А потом снова возвращаюсь к блестящей россыпи оттенками от василька до королевского синего.

Драгоценные камни… единственное, что никогда не может обмануть.

Джемма делает нам кофе и принимается рассказывать о каком-то Роне, которого она подцепила на пятничной вечеринке и который оказался в постели «не то что бог, но жрец из него получился бы знатный», о том, что она хочет смотаться в Майями «обновить загар», но постепенно замолкает, поняв, что я почти не реагирую. Вот что в ней ценю, так это умение подстраиваться под мое настроение. А еще необъятное сердце, которое мало кто видит за грудью четвертого размера.

– Камни великолепны, – говорю, внимательно осмотрев каждый. – Половину точно отправлю на сертификацию. Что у нас с колье и браслетом для миссис Андерсон?

– Уже которую неделю не можем подобрать удачное крепление…

Мы погружаемся в привычную работу. И я не останавливаюсь, даже когда Джемма убегает на очередное свидание, а за окном становится совсем темно.

Первые крупные капли стучатся в окно неожиданно, и тут же невидимые в ночи тучи рвет Ниагарским водопадом… Я терпеть не могу дождь и, похоже, совсем не хочу возвращаться в свою пустую квартиру. Слишком много всего я сегодня чувствую, чтобы вынести это в одиночестве. Потому решаю стать воплощением Двадцать первой поправки (эта поправка отменила сухой закон в США, прим. автора) и отправиться в ближайшее заведение – разбавить дождь виски.

Лифт сверкает зеркальными гранями и ярким освещением не хуже бриллианта. Я недовольно морщусь, доставаяи из сумочки таблетки от головной боли. И мельком ловлю свое отражение. Острые скулы, красно-рыжие волосы, яркие губы и привычный черный костюм – в паре хвалебных статей меня назвали «темным рубином», но я знаю, что большинство именует исключительно «стервой» или «этой сукой Хендерсон». Что меня полностью устраивает, потому как в нашем бизнесе лучше быть на слуху и иметь яркий имидж, чем перетирать песок в поисках дешевого золота.

В баре довольно многолюдно. Делаю знак бармену и получаю свою порцию доступного удовольствия. Вот уже и вечер складывается, а все равно ни черта не то…

– Говорят, что женщинам, которые предпочитают виски, комфортно наедине с собой. Но я считаю, что нет ничего более призывного и сексуального, чем она, бокал с янтарной жидкостью и пара кубиков льда…

Я поворачиваюсь нарочито медленно, давая время передумать – себе или незнакомцу. И мне нравится то, что я вижу, в итоге: мягкая улыбка на гладком лице, прищуренный взгляд и светлые, чуть влажные волосы. Мне нравится, что он только что зашел с улицы и сразу направился ко мне. И его последующие слова тоже нравятся:

– О, теперь я знаю… вы просто подбираете напиток под цвет своих глаз.

– Это говорит о моем хорошем вкусе?

– О вашем вкусе скажет согласие вместе выпить.

Молча киваю.

Он заказывает две порции шотландского и снова смотрит на меня, придвинувшись так близко, что я могу почувствовать гладкость дорогий ткани его костюма.

Наглый. И это, похоже, мне тоже нравится. Я вдыхаю мужской, чуть терпкий аромат незнакомого парфюма и неожиданно думаю, что секса у меня сто лет не было. А если я об этом задумываюсь – это первый знак, что он у меня скоро будет.

Мы обмениваемся репликами, которые не несут хоть какой информации, но способны серьезно повысить градус между двумя взрослыми людьми, которые знают, что хотят. Он встает так, чтобы и защитить меня от нечаянных толчков пьяных посетителей, и собственнически перекрыть им доступ ко мне. Наши пальцы невзначай соприкасаются, когда мы синхронно берем напитки. Я будто случайно провожу тыльной стороной кисти по лацкаму его пиджака, когда поднимаю руку, чтобы заправить волосы, он будто не намеренноо обдает жаром дыхания обнажившееся ухо, наклоняясь, чтобы сказать очередной комплимент.

Я поднимаю подбородок и поворачиваюсь так, чтобы наши лица, губы оказались друг напротив друга и…

– Мне надо ответить, – реагирую на звонок телефона в своей сумочке и достаю плоский гаджет. И тут же делаю несколько шагов в сторону, увидев имя абонента. Есть лишь несколько людей, чей звонок может заставить отказаться меня от любых планов или недовольстве собственной жизнью. Потому что Тони звонит только тогда, когда назревает действительно крупная игра, и предвкушение тут же разливается по венам…

– Да? – говорю, моментально забывая о незнакомце, с которым мы уже не познакомимся.

– Тебе это понравится, – с улыбкой в голосе сообщает один из лучших посредников в нашем бизнесе.

Звонок телефона ввинчивается мне в голову, пытаясь проделать там дыру размером с лунный кратер.

Мать вашу, какой дебил решился разбудить меня так рано?

С трудом отрываю голову от подушки и одним глазом смотрю на часы… Хм, а может и не дебил. Время – десять утра. Правда, чувствую я себя, будто мой мозг всю ночь жевали пришельцы.

Рядом кто-то шевелится.

Я приподнимаюсь в постели и откидываю одеяло, рассматривая ночное приобретение… Похоже, как бы я не напивался, на мой вкус это не влияет. Девочка на самом деле хороша: вздернутый зад со следами моих пальцев, большие сиськи – судя по тому, что они видны даже когда она лежит на животе – гладкая ухоженная кожа и светлые локоны.

Её единственный минус только в том, что она не свалила до того, как я проснусь.

Телефон верещит снова, и я беру, наконец, трубку.

– Холл.

– Очнулся, красавчик? Я тебе все утро пытаюсь дозвониться, – голос моего помощника до отвращения бодр. Хотя я точно знаю, что вечер мы начинали вместе.

– Уже дозвонился, – бурчу, зевая.

– Есть новости – ты просто закачаешься. Открывай.

– В смысле?

– Я доехал уже до тебя, пока ты изображал из себя коматозного и не брал трубку.

Со вздохом принимаю вертикальное положение и, не одеваясь, бреду к двери.

Если кому-то не нравится смотреть на мой голый зад – пусть закроет глаза.

Щелкаю замком, а потом сразу поворачиваю в сторону душевой, в очередной раз думая о том, что мне нафиг не сдалась дорогущая система «умный дом», раз она не может выпихивать меня из кровати под холодную воду или открывать дверь какому-нибудь умнику по одному моему зевку.

После душа и первого глотка крепкого кофе, который сунул мне в руки Митч, чувствую себя намного лучше.

– Нам стоит поговорить наедине, – он кивает в сторону уже потягивающейся белобрысой кошки. Девица смотрится как на сцене, потому что в моей квартире нет стен и кровать стоит едва ли не посередине огромного пространства – и потому некоторое время мы даже любуемся открывшейся картиной. А она, ничуть не стесняясь двух мужиков, изображает из себя Диту фон Тиз (звезда бурлеска и провокационных шоу, прим автора), которой обещали заплатить двойной тариф.

Нет, однозначно, у меня отличный вкус. Но девочке все равно пора сваливать.

– Подотри слюну, – кидаю Митчу, а сам подхожу к блондиночке. – Детка, давай-ка ты быстренько умоешься, натянешь свои немногочисленные тряпки, и я вызову тебе такси. Мне надо поработать, а ты своими хорошенькими штуковинами нас сильно отвлекаешь.

Вот вроде комплиментов наговорил – а она явно не довольна. Но слава богам секса, принимает правила и не спорит. Даже оставляет записку с номером своего телефона. Может и забью в свои контакты. Если соображу, какое ей дать имя… Детка блонди? Минимум две там уже имеются…

– Что ты знаешь о "Черном каймане" (в природе – один из самых крупных аллигаторов, прим. автора)? – Митч возвращает меня к делам.

Я напрягаю память, но ничего путного сказать не могу, кроме обрывочных сведений:

– Видел это имя в списках пары торгов…

– Поговаривают, что за ним скрывается коллекционер, собирающий лучшие камни и изделия. И он вчера негласно выставил заказ…

Я убираю в сторону чашку и подаюсь вперед:

– Не томи.