирург, а по совместительству и наш преподаватель в колледже, Даллис Закклай.

— Ну, так ведь хорошо. Он профессионал в своём деле, — встрял я.

— Подожди, дай мне договорить. На последнем курсе я проходил практику в той же больнице, где лечили Армина, и там-то я и узнал, что любой человек совершает ошибки. Оказывается, во время операции Закклай допустил какую-то оплошность, что привело к клинической смерти пациента. Но, благодаря расторопным ассистентам, Армина удалось вытащить с того света. Вот только последствия оказались ужасными. Но хорошую репутацию никто не хочет терять. Закклай хорошенько постарался, чтобы этот инцидент остался в тайне. Да только уши и языки есть у всех.

Мне было невыносимо больно слышать всё это. Иногда хотелось просто закричать, чтобы Жан замолчал. Ошибка одного человека чуть не привела к гибели другого, ни в чём не повинного. Армина не спасли тогда, а лишь на неопределённый срок отсрочили его смерть. Не убили его сразу, а заставили его долго мучиться.

— Но Армин говорил, что операция прошла успешно, — глупая попытка убедить себя, что мне говорят неправду.

— Эрен, после успешных операций не возникает последствий в виде опухолей. Не делай такую кислую мину. Я ещё раз поговорю с главврачом и найду более достойного хирурга. Ты же знаешь, я так просто не сдаюсь.

Жан улыбнулся такой лучезарной и тёплой улыбкой, что мне жутко захотелось его обнять и сказать человеческое “спасибо”, но гордость не позволила это сделать.

— Знаю, — только и сказал я.

После разговора с Жаном я осознал, что один я не справлюсь. И проблема была не в деньгах — я бы в лепёшку разбился, но достал бы их, — а в банальной нехватке времени. Мне нужна была помощь, и получить её я смог бы только у одного человека.

В пасмурные дни даже стеклянное здание офиса становилось совсем безликим. Серое небо, серая земля, серый город. Даже люди становятся исключительно серыми. Взгляды, улыбки… Души.

Я по обычаю вошёл в большой холл с окнами во всю стену, зашёл в лифт и нажал на кнопку с цифрой «21». По обычаю чуть подпрыгнул, когда кабина остановилась на нужном этаже. По привычке поздоровался с коллегами, имён половины из которых я даже не знал. Прошёл в приёмную, охраняемую цербером, и, не реагируя на лай, ступил в кабинет, где, сидя за рабочим столом, ждала она. Её красота ослепляла, разгоняла серость октябрьского дня. Эта миниатюрная блондинка поистине была величественной. Королева.

— О-о, смотрите, кто пришёл, — надменный тон и улыбка на тонких губах.

И сразу её красота меркнет. Серость мгновенно окутывает тело девушки. Королева тонет в ней, сама того не подозревая. А может, она уже давно гниёт в трясине, но, как искусный фокусник, скрывает это. Иллюзионист. Да, пожалуй, это самое подходящее название. Криста была королевой иллюзионистов.

— Какими судьбами? — Она не встаёт, лишь крутится из стороны в сторону на мягком вращающемся стуле. — Просто поздороваться пришёл или дела какие? — Я не реагирую, просто смотрю в её «серые» глаза, в которых ещё совсем недавно я видел голубое небо. — О, подожди! Неужели ты решил поработать?! — Лёгкий девичий смех резанул по ушам. — Вот это да, Йегер. Ты меня удивляешь.

— Ты закончила?

— Это я у тебя должна спрашивать. — Фальшивая радость тотчас же сменилась истинной злостью. — Ты три недели не появлялся на работе. На звонки не отвечаешь, заявления на отпуск не писал. Поэтому у меня и возникает вопрос: ты закончил работать? Я могу вычёркивать твоё имя из списков сотрудников?

Прищуренные глаза внимательно смотрели на меня. Да, моя промашка в том, что я не предупредил начальника о своём безвременном отпуске, но я об этом тогда даже и не думал. Но волновало меня сейчас совсем не это.

— Армин болен.

— Да, ты говорил, что он ногу сломал или что-то в этом духе, — отмахнулась Ренц. — Ты, я вижу, решил к нему в сиделки записаться.

— У него опухоль головного мозга.

Она внимательно смотрела на меня, будто ожидая, что я засмеюсь и скажу, что лишь пошутил. Но жестокая правда в том, что жизнь действительно сыграла злую шутку с Армином.

— Ну, что же, — ни капли сочувствия в женском голосе, — очень жаль.

— И это всё? — Я ожидал услышать намного больше, чем просто «очень жаль».

Криста встала со стула и подошла ко мне. Легко закинув свою ногу за мою, обняла меня, сцепив руки в замок за моей спиной, и прижалась к груди головой. Ренц ластилась ко мне, словно белая кошка. Пушистая, непорочная, символ чистоты.

— Ну и что ты хочешь, чтобы я сделала? — промурчала она.

— Мне нужны деньги на операцию. Если бы взял немного из бюджета компании, то я бы…

— Шшш, — она приложила свой палец к моим губам, — тихо, Эрен. Какие глупости ты говоришь. Наша компания и так еле держится. У нас просто нет денег, – Криста провела ладонью по моей щеке. — Но ты не переживай, мы найдём тебе нового помощника. Ведь незаменимых людей не существует.

Вот кошка и выпустила свои когти. Если присмотреться, то она была не такой уж и белой.

Я освободился из объятий и, крепко сжав её запястья, чтобы кошка ненароком не оцарапала меня, взглянул прямо в глаза.

— Мне ты тоже найдёшь замену?

— Что? Пусти, мне больно, — девушка попыталась вырваться из захвата, но я только сильнее сжал руки.

— Хистория – это ведь ваше настоящее имя, не так ли, мисс Рейс?

Криста резко замерла и перестала сопротивляться.

— Откуда… — прошептала она. — Откуда ты узнал?

— Здорово, когда у тебя есть связи.

Я до последнего надеялся, что всё рассказанное Ханнесом было ложью. Слушая его голос по телефону в тот праздничный вечер, после каждого предложения я мысленно твердил себе: «Вранье, это всё ложь, она не могла…». Но я был единственным, кто тогда врал.

— Твой отец, Род Рейс, изменил своей жене с прислугой, бедной домработницей, и в результате этой связи родилась ты. Узнай общественность, что такой правильный и порядочный с виду человек, который души не чаял в своих детях и жене, водит шашни с человеком низшего сорта, вся бы репутация Рейса полетела к чертям. Он бы потерял не только лицо, но и как минимум половину своих капиталов, ибо миссис Рейс вряд ли бы оставила этот инцидент безнаказанным — непременно бы развелась и забрала бы свою долю. Но Рейс не растерялся, он одним махом избавился и от любовницы, и от внебрачного выродка. Обеих отправил: твою мамашу – на тот свет, тебя – в приют. Правда сил у него на это хватило только спустя пять лет после твоего рождения. — Я чувствовал, как Ренц дрожит. Каждое моё слово наверняка сильно задевало её, причиняло боль. Но я натерпелся от неё не меньше и уже просто не мог остановиться. – И всё вроде бы вернулось на круги свои; Рейс продолжил делать деньги, постепенно вовлекая в бизнес своих подрастающих детей. Но случилось непредвиденное – несчастный случай, произошедший четыре года назад, унёс из жизни жену Рейса и всех его пятерых детей. Филиалы остались без руководителей, а вся компания – без денег. Род был на грани банкротства. Но — о, чудо! — он вспомнил про малышку Хисторию, что все эти годы жила в жалком приюте под именем «Криста Ренц». Вот и сделал тебя гендиректором филиала своей компании, правда в Марии, подальше от столицы и его самого, чтобы не видеть и не слышать тебя. И волки сыты, и овцы целы.