И вот я в Тюмени. В Геологическом управлении тьма народу, не протолкнёшься. Тогда я представления не имела, куда меня повезут из-за своей неопытности. Спрашиваю, где этот Саранпауль, говорю, что впервые слышу это слово. Мне ответили, что это далеко. Решила: будь, что будет. Погрузились. Вылетели. От Берёзова на Саранпауль полёт был уже на другом самолёте АН-2. Перелёт от Тюмени до Саранпауля я выдержала с трудом. Но как же было легче на душе, когда я ощутила сочувствие к себе рядом со мной летящих женщин, их поддержку, а также помощь, кажется, чуть ли не всех присутствующих в самолёте. Без помощи добрых людей, подставивших мне своё плечо, я вряд ли тогда могла овладеть собой.

   Посёлок Саранпауль - это большая деревня с населением около трёх тысяч человек, состоящая в большей своей части из зырян и в меньшей - из манси. Их дома расположены на возвышенном берегу реки Ляпин. Народ очень дружелюбен, но пьющий. Основное их занятие - охота и оленеводство.

   Рыбу заготавливают в довольно таки больших количествах для себя и на корм собакам. Это в основном таймень, сырок, щука. Вызревает картофель, морковь, свёкла. Всё это требует особой защиты от заморозков и ухода, к чему эти народности не привыкли.

   Административно посёлок Саранпауль относится к Берёзовскому району Ханты-Мансийского округа, приравнен к району Крайнего Севера. Контора экспедиции располагалась на берегу реки Ляпин, с удобствами и имела приличный вид. Огромная прихожая битком забита молодыми людьми, такими как я, оформляющимися на работу, ищущими место на огромном столе, где бы была возможность оформить договор на работу, или как тогда говорили, завербоваться. По незнанию этих условностей мною договор заключён не был, что позже отрицательно сказалось на размере пенсии по старости. Меня определили техником-геологом в одну из партий, названия которых в дальнейшем неоднократно будут меняться, на участок "Турман". Так называлась гора, высота которой около 700 м над уровнем моря. На следующий же день я и несколько человек погрузились в вертолёт МИ-4 с оборудованием и снялись с аэродрома, а через час-полтора приземлились на живописную площадку в горной местности. Нас встретили несколько человек. Из-за шума работающего вертолёта, вихря, ветра и пыли, плохо было что-либо рассмотреть и услышать. Пилот заглушил двигатель, и ребята быстро разгрузили вертолёт. Привезённый груз трудно было тащить по таёжной тропе, ведущей к лагерю.

<p>

В лагере</p>

   Палаточный лагерь раскинулся на берегу не глубокого журчащего по камушкам прозрачного, заросшего мелким кустарником, ручья, спешащего слиться с какими-нибудь несколькими такими же. Образуя мелководные речушки с перекатами и порогами, они, проходя в узких местах между скалами, образуют ревущие обнявшиеся потоки, которые перекатывают огромные глыбы, которые затем падают с высоты. Раскалываясь, они дробятся, теряют силу и, движимые водными потоками, трутся между собой, превращаются в гальку, а то и вовсе в песочек, в конечном итоге, называемым шлихом. Вот в них-то и находят освобождённые от других пород, выкрошившиеся самородки золота, мелкие золотинки - знаки, по нахождению которых и определяют наличие россыпного золота и его месторождений в данном районе. Бог мой!!! Природа здесь и сейчас мне не представляется не живой! Я вижу её жизнь, жизнь, как всего живого! Беспрерывно всё живёт, постоянно движется: рождается, живёт, процветает, даёт плоды и умирает, любя, чтобы дать возможность испытать эту благословенную, одухотворённую любовью Бога жизнь другому образованию.

   Я разместилась в трёхместной палатке геологов. На пол заботливо был настлан лапник из веток и ели, где лежал зачехлённый новенький спальник, а рядом - два спальника. По всему было видно, они принадлежали гостеприимным хозяевам. Так необычно, так радостно на душе, такой свежий воздух, напоённый хвоей, прохладой, и журчание ручья, похожего на разговор и смех девчонок. Боже! Я - в раю! В такой благодати я ещё никогда не была. Познакомилась. То были студенты-практиканты, геологи, геофизики и др. Съёмочные, геофизические, поисковые исследовательские работы, а также и шлиховая съёмка проводились в бассейне реки Няйс и её притоков. Названия партий менялись по названию тех бассейнов рек, которые необходимо было обследовать.

   Инженерно-технический персонал состоял в основном из молодых специалистов 25-35лет, набранных из разных мест нашей необъятной страны.

   На рассвете солнце за густым туманом от горизонта всплывало плохо заметным белым пятном, но едва поднявшись, его лучи уже золотили верхушки хвойного леса на склонах гор и их вершины. Было прохладно и сыро. В кустах завозились пичужки, умываясь утренней росой. В чистом глубоком голубом небе бледнели звёзды и постепенно исчезали вовсе. А на стане, в котелке, подвешенном над костром, закипает вода для таёжного чая, в ведре набухает рис и зреет каша. Над горами и лесом начинает пылать костёр, пуская длинные тени от палаток, фигур людей, кустов и всего прочего.

   Лагерь просыпался. Расстегнув полог, и, откинув его на крышу палатки, наспех, один за другим выбегали оттуда геологоразведчики и направлялись к ручью. Их тела не чётко выделялись из-за ещё не осевшего тумана. В темпе, размяв в напоённом хвоей прохладном воздухе своё разомлевшее от сна молодое тело, они бежали к ручью и, отфыркиваясь, плескали себе в лицо и на тело водяную упругую прохладу, торопливо завтракали и расходились по заданным маршрутам. Порой возвращались поздно, но усталые и довольные, с тяжело нагруженными рюкзаками образцами горных пород. Не зря же бытует мнение, что геолог - это вьючное животное. Несмотря на усталость, счастье сквозило в усталых молодых лицах. Короткий обмен мнениями, ужин. Вечером, как правило, горел большой костёр, к которому подтягивались почти все. На багровых лицах разведчиков плясали отблески языков пламени горевшего костра, пылающих углей и искр, исчезающих высоко в темноте ночи.

   Кто-то, после короткого общения с рядом сидящим соседом, трогая струны гитары, в полголоса запевал песню. Ему подпевали:

   Солнце светит далёкое,

   Отшумели снега.

   Непоседу - геолога

   Манит тундра, тайга.

   Или вот:

   Погас вдали последний луч заката,

   И тишина на землю быстро пала.

   Прости меня, но я не виновата,

   Что я любить и ждать тебя устала.

   Или вот такую: