«Нашли», — пронеслось у меня в голове.

Через какое-то время старший кивнул Смиту и громогласно произнес:

— Начать обыск! Проверить каждый угол, каждую вещь! И если понадобится — раздеть до гола!

Толстяк, что стоял возле нашей камеры двинулся внутрь.

«Ну вот, сейчас все и решится, — думал я, — сейчас они найдут… Проклятье! Лекарство!»

Я совсем забыл, что в кармане моего комбинезона, лежавшего на кровати, еще остались баночка йода и антисептик. За воровство медикаментов, конечно, до полусмерти избивать не будут, но и по головке не погладят. К тому же Армин еще не поправился до конца, и если лекарство конфискуют, — а это, несомненно, произойдет, — то поправляться он будет еще дольше.

— Оставь это мне, — я повернул голову и увидел Кайла, что стоял рядом с толстяком, — я осмотрю здесь, а ты разберись пока со следующей.

Секунду толстяк смотрел на Кайла, о чем-то размышляя, потом кивнул и прошел к следующей камере.

Минут пять Кайл проверял нашу камеру, а затем вышел. Я умоляюще смотрел в его васильковые глаза.

— Чисто! — прокричал рыжий и, еле заметно улыбнувшись, пошел дальше.

Я с облегчение выдохнул.

Со всех сторон слышались выкрики «чисто» и тут…

— Нашел! — раздалось снизу.

Я опустил взгляд. Один из надсмотрщиков вышел из камеры Берта и Райнера, несся в руках сверток. Затем он размотал полотенце, и миру предстала та самая заточка.

— Это не моё! — дрожащим голосом произнес Берт; в его глазах был испуг, а смуглая кожа вмиг покрылась белизной. – Нет! Это не я!

— Да что случилось? — тихо спросил Армин.

— Не знаю, — соврал я, — не знаю.

Смит снова что-то сказал старшему, а затем небрежно бросил: «Увести».

Двое охранников нацепили наручники на окаменевшего Бертхольда и повели прочь.

— Нет! — вдруг завопил Берт. — Это не моё! Я ни в чём не виноват! Меня подставили! Нет, пожалуйста!

У него началась истерика: он бил ногами по полу, кричал, рыдал взахлеб. Надсмотрщики кое-как все-таки справились с буйным и вывели его из зала. Следом вынесли черный мешок. Смит пожал руку старшему и направился к выходу вместе с Ханджи. Леви немного постоял, а затем развернулся на каблуках и перед тем, как направиться за Смитом, посмотрел наверх. Я снова встретился с его холодным стальным взглядом. И снова по моему телу прошел озноб. Лицо брюнета было бледным, под глазами просматривались темные круги — скорее всего он отсыпался после ночной смены, как его снова вызвали на работу. Мой пульс мгновенно участился, дыхание сбилось, и я даже почувствовал легкую дрожь, окутавшую все мое тело.

«Опять это чувство. Это страх? Да что со мной творится?».

Я зажмурился, глубоко вдохнул, выдохнул и снова открыл глаза — Леви по-прежнему смотрел на меня.

«Да какого черта! Неужели он?.. Неужели он догадался?».

Как только я подумал об этом, брюнет опустил голову и направился в сторону выхода.

— Ну всё! Концерт окончен! Расходимся по камерам!

Нас снова завели в наши хаты. Я осторожно положил Армина на койку и забрался наверх.

— Эрен…

— Да, — я не узнал свой голос, он прозвучал как-то не естественно.

— Нет… ничего.

За окном снова сверкнула молния.

Дождь лил всю ночь. Капли дождя барабанили по крыше, отбивая незамысловатый ритм. Я, затаив дыхание, вслушивался в эту симфонию воды. При каждом раскате грома я вздрагивал, как маленькая девчонка. Я боялся собственной тени. Множество раз мне казалось, что я слышу стук каблуков, что сейчас в камеру ворвутся охранники, свяжут меня по рукам и ногам и уведут в карцер. Мне постоянно чудился взгляд серых, чуть прищуренных глаз.

Той ночью я не спал.

========== Глава 8 ==========

После бессонной ночи я был полностью разбит. У меня болели глаза, тело ломило от усталости, и в буквальном смысле всё валилось из рук. Я никак не мог забыть ту кровавую сцену в туалете, те стеклянные ореховые глаза, что смотрели на меня, вырывая душу. И не только их…

С Армином я не разговаривал с утра. Мне казалось, что, если я скажу ему хоть слово, то это только усилит возникшее между нами напряжение.

Я сидел на своём любимом месте и пялился в землю. После ночного ливня в воздухе чувствовалась свежесть. Легкий ветерок трепал мои каштановые волосы, которые за время пребывания в тюрьме отросли и теперь лезли в глаза, из-за чего я частенько встряхивал головой, где-то сверху пели птицы, и ярко светило солнце — абсолютная безмятежность. Но только не в моем сердце. Умом я понимал, что раз после обнаружения тела Райнера прошло столько времени, и я до сих пор спокойно разгуливал по тюрьме не обремененный кандалами, – да, в общем-то, вообще ходил, — то бояться, что узнают истинного убийцу, не стоило. Но меня все равно преследовало какое-то давящее чувство. Я по-прежнему вздрагивал от громких звуков и случайного касания до меня, мне всё еще казалось, что за мной следят, и всё внимание охранников сосредоточено только на мне. И когда я краем глаза увидел возле себя чьи-то ноги в ботинках и тень от чужого тела, моё сердце сначала пропустило удар, а затем забилось с удвоенной частотой. В тот момент я почувствовал себя старым ржавым катером, который медленно, но верно шел ко дну, несмотря на все попытки расшатанного моторчика поднять его на поверхность. Я не спеша поднял голову — можно подумать, если я его не вижу, то и меня тоже не видно — и посмотрел на своего гостя. Что же, моторчик все-таки справился со своей работой. Возле меня, опираясь на стену, стоял Армин, и, судя по его легкому покачиванию, держать себя на ногах давалось ему не очень легко. Из-за длинной челки я не мог разглядеть его глаз, но я был больше чем уверен, что они сейчас метали молнии. Его приход был очевиден, но я-таки постарался сделать удивленное лицо.

— Армин? — Как-то не очень получилось — слишком фальшиво. — Зачем ты встал? Тебя же теперь на работы пош…

— Райнера убили.

Узнал всё-таки. Нет, я отсекал, что слух об убийстве блатного разойдется моментально, и Армин непременно узнает, но в душе я очень надеялся, что Арлерт закроет на это глаза. Слишком глупо, слишком наивно.

— Знаю. Поделом ему.

— Твоих рук дело? — Голос твердый и уверенный — он уже знает ответ.

— И с чего ты взял? — Битва проиграна, а я все еще не могу признать поражения. — У этого урода много было врагов. Да чуть ли не каждый третий его на тот свет хотел отправить. К тому же убийца уже найден — Берт.

Армин схватил меня за комбинезон и притянул к себе так, что наши лица были на расстоянии пары сантиметров друг от друга. Я диву дался его силе.

— Да ты понимаешь, что ты натворил?! — процедил он сквозь зубы. Теперь я смог разглядеть всю бурю его глаз — десятибалльный шторм. — Ты представляешь, что с тобой сделают за это?!

Отпираться больше не было смысла.

— Знаю, — равнодушно ответил я и отвернулся — слишком близко, — Берт ведь так и не вернулся.