— Жан приготовил его, — пояснила Саша, указывая на засмущавшегося друга.

— Он потрясающий, спасибо, — от всей души поблагодарил Армин.

Покрасневший Жан отвёл взгляд в сторону и почесал затылок.

— Ну всё, хватит! — воскликнул Конни, разбивая сентименты. — Пора есть торт!

— Но его надо чем-то разрезать, — заметил Армин, ища взглядом нож.

— Оставьте это мне, — пришла на помощь Микаса.

Она тут же встала в боевую стойку и вытащила из УПМ клинки.

***

— Стоп, что? — прервал рассказ Леви. — Где Аккерман взяла УМП?!

Жан в порыве вышел вперёд и положил руку на грудь.

— Вот и я спрашиваю.

***

— Откуда ты вообще достала УПМ?! — испуганно прокричал Жан.

Эрен тут же оказался за спиной у пьяной и размахивающей клинками подруги и удержал её за руки, стараясь успокоить.

— Пожалуйста, Микаса, — взмолился он, — прекрати.

— Но я хочу торта! — не унималась взбушевавшаяся Аккерман.

— Если ты успокоишься, то я обязательно дам тебе кусочек. И даже свой отдам!

— Честно? — промяукала она.

— Честно, — ответил Эрен.

Микаса тут же угомонилась, Эрен быстро отстегнул от её бёдер УПМ и убрал его от греха подальше. Все собравшиеся и даже лошади облегчённо вздохнули.

— О, а вот и нож, — нарушил наступившую тишину Конни, поднимая с пола столовый прибор.

Он собирался уже разрезать торт на куски, как к нему мигом подлетела Саша и выхватила нож из рук.

— Стоп, стоп, стоп! — запричитала она. — Сначала Армин должен загадать желание и задуть свечи.

— Где ж мы тебе свечи возьмём? — парировал Конни.

Браус заискивающе улыбнулась и достала из кармана три небольших чёрных свечи. Все радостно заулюлюкали и захлопали в ладоши. Теперь это можно было считать настоящим праздничным тортом. Саша быстро воткнула свечи в торт и подожгла их с помощью спичек. Фитили издали шуршащий звук и ярко вспыхнули. Однако ж горели они не как обычные свечи, огнём, а как фитиль у тех же самых пушек, шипя и разбрасывая яркие искры в сторону. Ребята напряглись.

— Саша, — позвал Жан, нервно косясь на догорающий фитиль, — а ты где эти свечки-то взяла?

— Так это, — улыбнулась Браус, — там же, где Конни патроны брал.

Парни замерли и перекинулись испуганными взглядами.

— Ложись! — крикнул Жан.

Эрен юркнул под стол, забирая с собой Микасу, Конни повалился с Сашей на пол, а Жан спрятался за стул. Армин, сидящий за столом перед тортом, поджал губы, шмыгнул носом и тихо прошептал:

— Мама.

Громкий хлопок эхом разнёсся по конюшне. Шмотки торта стремительно разлетелись по помещению, пачкая стены, загоны и пол. Больше всего окатило Армина, который спереди был весь в десерте, не было видно даже его лица. Напуганные громким шумом лошади заметались по узкому загону. Одна из них, та, возле которой располагался стол, взбрыкнула и лягнула столб, удерживающий дверцу загона. Он накренился в сторону Армина, висевшее на его крюке ведро упало и с ног до головы окатило Арлерта овсом для лошадей, находившимся в нём. Армин немного посидел, убрал с глаз крем и слизал с губ небольшой кусочек торта — он оказался очень даже вкусным.

***

— А потом пришли вы, капитан, — закончил свой рассказ Жан.

В конюшне повисло молчание, только лошади тихонько ржали, то ли от недовольства, то ли от смеха.

Леви скрестил руки на груди и в очередной раз прошёлся взглядом по подчинённым.

— Чёртовы болваны, — устало вздохнул он и провёл ладонью по лицу. — Значит так, Арлерт мыться, а остальные за уборку, чтоб через час всё было вылизано так, что я мог видеть своё отражение. Вы у меня ещё получите. — Леви грозно зыркнул на ребят и направился к выходу, но возле Армина остановился, подцепил пальцем немного крема и облизал его. — М, вкусно, — бросил он и вышел из конюшни.

Ребята с облегчением вздохнули и расслабили напряжённые спины — ещё легко отделались.

Армин полчаса тёр себя мочалкой под горячим душем пытаясь смыть с тела и волос жирный масляный крем. Он чертовски устал. Мышцы и суставы изнывали от утренней «тренировки» с Микасой, а настроение, похоже, пробило самое глубокое дно. Армин в очередной раз убедился, что не стоит делать того, что тебе ну совсем никак не хочется.

Он вытер полотенцем голову и вошёл в комнату — сидевший на кровати Эрен тут же вскочил на ноги, виновато уставившись на друга. Армин кинул на него быстрый серьёзный взгляд, и прошёл к своему спальному месту.

— Что, уже справились с уборкой? — поинтересовался он, снимая с головы полотенце и садясь на кровать.

— Почти, — осторожно ответил Эрен, чувствуя, как накаляется обстановка. — Ребята ещё там, после этого нас ещё ждёт наказание от Леви.

— А, вот как, жаль вас, — холодно бросил Армин.

Эрен в нерешительности потоптался на месте и подошёл к нему.

— Ты злишься на нас?

Армин в упор посмотрел на Йегера и тот чуть попятился назад. Арлерт вздохнул и наконец расслабился.

— Да не злюсь я, — спокойно ответил он, и напряжение мигом спало, — знаю, что вы просто хотели сделать мне приятное. Но не всегда идёт всё по плану.

— Извини, — тихо попросил прощение Эрен и присел рядом с ним. — А я тебе подарок тут приготовил.

Эрен достал из-за пазухи небольшую коробочку и положил Армину на колени.

— Хватит с меня на сегодня подарков, — запротестовал тот, — я от предыдущего отойти никак не могу.

— Тебе понравится, — уверил Эрен.

Армин поднял голову и без каких-либо эмоций посмотрел в его лицо, кажется, сегодня он это уже слышал. Ну да, прямо перед тем, как взорвался торт. Армин развязал ленточку, снял с коробочки крышку и уставился на её содержимое. Прошло секунд пять в полном молчании, и Армин наконец изрёк:

— Воу, это камень.

— Камень в виде сердца, — поправил Эрен, беря его в руки. — Такой же крепкий и нерушимый, как и моя любовь к тебе. — Он улыбнулся, но увидев лицо Армина, улыбка сразу же сошла с его губ. — Тебе не понравилось, да? Конечно, кому понравится получить в подарок камень. Дубина, о чём я только думал?

— Поцелуй меня, — прервал его самоистязания Армин.

Он прильнул к Эрену и слился с ним в глубоком чувственном поцелуе. Эрен положил ладонь на его влажные волосы и увлёк за собой на кровать.

Армину не нужны были никакие подарки. Единственное, чего ему по-настоящему хотелось, чтобы Эрен и дальше оставался с ним и продолжал любить его.

Камень в виде сердца сполз со смятой простыни и упал на пол. То был подарок. Подарок, сделанный с любовью.