Вечером синеглазки с волосами шафрановыми, цветы свои получали и шарики. Иные задерживались, может в расчете, не ее ли дожидаются? Он улыбался им широко, - Простите.

  До тьмы густой раздавал розы, любуясь улыбками и ухмыляясь довольно, - хорошо, что успел спозаранку. К обеду цена в пять раз подскочила. Почуяли торговки конъюнктуру. Пришлось ромашками простыми довольствоваться на следующее утро, да это было теперь уже и не важно.

  Вот это любовь, шептались девушки между собой; романтика, вздыхали мечтательно жены. Ошалевшего лета, шальная любовь.

   Он узрел поверх головок девушек, его обступивших, - сеньору с волосами, золотыми нитями струящимися, а в них амариллис алый, и очами, сияющими, моря оттенка глубокого, с бриллиантами слез в них благодарности. В платье атласном синем и туфлях темно-вишневых на шпильках, стройная и высокая, дама стояла, и молчание ее говорило, - Услышала песню о счастье я и пришла. Я Летисия.

  Он узнал. Уронил ромашку и побежал, - Мама!

   - Я верила... кровинка моя.

  Аромат мандаринов из неведомых стран наполнил воздух.

   Сменился тон мелодии любви, льющейся из магнитофона. Молодки в сквере уже наладились легонечко трястись в пришедшем модном танце "шейк", переговариваясь о новом стиле "унисекс".

  Так Василий вернулся в свою семью.

   Через несколько дней он вошел в читальный зал одного из столичных институтов. Девушка за столом, заслышав уверенную поступь твердых шагов по ковровой дорожке, мельком на него взглянула и оторопела. Недоверчиво, сняв очки, посмотрела на своего соседа, один в один похожего на вошедшего, а тот уже встал и пошел навстречу пришельцу.

   - Братишка.

   - Встретимся вечером, Влад, у меня.

   - Я с девушкой.

   - Да не вопрос.

  В наступающих сумерках собралась небольшая компания у Василия. К нему Сергей заехал в гости, планируя через недельку уехать по своим потайным делам, и, само собой Раечка подскочила, торопясь познакомиться с приглянувшейся ей парнем. На пассию его фурией взглянула, а та, в квартире осматриваясь, подошла к висящей на стене картине.

   - Я такую, с деревом и скамейкой уже встречала.

   - Где? - ахнул Василий.

   - В Ялте, в прошлом году. Мы с ней еще в Симферополе познакомились, а потом вместе комнату снимали. Археолог она и художница одновременно. Я еще удивлялась, что возле моря устроится и пустыню пишет. Одна из картин точь-в-точь такая была.

   - Это Нина - зарыдала Рая, - через тысячи километров раскаленной пустыни летят бабочки в поисках счастья.

   - Эти слова она тогда и сказала... Так это вас она ждет? - девушка недоверчиво посмотрела на Василия.

   - Где она?

   - Она сказала, что живет...

  Раздался звон разбитого стекла. Сергей выронил из разжавшейся руки бокал - Тот самый город.

  Он в каждый свой отпуск ездил туда в несбыточной надежде повстречаться с любимой.

   - Что о ней знаешь?

   - Ничего. Постойте, у меня картина ее есть, подарок.

   - Поехали.

   На картине, названной "Я надеюсь. Я жду", был написан древний тутовник и скамеечка под его кроной, а вокруг раскинулась раскаленная пустыня. Вдалеке стояла маленькая палатка, а рядом с ней бархан, на котором разлегся кот, смелым взглядом зеленых глаз встречающий, несущийся на него ураган. В круговерти песчаной крылья раскинула бабочка желтая. Под названием картины полная подпись автора.

   - Заждалась - горько улыбнулся друзьям Василий - простите, я уезжаю, только домой за Асем заскочу и к Нине.

   - Я с тобой - это Сергей - неделей раньше, неделей позже... - как раз в день расставания подъедем.

   Возле белой шелковицы, совсем еще молоденькой, на скамейку присела вечером девушка и, косу расплетая волос, отливающих золотом, в дорогу к дому вгляделась. Застучало радостно ее сердечко, как необычное заметила - из поворота кот белоснежный и пушистый показался, на мир смотрящий глазами добрыми очень опасного хищника, походкой вальяжной вышагивающий, как сто лет на улице этой прожил и всему здесь хозяин.

   За котом странник шествовал одинокий. В спортивных штанах, до колена подвернутых и в рубашке линялой, когда-то в клеточку, а на голове у него шляпа пристроилась из соломки панамской, рыжая до изумления. За спиной на палочке пара кед разбитых болтается.

   - Извини, Вася, угостить тебя нечем. Не плодоносит еще шелковица белая.

   - Я с собой захватил, Нина, - протянул он ей горсть ягод тутовника.

   - Черная ягода, а сладкая.

  Тишина обняла их счастьем и спрятала их любовь от мира.

  Яркой искрой мелькнула в небе тень белокрылая, вдаль летящая, от людской суеты подальше.

  Затянулось небо тучами, дождь пошел моросящий.

   Случайная встреча двух людей, столкнувшихся краешками зонтов, на узкой серой и мокрой улице. Сергей извинение кинул небрежно, но голосом был остановлен, слегка удивленным, а как пригляделся, - Не может быть!

   - Ты? - глаз бирюзовых знакомый взгляд из-под цветастого купола, на котором капли дождя пляшут джигу унылого сентября.

  Побежали в кафе, прятаться от дождя.