— Поверить не могу, Эрен. Ты меня приятно удивил, скажу я тебе.

После того как закончилось совещание и все разошлись по своим рабочим местам, мы с Кристой остались наедине. Она немного смягчилась после моего удачного выступления. Ну, по крайней мере, теперь я не видел в её глазах отчётливого желания задушить меня здесь и сейчас. Я подошёл к ней сзади и обнял за талию, утыкаясь носом в её нежную шею. Я уловил еле заметные нотки мускатного ореха.

— Я же сказал, что исправлюсь. — Невесомый поцелуй в шею.

— Я думаю, ты достоин похвалы. — Криста повернулась ко мне лицом и поцеловала меня в губы, слегка прикусив нижнюю отстраняясь. — После работы к тебе?

А вот и проблемка.

— Эм, понимаешь… — Криста недовольно взглянула на меня и отошла на шаг. — Сегодня не получится. Ко мне друг погостить приехал.

Ренц с интересом посмотрела на меня.

— Друг? Не знала, что у тебя есть друзья.

А вот сейчас обидно было. Обидно от того, что она была в чём-то права. До Армина у меня действительно не было друзей. Коллеги, товарищи, знакомые – да, но не друзья. Но… имел ли я права называть его другом? Друзья откровенны друг с другом; один из главных признаков дружбы — взаимопонимание. А я даже и не пытался понять Армина. Всегда находил какие-то оправдания для себя. Я прикусил нижнюю губу.

— Прости, Эрен, не стоило мне этого говорить. — Криста виновато опустила голову и немного поёжилась.

— Нет, всё в порядке. Может быть, тогда ужин?

Любимая подняла на меня свои прекрасные голубые глаза и, растянув губы в улыбке, кивнула.

Отужинав в не дорогом, но уютном ресторанчике, находящемся в нескольких кварталах от офиса, — я специально выбрал его, потому что здесь была минимальная вероятность встретить знакомых, — я проводил Кристу до дома и вернулся в свою холостяцкую двушку. Меня встретили приятный запах еды и Армин, сидевший на стуле в кухне. Я подошёл к нему. Небольшая поправочка: меня встретили приятный запах еды и Армин, спавший на стуле в кухне.

«Он даже на стуле умудряется заснуть, — подумал я. — Может, всё-таки стоило отдать ему диван в гостиной?».

Армин скрестил руки на спинке стула, а сверху на них пристроил свою голову и преспокойно себе посапывал. Я похлопал его по плечу.

— Просыпайся, Сова, Медведь пришёл.

— С возвращением. — Армин нехотя разлепил веки, потянулся и зевнул. — И ничего я не спал.

— Ну да, конечно. Слюни подотри.

Арлерт насупился и провёл тыльной стороной ладони по губам.

— Как у тебя сегодня всё прошло?

— Лучше не бывает. Без твоей помощи я бы не справился.

— Не велика заслуга. Я рад. Переодевайся и садись за стол. Я ужин приготовил. — Армин полез в шкаф за тарелками.

— Я уже поел в ресторанчике с коллегой. Поешь сам.

— Вот как, — в его голосе прозвучало лёгкое разочарование. — Я не голоден. Ничего, зато можно завтра не готовить.

— Извини, что не предупредил. — Я принюхался. — Кажется, горелым пахнет.

— Пирог! — Армин понесся к духовке.

— Прихватка! — крикнул я, но друг уже открыл дверцу и схватился голой рукой за раскалённый поднос. Арлерт вскрикнул и отдёрнул руку. — Чёрт! — Я закрыл и выключил духовку. Затем открыл кран и, подведя Армина к раковине, засунул его обожжённую ладонь под струю прохладной воды. — Постой пока так.

Порывшись немного на полках холодильника, я нашёл в его дебрях мазь от ожогов. Затем усадил Армина напротив себя.

— Эрен, что ты делаешь? — Арлерт попытался вытащить свою правую ладонь из моей руки.

— Отличная мазь от ожогов. Меня она не раз спасала. — Я усилил захват, пытаясь не дотрагиваться до его обожжённых пальцев.

— Это лишнее. Уже не болит.

— Да у тебя рука трясётся, как у паркинсонного старика. Сиди спокойно.

Я аккуратно помазал его покраснения и в общем-то остался доволен своей работой.

— Мне кажется, ты немного перестарался, — Армин с интересом разглядывал свою ладонь.

Ну, может быть я чуть-чуть и переборщил с мазью.

— Не придирайся. — Я убрал лекарство обратно в холодильник и хлопнул в ладоши, от чего друг подпрыгнул на месте. — Я теперь решим, что делать с пирогом.

— Тут и решать нечего — выбрасывать.

— Я тебе выброшу, — пригрозил я ему. — Продукты зря только переводить.

Я взял прихватку и вытащил из духовки что-то похожее на круглый тёмно-коричневый кирпич. Ну, может и выкинуть.

— А с чем пирог-то хоть?

— С яблоками. Точнее, был с яблоками. — Армин окончательно поник.

Я разделил десерт ножом на две части, срезал подгорелые края и разложил получившееся на двух тарелках.

— Внутри он хороший, — я протянул другу ложку, — есть можно.

Отломив кусок от своей половины, я отправил его в рот и не поверил своему языку. Этот вкус… Вкус моего детства. Точно такой же пирог готовила моя мама. Свежий вкус яблок, оттенённый нотками корицы. При воспоминании о матери у меня засосало под ложечкой.

Почему? Почему, Армин, ты мне всё больше напоминаешь мою маму?

— Довольно неплохо, — протянул он, засовывая левой рукой очередной кусок пирога в рот.

— Армин, где ты взял этот рецепт?

— Нэ фнаю…

— Сначала прожуй — потом говори.

— Не знаю, — повторил он, проглотив. — Сколько себя помню, я всегда готовил его. Может, вычитал где. Рецепт просто засел в голове.

Очередной обрывок фразы или немая сцена?

— Вкусно, — только и ответил я.

Вечером температура понизились, и в квартире уже не было так душно. Я сидел на подоконнике настежь распахнутого окна, обдуваемый лёгким чуть прохладным ветерком, пил кофе и наблюдал за сумеречным городом. Шум машин, несущихся по оживлённой автостраде, яркие огни города на фоне тёмного беззвездного неба, голоса прохожих — во всём этом был некий шарм. Я никогда не старался заключить себя в каменных джунглях. Наоборот, всегда хотел сбежать куда-нибудь в горы, где тихо и спокойно. Но ночной город привлекал меня; ночью Мария становилась совсем другой. Может потому, что ночью не было видно той грязи, той нищеты города, которая днём была как бельмо на глазу. В отличие от Шины, Мария не могла похвастаться красотой зданий, наличием достопримечательностей или прекрасными цветущими садами. Здесь не было крупных предприятий, университетов, где могли бы дать отличное высшее образование. С каждым годом всё больше молодёжи уезжало отсюда, перебираясь в столицу, и Мария постепенно превращалась в город стариков. Я иногда думал: где бы я был сейчас, будь моя мать жива? Пошёл бы я по стопам отца и стал бы врачом? А может, я отправился бы в Шину и поступил бы в технический университет? «А может…», «а если…» — эти извечные догадки, эти постоянные мечтания о другой жизни.

— Опасно так сидеть, — голос, как лёгкий шелест листьев на ветру.

— Я уже много раз так делал. Проверенно. Как рука? — Я по-прежнему не отрывал свой взгляд от огней большого города.