— Куда направился, щенок?! — Райнер был в ярости. Его ореховые глаза налились кровью, на лице сиял злобный оскал. — Я еще не закончил!

Я царапал пол ногтями, пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться. Но всё было тщетно, я лишь разбил пальцы в кровь. Я перевернулся на спину, и свободной ногой врезал блондину по лицу. Он выпустил меня из своих цепких рук, и я снова пополз к заточке.

— Ублюдок! — Одним движением он прыгнул на меня, придавливая своим весом.

Дышать стало трудно, мне казалось, будто на меня рухнула железная балка. Райнер перевернул меня на спину и уселся сверху.

— Я из тебя все дерьмо выбью, урод! — Он обхватил моё горло руками и стал душить.

Кровь из его разбитого носа стекала по подбородку и капала мне на лицо. Я стал задыхаться. В глазах помутилось, из горла стали раздаваться хрипы. Передо мной было лишь лицо Райнера с горящими глазами и жутким белым оскалом в тусклом свете лампы.

«Ну уж нет, — подумал я. — Я не могу так просто сдаться. Я не могу здесь помереть!».

Я вытянул правую руку и стал шарить по полу. Спустя пару секунд я, наконец, нашел заточку, сжал её в руке и с размаху всадил её в горло Райнера. К счастью я угодил прямиком в артерию. Из раны хлынула кровь, заливая комбинезон блондина и капая на меня. Райнер захрипел, его руки подогнулись, и он повалился на меня. Всё было кончено.

Его хватка на моём горле ослабла, и я с жадностью стал хватать ртом воздух. Я закашлялся; горло и легкие сильно болели. Я кое-как выбрался из-под тяжелого тела и отполз в сторону. Мои руки тряслись, сердце бешено колотилось, а дыхание никак не приходило в норму. Сейчас мое состояние было близким к истерике. Немного отдышавшись, я посмотрел на мертвеца: из раны вытекала алая кровь, заливая пол, стеклянные глаза неподвижно смотрели на меня. Вокруг стояла гробовая тишина, и с каждой секундой она становилась всё мучительнее. Мне даже на мгновение показалось, что я слышу, как на пол капает кровь. То, что сейчас лежало в полуметре от меня, уже не имело никакого отношение к Райнеру. Сейчас он был похож на восковую куклу. Да я и сам был похож на неё, только живую. Я схватился за голову, я никак не мог поверить в происходящее — я снова забрал чью-то жизнь.

Я резко встал на ноги — отсюда надо было убираться. Я подошел к трупу, схватился за край заточки и потянул, но она не поддалась. Тогда я наступил подошвой ботинок на голову и, придерживая её, с большей силой дернул за металл — заточка вышла из горла, вырывая из него небольшой кусок кожи. Затем я подошел к раковине, быстро смыл водой кровь с дрожащих рук и лица, сполоснул орудие убийства и засунул его обратно в сапоги. Потом я обошел труп и лужу крови, чтобы не запачкать обувь, и, оглядевшись, выскользнул из туалета. Быстрой походкой направился в холл, аккуратно вдоль стенки прошел к своему ряду и сел на место. Надсмотрщики не обратили на меня никакого внимания, и я почувствовал небольшое облегчение.

Но осталась еще одна часть плана. В темноте я шарил глазами по толпе заключенных, ища среди них лысую голову Конни. Он сидел практически в самом центре. Когда он наконец-то повернулся в мою сторону, и мы встретились с ним взглядом, я нервно кивнул ему, тот кивнул мне в ответ и скривил губы в ухмылке.

— Да вы что же, издеваетесь над нами?! — завопил он, не вставая с места. — Мы все здесь взрослые люди, а вы показываете нам программы из мира животных! Мы требуем взрослые фильмы! Мы требуем порнухи!

Вокруг зашушукались.

— Да! — выкрикнул кто-то из толпы! — Сколько можно смотреть это дерьмо?!

— Он прав! — раздался голос рядом со мной. — Мы хотим качественной порнухи!

Голоса становились всё громче и громче. И вот отдельные крики переросли во всеобщее ликование.

— Бууунт! — выкрикнул Конни и поднялся с места. — Бунт! Бунт! Бунт!

Вскоре к лысому подключилось еще несколько заключенных. И вот через минуту бастовал уже весь холл. Они кричали, стучали по полу ногами, отбивали ладонями ритм от скамейки.

— Покажем им, ребята!

Толпа зеков бросилась на надсмотрщиков. Те в свою очередь вытащили дубинки и стали отбиваться от нападавших на них синих комбинезонов. Под общую шумиху я отошел к стене и ползком направился в сторону камеры Райнера и Бертхольда. Добравшись до места, я скользнул внутрь. Немного осмотревшись, я взял висевшее на кровати полотенце, завернул в него заточку и засунул сверток под матрас. Затем также незаметно вынырнул из темноты камеры. Я сделал всего пару шагов от камеры, как по всему залу включили освещение. От яркого света я зажмурился, а немного проморгавшись, окинул взором зал — бунт практически подавили. Кое-где заключенные еще сопротивлялись, но исход этой битвы был предрешен. Наконец охранники взяли верх над заключенными, и сопротивление было полностью подавлено.

— Вы, чертовы ублюдки, — кричал один из надсмотрщиков сверху — судя по всему, это был старший по званию, — думали, сможете чего-то добиться?! Отныне вечер кино отменяется! А теперь всем разойтись по своим камерам!

Все зеки стали расходиться. Я поднялся на второй этаж, и зашел в свою камеру, после чего решетка за мной закрылась, и в замке два раза повернулся ключ.

— Эрен, — Армин лежал на кровати, чуть приподнявшись на локтях, — что там произошло?

Я подошел к нему и присел рядом. За окном сверкнула молния. В её холодном свете я увидел лицо Армина. Его глаза светились, словно две яркие звездочки на ночном небе. Он был немного взволнован и напуган.

— Всё в порядке. Просто заключенные бунт устроили. Но все уже закончилось, — сказал я чуть дрожащим голосом и положил ему руку на лоб. — Ну вот, температура спала.

— Эрен, у тебя рука дрожит.

Я одернул ладонь.

— Нет, — поспешно ответил я. — Тебе показалось. А теперь лучше поспи.

Я встал с нижней койки и забрался на верхнюю. Свет в холле выключили, я разделся и лег под одеяло. Закрыв глаза, я попытался уснуть, но сцены сегодняшнего вечера не давали мне это сделать. Снова сверкнула молния, погремел гром, и я содрогнулся.

«Черт. Угомонись, — мысленно успокаивал я себя, — ты всё сделал правильно».

Часа пол я провалялся в постели, угнетаемый мыслями. А потом в камере резко включился свет, и послышались голоса надсмотрщиков. Я сел и прислушался: голос велел всем выйти из камеры. Я слез с кровати.

— Что происходит? — сонно спросил Армин.

— Не знаю, но они велят всем выйти из камер.

Решетка отворилась.

— Пошевеливайтесь, — проговорил толстый надсмотрщик, — живо выходите.

— Держись за меня, — сказал я и хотел поднять на руки блондина, но он отстранился.

— Я сам, — сказал Арлерт.

Он медленно сел и, оперевшись на моё плечо, встал на ноги. Армин был еще слаб, поэтому я всё же поддерживал его за руку и пояс, хоть он и протестовал. Мы вышли из камеры; по всему периметру в нижнем белье стояли заключенные. Я взглянул вниз и увидел тех, кого мне сейчас совсем не хотелось видеть — Эрвина Смита и Леви Аккерман. Они стояли возле коридора, ведущего в спортзал, и о чем-то переговаривались со старшим охранником. Чуть поодаль рукоплескала Ханджи, а еще чуть дальше лежал черный мешок.