— Оставьте его в покое, — не выдержал я, когда надсмотрщик в очередной раз попытался растолкать Армина, чтобы тот встал и позволил обыскать кровать, — вы же видите, в каком он состоянии. Он же даже без сознания.

Охранник грозно посмотрел на меня.

— Да мне вообще фиолетово, в каком он состоянии. Моя работа — следить за порядком, что я и пытаюсь сделать. Здесь вам тюрьма, а не благодетель. И если уж ты так печешься об этом парнише, — он мотнул головой в сторону Арлерта, — то мог бы ему и помочь.

Я отошел от стены и приблизился к Армину. Обхватив одной рукой под коленями, а второй придерживая его спину, я поднял сокамерника и отошел с ним в сторону. Он был немного тяжелее, чем я предполагал. Охранник не спеша осмотрел койку, стянув с неё, по обычаю, постельное бельё. Через пару минут от веса Арлерта мои руки начали неметь. Он начал потихоньку сползать со вспотевших ладоней, и мне пришлось немного его встряхнуть, чтобы поудобнее перехватить его. Армин отреагировал на мои действия еле слышным стоном. Вот дошла очередь до тумбы и умывальника с унитазом: тщательно, сантиметр за сантиметром и так… медленно.

«Стремление к порядку — результат сексуальной неудовлетворенности, — размышлял я, – ну, или что-то вроде этого. Хотя кольцо на пальце есть, значит женат. Не дает, наверное, вот он и бесится».

Я невольно улыбнулся своим мыслям. Наконец надсмотрщик завершил свою работу и после долгожданного «чисто» вышел с напарником из камеры. Я посмотрел на раскиданное по полу постельное белье и помотал головой. Положив Армина на пол и прислонив спиной к тумбе, я быстро застелил кровать и переложил на неё соседа. В камере была полная антисанитария. Я осознавал, что в таких условиях его раны быстро не заживут.

Всё свое свободное время я проводил либо в камере, либо ошивался поблизости. Оставлять Армина одного надолго я не решался.

Я удивлялся самому себе. Я не мог понять, где наступил тот переломный момент, когда я стал всерьез волноваться за него — за человека, который был мне практически чужим. Да, он был моим другом в детстве, но это было практически двадцать лет назад. После того, как я вспомнил его фамилию, я потихоньку стал вспоминать и наше детство. Я был тогда совсем ребенком, глупым мальчишкой с вздорным характером, который постоянно влезал в неприятности. Я всегда плохо сходился с людьми, был немного груб и вспыльчив, из-за чего сердобольные мамаши старались держать своих чад подальше от меня. Да и сами они не особо-то и тянулись ко мне. Единственным, с кем я смог найти общий язык, был Армин. Он был полной моей противоположностью: тихим, нелюдимым, немного плаксивым и таким… беззащитным. Старшие ребята частенько дубасили его где-нибудь в подворотне. Мы, в общем-то, так и познакомились с ним. Как-то раз, после ссоры с матерью, я бродил по улице, пиная осенние разноцветные листья под ногами и что-то бурча себе под нос, как услышал шум за углом. Ввиду своей природной любопытности, я, конечно же, пошел посмотреть, что там творится, и увидел, как трое ребят постарше избивают маленькую девчонку — тогда-то я не знал, что это вовсе и не девчонка была, – ну, и, включив благородного рыцаря, ринулся спасать беззащитную «леди». В итоге спасать пришлось меня. Эти трое хорошенько меня поколотили и довольные ушли прочь. Ну, а что я мог поделать? Силы все же были не равны. Но я не растерялся, гордо встал на ноги, крикнул пару «ласковых» в адрес удаляющейся тройки и с видом победителя повернулся к спасенной. Она сидела на земле, прижимая к груди книгу, и с удивлением смотрела на меня. Девчонка была красива: золотые волосы, доходящие до подбородка, розовые пухлые губки и большие глаза небесно-голубого цвета. В животе у меня вспорхнула сотня бабочек. Девочки мне вообще-то не нравились, точнее, я не понимал их. Они были брезгливы, непостоянны и так пронзительно визжали лишь от одного вида червяка, что я старался обходить их стороной. Но почему-то это милое создание перевернуло весь мой образ мышления. Я улыбнулся ей широченной беззубой улыбкой — у меня тогда только выпали верхние резцы — и радостно проговорил:

— Видала, как я их?

Она встала на ноги и отряхнула свои штаны.

— По-моему, это они тебя, — сказала блондинка слегка хрипловатым голосом. Я тогда не обратил особого внимания на это, подумал, что простудилась, ведь на дворе все же осень была. — И у тебя кровь из носа идет.

Я вытер рукавом куртки нос и снова уставился на милашку. Мой взгляд зацепился за небольшую ссадину у неё на щеке.

— У тебя царапина на щеке. Больно?

Она дотронулась до ссадины маленькими пальчиками и слегка поморщилась.

— Я живу здесь не далеко, пойдем ко мне, там сможем обработать твою ранку. — Я взял её за руку — она оказалась на удивление теплой и такой мягкой — и повел её к себе, но девочка выдернула её и немного отшатнулась.

— Нет, я не пойду. Дедушка мне говорит, что нельзя ходить к незнакомым людям домой, да и вообще с ними разговаривать не стоит.

Она потупила взор и замялась на месте.

— Только из-за этого? — Девочка кивнула. — Меня Эрен зовут. Эрен Йегер. Ну вот, теперь я твой знакомый. Идём, а то я уже замерзать стал.

Я снова взял её за руку и повел к себе домой; она больше не сопротивлялась. Войдя в квартиру, я снял ботинки и куртку и только собрался оповестить маму о своём приходе, как из комнаты появилась её голова с заплаканным лицом. Она подбежала ко мне и так сильно обняла, что я испугался, что сломает мне рёбра.

— Ну где же ты ходишь? — Мама всхлипывала и расцеловывала моё лицо во всех доступных ей местах. — Почему тебя так долго не было? Я так волновалась за тебя. Я боялась, что с тобой может что-нибудь случиться. Я так рада, что ты цел. Я… Эрен, ты что, подрался?! — вдруг закричала она. — Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не ввязывался в драки! Почему ты никогда меня не слушаешь?! Ты меня довести хочешь?!

«От любви до ненависти — одни шаг», — подумал я.

— А это кто? — она указала на человека у меня за спиной.

Девчонка стояла возле двери, вжавшись в угол, и с неким испугом и даже интересом наблюдала за маминым лобызанием. Мне даже немного стыдно стало.

— Это мой новый друг! — радостно проговорил я. — Я её от хулиганов спас. У неё царапина на щеке.

— Герой ты мой, — ласково сказала мама и поцеловала меня в щеку.

— Мам, ну хватит, — прошептал я, — мне неудобно.

Она улыбнулась мне и потрепала по голове, взъерошивая и без того непослушные волосы.

— Хорошо, а имя у твоего друга есть?

Только после слов матери я понял, что так и не спросил её имени.

— Я Армин. Армин Арлерт, — раздался тихий голос из угла.

«Армин? Странное имя для девчонки», — подумал я.

— Ладно, Армин, раздевайся и проходи в комнату, — сказала мама, — обработаем твою щеку.

Я помог Армину раздеться, и мы прошли в комнату.

Я сидел в кресле, поджав под себя ноги, пил наспех заваренный чай и смотрел, как мама аккуратно обрабатывает смоченной в перекиси водорода ваткой царапину блондинки. Она сидела спокойно и ни разу не поморщилась, даже когда мама мазала ссадину зеленкой.

— И далеко ты живешь, Армин? — спросила мама, убирая зеленку обратно в аптечку.