— Поверить не могу, — возмущалась сестра, — о чём ты только думал? Продать квартиру матери.

— Мне нужны деньги, Микаса, — как можно спокойнее отозвался я. — Да и как ты вообще узнала об этом?

— По привычке просматривала сайты и наткнулась на твоё объявление. Мне просто повезло. Миллион реле. Как тебе такое в голову только пришло? Да однушка стоит дороже. — Она немного помолчала. — Это из-за Армина, да?

Узнала-таки.

— Жан проболтался?

— Нет, — Микаса покачала головой. — Я как-то пришла к мужу на работу, ну и увидела там Армина. Вот Жану и пришлось мне всё рассказать. Но я одно не могу понять: почему? Почему ты так печёшься о нём?

— Тебе не понять, — отрезал я.

Снова воцарилось молчание, лишь был слышен вой ветра и шум автомобилей. И вдруг сестра выдаёт:

— Ты любишь его?

Я застонал. Вот от Микасы такой ереси я точно не ожидал.

— Твоя ревность сводит тебя с ума. — Я прикрыл глаза. — Помнишь, в детстве я говорил тебе, что хочу младшего брата? Кажется, он наконец-то появился у меня. Наконец-то в моей жизни появился человек, который понимает меня; кто-то, с кем я могу быть самим собой. Армин — мой первый и единственный друг, и я не хочу его потерять. Поэтому, Микаса, — я взял сестру за руку и взглянул в её спокойные серые глаза, — прошу тебя, помоги мне.

На долю секунды в её глазах промелькнуло сомнение. Микаса сжала мою ладонь в своей — такой тёплой и родной.

— Хорошо. Ради тебя.

Договор с риелторской компанией пришлось расторгнуть. Гергер внимательно выслушал меня, без всяких проблем и криков вычеркнул меня из списков клиентов и от всего сердца пожелал мне всего наилучшего. Деньги, что Микаса внесла за квартиру, вернули, и сестра отдала их мне. Таким образом, я смог собрать половину назначенной за операцию суммы. Но время не стояло на месте, и его становилось всё меньше и меньше.

И пасмурный четверг октября стал тому доказательством.

Комментарий к Глава 16

*реле - денежная единица (естественно вымышленная)

**онкологическая гипертермия - вид лечебной гипертермии, применяемый для лечения онкологических заболеваний, связанный с нагревом опухолей в диапазоне 41-45°С и дальнейшим её разрушением.

========== Глава 17 ==========

Я снова шёл по давно уже запомнившимся коридорам. Казалось, я слышал плач и смех, ругань и слова извинений – эти стены хранили в себе каждую человеческую эмоцию. Каждый день на протяжении нескольких лет они, как губка, впитывали в себя историю каждого отдельного человека. Никто не слышал больше лжи и искренности, чем эти покрытые толстым слоем краски стены. Подойдя поближе, я осторожно дотронулся до холодной глянцевой поверхности – вот дочь плачет над телом своей матери, а её муж неуклюже пытается скрыть кривую улыбку на губах, а здесь отец со слезами счастья на глазах крепко обнимает маленькую дочурку. С каждым шагом картинка начинает меняться – пожилой мужчина увозит свою любимую жену на инвалидном кресле, кланяясь в благодарности врачам; маленькие дети крепко обнимают свою мать и что-то возбуждённо ей рассказывают, перебивая друг друга; а вот перед глазами встал образ юноши с мутным взором… Я резко одёрнул руку. Некоторые истории вовсе не хочется смотреть – от них слишком сильно болит в груди.

Дверь дальнего кабинета резко отворилась, и в коридоре показался Жан. Напряжённые плечи, вздутые вены на сжатых в кулаки ладонях и горящие огнём карие глаза — не думал, что кто-то кроме меня может так сильно разозлить Кирштайна.

— Да клал я на такую медицину! — Дверь с силой захлопнулась и заходила ходуном.

— Жан, ты чего? — медленно пойдя к нему, я взглянул на лицо Кирштайна.

Выглядел он жутко уставшим и расстроенным. Жан работал не покладая рук, чтобы спасти Армина, и это сильно сказывалось на его собственном самочувствии. Да и Армин был не единственной его заботой.

— А, Эрен, здорово. Ты сегодня рановато.

— Плохо спится в последнее время. Что-то случилось?

— Произвол и беспорядок – вот что случилось, — заявил Жан и, посмотрев на моё растерянное лицо, продолжил: — Стоимость любой операции складывается исходя из стоимости затрат на оборудование, расходные материалы, зарплаты ассистентам и основная часть – зарплата хирурга. Я предложил провести операцию самому, бесплатно. Это бы сильно снизило цену и значительно бы уменьшило время ожидания. Но мне, естественно, отказали, ссылаясь на то, что я ещё молод и не опытен. Конечно, кто же захочет терять свою долю? Держите карман шире, чёртовы бюрократы! — повысил он голос, явно желая, чтобы его услышали.

— К чему такая спешка, Жан? Я уже собрал больше половины необходимой суммы, ещё немного, и деньги будут. У нас же ещё есть время, ведь так? — После этих слов Кирштайн чуть сжался и отвёл взгляд в сторону, ничего не ответив. — Жан? — Снова молчание — всё было совсем не так. Меня охватило дурное предчувствие. В попытках унять внутреннюю дрожь, я впился ногтями в плечи Кирштайна и встряхнул нерадивого врача. — Что с Армином? Почему ты молчишь? Ответь же!

— У Армина ночью произошёл отёк головного мозга.

Сердце ухнуло вниз. Я мгновенно почувствовал такую слабость, будто только что пробежал кросс в десять километров. Руки освободили плечи Жана.

— Почему ты мне не сообщил?! — Я резко развернулся и уже было направился прямиком в палату друга, как крепкая хватка остановила меня.

— Вот потому и не сказал. — Твердый взгляд карих глаз смотрел прямо на меня. Жан настолько сильно вцепился в мою руку, что она начала неметь. — Знал же, что ты стремглав к нему понесёшься. Уже всё позади, мы дали ему необходимые лекарства. Состояние нормализовалось, и сейчас твой друг спокойной спит.

Кирштайн выждал паузу и, как только убедился, что я успокоился и больше не собирался нестись как угорелый по коридорам больницы, снося лавочки и прохожих, отпустил моё запястье. Я немного покрутил им, чтобы восстановить кровообращение, а затем прислонился спиной к стене.

С тех пор, как в нашей небольшой семье появился Армин, я начал открывать Жана с новой стороны. Я невзлюбил его с первой нашей встречи. Он всегда казался мне чопорным, эгоистичным и диким. Человеком, не умеющим ладить с окружающими. Но сейчас Кирштайн был в моих глазах совсем иным: у него было большое доброе сердце, и готовность и желание Жана провести наисложнейшую операцию забесплатно ради спасения жизни близкого мне человека, только подтверждало это.

— Знаешь, Жан, а ведь Армин хотел стать психиатром. Он учился в том же колледже, что и ты. Только на год младше, но из-за аварии пришлось год пропустить, а потом ещё и дедушка…

Возбуждённый голос зятя прервал меня:

— Погодь, что ты сейчас сказал?

— Армин, говорю, психиатром хотел стать.

— После этого.

— Он учился в том же колледже, что и ты. А потом в аварию попал. Ты вообще меня слушал?

Последнее предложение Жан явно пропустил мимо ушей.

— Ну-ка подожди здесь минутку. Я сейчас, — задумчиво проговорил он и ушёл.

Жан никогда не отличался пунктуальностью — ждать пришлось минут пятнадцать. А когда он наконец прибежал, то с серьёзным видом заявил: